22 августа 1937 года
Даниил Иванович Хармс

Личное пережевание одного музыканта
Меня назвали извергом.
А разве это не так?
Нет, это не так. Доказательств я приводить не буду.

* * *
Я слышал, как моя жена говорила в телефонную трубку какому-то Михюсе, что я глуп.
Я сидел в это время под кроватью и меня не было видно.
О! что я испытывал в этот момент!
Я хотел выскочить и крикнуть: «Нет, я не глуп!»
Воображаю, что бы тут было!

* * *
Я опять сидел под кроватью и не был виден.
Но зато мне-то было видно, что этот самый Михюся проделал с моей женой.

* * *
Сегодня моя жена опять принимала этого Михюсю.
Я начинаю думать, что я, в глазах жены, перехожу на задний план.
Михюся даже лазал в ящиках моего письменного стола.
Я сам сидел под кроватью и не был виден.

* * *
Я сидел опять под кроватью и не был виден.
Жена и Михюся говорили обо мне в самых неприятных выражениях.
Я не вытерпел и крикнул им, что они всё врут.

* * *
Вот уже пятый день, как меня избили, а кости всё ещё ноют.
1935–1936 гг.
Даниил Иванович Хармс

* * *
Петя входит в ресторан и присаживается к столику | официант приносит карточку и кладёт её перед Петей | Петя выбирает «бёф-буи» и говорит официанту
Петя
Дайте мне, если можно, бёф-буи.
Официант
Чего изволите?
Петя
Если можно, бёф-буи.
Официант
Как вы сказали?
Петя(краснея )
Я говорю, мне бёф-буи.
Официант(выпрямляясь)
Что прикажете?
Петя(испуганно)
Дайте мне бёф…
официант выпрямляется, Петя вздрагивает и замолкает | некоторое время – молчание
Официант
Что прикажете подать?
Петя
Я бы хотел, если можно…
Официант
Чего изволите?
Петя
Бёф-буи, бёф-буи.
Официант
Как?
Петя
Бёф…
Официант
Бёф?
Петя(радостно)
Буи!
Официант(с удивлением)
Буи?
Петя(кивая головой)
Бёф-буи. Бёф-буи.
Официант(задумчиво)
Бёф-буи?
Петя
Если можно.
официант стоит задумавшись некоторое время, потом уходит | Петя придвигает стул к столу и собирается ждать | через некоторое время появляется второй официант, подходит к Пете и кладёт перед ним карточку | Петя с удивлением смотрит на официанта
1935–1936 гг.
Даниил Иванович Хармс

* * *
Шёл трамвай, скрывая под видом двух фонарей жабу. В нём всё приспособлено для сидения и стояния. Пусть безупречен будет его хвост и люди, сидящие в нём, и люди, идущие к выходу. Среди них попадаются звери иного содержания. Также и те самцы, которым не хватило места в вагоне, лезут в другой вагон. Да ну их, впрочем, всех! Дело в том, что шёл дождик, но не понять сразу: не то дождик, не то странник. Разберём по отдельности: судя по тому, что если стоять в пиджаке, то спустя короткое время он промокнет и облипнет тело – шёл дождь. Но судя по тому, что если крикнуть: кто идёт?– открывалось окно в первом этаже, оттуда высовывалась голова, принадлежащая кому угодно, только не человеку, постигшему истину, что вода освежает и облагораживает черты лица,– и свирепо отвечала: вот я тебя этим (с этими словами в окне показалось что-то похожее одновременно на кавалерийский сапог и на топор) дважды двину, так живо всё поймёшь! Судя по этому, шёл скорей странник, если не бродяга, во всяком случае такой где-то находился поблизости, может быть, за окном.
1930 год
Даниил Иванович Хармс

* * *
Меня называют капуцином. Я за это, кому следует, уши оборву, а пока что не даёт мне покоя слава Жан-Жака Руссо. Почему он всё знал? И как детей пеленать, и как девиц замуж выдавать! Я бы тоже хотел так всё знать. Да я уже всё знаю, но только в знаниях своих не уверен. О детях я точно знаю, что их не надо вовсе пеленать, их надо уничтожать. Для этого я бы устроил в городе центральную яму и бросал бы туда детей. А чтобы из ямы не шла вонь разложения, её можно каждую неделю заливать негашеной известью. В ту же яму я столкнул бы всех немецких овчарок. Теперь о том, как выдавать девиц замуж. Это, по-моему, ещё проще. Я бы устроил общественный зал, где бы, скажем, раз в месяц собиралась вся молодёжь. Все, от 17 до 35 лет, должны раздеться голыми и прохаживаться по залу. Если кто кому понравился, то такая пара уходит в уголок и там рассматривает себя уже детально. Я забыл сказать, что у всех на шее должна висеть карточка с именем, фамилией и адресом. Потом тому, кто пришёлся по вкусу, можно послать письмо и завязать более тесное знакомство. Если же в эти дела вмешивается старик или старуха, то предлагаю зарубать их топором и волочить туда же, куда и детей, в центральную яму.
Я бы написал ещё об имеющихся во мне знаниях, но, к сожалению, должен идти в магазин за махоркой. Идя на улицу, я всегда беру с собой толстую, сучковатую палку.
Беру я её с собой, чтобы колотить ею детей, которые подворачиваются мне под ноги. Должно быть, за это прозвали меня капуцином. Но подождите, сволочи, я вам обдеру ещё уши!
12 октября 1938 года
Даниил Иванович Хармс

Истинный любитель природы
…он дышит ртом и раздувает живот, так что у него начитает болеть под ключицами. Вот он сходит с моста и идёт по лугам. Вот он видит маленький цветочек и, став на четвереньки, нюхает и целует его. Вот он ложится на землю и слушает какие-то шорохи. Он ползает по земле, не жалея своего платья. Он ползает и плачет от счастья. Он счастлив, ибо природа его в земле.
Истинный любитель природы всегда пронюхает малейшие признаки природы. Даже в городе, глядя на тупую лошадиную морду, он видит бесконечные степи, репейник и пыль, и в ушах его звенят бубенцы. Он, зажмурив глаза, трясёт головой и уж не знает сам, лошадь он или человек. Он ржёт, бьёт копытом, машет воображаемым хвостом, скалит свои лошадиные зубы и, на манер лошади, портит воздух.
Не дай мне Бог встретиться с любителем природы.
1939–1940 гг.
Даниил Иванович Хармс

Статья
Прав был император Александр Вильбердат, отгораживая в городах особое место для детей и их матерей, где им пребывать только и разрешалось. Беременные бабы тоже сажались туда же, за загородку, и не оскорбляли своим гнусным видом взоров мирного населения.
Великий император Александр Вильбердат понимал сущность детей не хуже фламандского художника Тенирса, он знал, что дети – это, в лучшем случае, жестокие и капризные старички. Склонность к детям – почти то же, что склонность к зародышу, а склонность к зародышу – почти то же, что склонность к испражнениям.
Неразумно хвастаться: «Я – хороший человек, потому что люблю зародыш или потому что люблю испражняться.» Точно так же неразумно хвастаться: «Я – хороший человек, потому что люблю детей.»
Великого императора Александра Вильбердата при виде ребёнка тут же начинало рвать, но это нисколько не мешало ему быть очень хорошим человеком.
Я знал одну даму, которая говорила, что она согласна переночевать в конюшне, в хлеву со свиньями, в лисятнике, где угодно – только не там, где пахнет детьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52