В переводе оно означает «из ничего», и мой опекун сказал, что оно как нельзя лучше отражает мое происхождение, ибо, по моему же собственному свидетельству, я появился с несуществующей планеты. А Унис — это название страны, в которой я очутился столь чудесным и невероятным образом. Как и следовало ожидать, попал я совсем не на небеса. Впрочем, ад здесь тоже ничто не напоминало, за исключением, быть может, того времени, когда налетали Капары со своими бомбами.
Разбирательство моего дела проводили трое судей в присутствии публики. В качестве свидетелей были приглашены обнаружившая меня девушка, пятеро полицейских, арестовавших меня, Харкас Йен, его сын Харкас Дан, его дочь Харкас Ямода и, наконец, его жена. Я думал, что этими людьми круг свидетелей и ограничится, но ошибся. Было вызвано еще семеро пожилых джентльменов с редкой седой порослью на подбородках. На Полоде отращивать бороды разрешается только старикам, но и они, как я успел заметить, не особенно в этом преуспели.
Судьи, мужчины приятной наружности в серых костюмах и ботинках такого же цвета, держали себя с большим достоинством. Как и все судьи в Унисе, они назначаются правительством по рекомендации того органа, который соответствует коллегии адвокатов в Америке. Если их не подвергают импичменту, они исполняют свои обязанности до достижения семидесятилетнего возраста. После этого судьи могут и дальше оставаться на прежней должности только в том случае, если снова получают необходимую рекомендацию коллегии.
Заседание открылось короткой и незамысловатой ритуальной процедурой. Когда судьи вошли в зал заседаний, присутствующие поднялись со своих мест. Затем все вместе, и судьи в том числе, хором проскандировали: «За честь и славу Униса!»
После этого меня препроводили на то место, которое, как я догадался, являлось скамьей подсудимых, и начался допрос.
— Как вас зовут? — спросил один из судей.
— Меня зовут Тангор, — ответил я.
— Из какой страны вы прибыли к нам?
— Из Соединенных Штатов Америки.
— Где находится эта страна?
— На планете Земля.
— А где находится эта планета?
— Я действительно затрудняюсь ответить на ваш вопрос, — искренне признался я. — Будь я сейчас на Меркурии, Венере, Марсе или на любой другой планете нашей солнечной системы, я бы смог что-то сказать. Но, не имея ни малейшего представления о том, где располагается Полода, могу ответить лишь одно — не знаю.
— Почему вы оказались без одежды в границах Орвиса? — требовательно спросил другой судья.
Орвис — это название того города, в который я катапультировался нагишом.
— Что, среди обитателей той страны, которую вы называете Америкой, принято ходить без одежды?
— Нет, американцы носят одежду, Высокочтимый Судья, — ответил я. (Харкас Йен познакомил меня с этикетом, принятым на судебном заседании, и объяснил, как следует обращаться к судьям). — Но сама одежда весьма разнообразна и зависит от многих факторов: от настроения человека, от погоды, от моды, от личных пристрастий и антипатий. Мне доводилось видеть пожилых мужчин, бродящих по местечку, называемому Пальм Спрингс, в одних шортах, едва прикрывающих их тучные, волосатые тела. Я встречал красивых женщин, по вечерам укутанных в одежды с ног до головы, а по утрам на пляже прикрывающих не больше одного процента своего тела. Но, Высокочтимый Судья, никогда и нигде мне не приходилось сталкиваться с более откровенным женским костюмом, чем тот, который носят красивые девушки в Орвисе. Однако отвечаю на Ваш первый вопрос: я появился в Орвисе голым только потому, что не имел никакой одежды, оказавшись здесь.
— Это оправдывает вас, — заключил судья.
Затем он повернулся к семерым пожилым мужчинам и вызвал их. После того, как они принесли клятву и сообщили свои имена, главный судья попросил их высказать свое мнение о местонахождении планеты, которая носит название Земля.
— Мы расспросили Харкаса Йена, который, в свою очередь, беседовал с обвиняемым, — ответил старейший из семерых, — и пришли к следующему заключению.
Тут старик принялся в течение получаса перечислять различные астрономические сведения. Свою речь он закончил следующими словами:
— Вероятно, этот человек, — он указал на меня, — прибыл из солнечной системы, которая находится за пределами досягаемости самых мощных наших телескопов на расстоянии примерно 22 тысячи световых лет от Канапы.
Я был ошеломлен. Но еще больше меня потрясло пояснение Харкаса Йена, что Канапа — не что иное, как Шаровое звездное скопление (зарегистрировано в Новом общем каталоге туманностей и скоплений звезд, 7006), отстоящее от Земли на 222 тысячи световых лет. С учетом того, что Полода, в свою очередь, отдалена от Канапы на 230 тысяч световых лет, это означало, что я оказался на расстоянии примерно 450 тысяч световых лет от Земли. Нетрудно вообразить себе, какое это расстояние, если вспомнить, что скорость света, к примеру, составляет 186 тысяч миль в секунду. Добавлю для ясности, что, если бы на Полоде оказались достаточно мощные телескопы для того, чтобы вести наблюдение за Землей, то местные жители увидели бы то, что произошло 450 тысяч лет назад.
После того, как допрос семерых астрономов был закончен, один из судей вызвал Балзо Маро, и я увидел, как к свидетельскому месту направляется та самая девушка, которую я встретил в первый день в саду.
Когда с формальностями было покончено, судьи принялись расспрашивать ее обо мне.
— Он был совсем без одежд? — поинтересовался один из них.
— Абсолютно, — ответила Балзо Маро.
— А он не пытался… ну, скажем, приставать к вам?
— Нет, — сказала девушка.
— Вы же, наверняка, знаете, — продолжал судья, — что за приставание к женщине инопланетянин мог бы быть приговорен к смерти?
— Это мне известно, — ответила Балзо Маро. — Но, повторяю, ничего подобного не было. Я наблюдала за ним, так как опасалась, что он может оказаться шпионом Капаров и представлять опасность. Но теперь я совершенно убеждена, что этот человек — именно тот, за кого выдает себя.
После последних слов мне захотелось вскочить и крепко обнять свою защитницу.
Наконец судьи снова обратились ко мне.
— В том случае, если вас признали бы виновным, вам грозила бы смертная казнь или длительное тюремное заключение. Поскольку уже сто первый год идет война, подобное решение также было бы равносильно смертному приговору. Но мы хотим быть справедливыми и должны признать, что против вас, действительно, нет никаких фактов, за исключением, может быть, одного: вы — инопланетянин, не владеющий ни одним языком, известным на Полоде.
— В таком случае освободите меня и позвольте мне служить на благо Униса и сражаться против его врагов, — попросил я.
III
В течение примерно десяти минут судьи шепотом обсуждали мое предложение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Разбирательство моего дела проводили трое судей в присутствии публики. В качестве свидетелей были приглашены обнаружившая меня девушка, пятеро полицейских, арестовавших меня, Харкас Йен, его сын Харкас Дан, его дочь Харкас Ямода и, наконец, его жена. Я думал, что этими людьми круг свидетелей и ограничится, но ошибся. Было вызвано еще семеро пожилых джентльменов с редкой седой порослью на подбородках. На Полоде отращивать бороды разрешается только старикам, но и они, как я успел заметить, не особенно в этом преуспели.
Судьи, мужчины приятной наружности в серых костюмах и ботинках такого же цвета, держали себя с большим достоинством. Как и все судьи в Унисе, они назначаются правительством по рекомендации того органа, который соответствует коллегии адвокатов в Америке. Если их не подвергают импичменту, они исполняют свои обязанности до достижения семидесятилетнего возраста. После этого судьи могут и дальше оставаться на прежней должности только в том случае, если снова получают необходимую рекомендацию коллегии.
Заседание открылось короткой и незамысловатой ритуальной процедурой. Когда судьи вошли в зал заседаний, присутствующие поднялись со своих мест. Затем все вместе, и судьи в том числе, хором проскандировали: «За честь и славу Униса!»
После этого меня препроводили на то место, которое, как я догадался, являлось скамьей подсудимых, и начался допрос.
— Как вас зовут? — спросил один из судей.
— Меня зовут Тангор, — ответил я.
— Из какой страны вы прибыли к нам?
— Из Соединенных Штатов Америки.
— Где находится эта страна?
— На планете Земля.
— А где находится эта планета?
— Я действительно затрудняюсь ответить на ваш вопрос, — искренне признался я. — Будь я сейчас на Меркурии, Венере, Марсе или на любой другой планете нашей солнечной системы, я бы смог что-то сказать. Но, не имея ни малейшего представления о том, где располагается Полода, могу ответить лишь одно — не знаю.
— Почему вы оказались без одежды в границах Орвиса? — требовательно спросил другой судья.
Орвис — это название того города, в который я катапультировался нагишом.
— Что, среди обитателей той страны, которую вы называете Америкой, принято ходить без одежды?
— Нет, американцы носят одежду, Высокочтимый Судья, — ответил я. (Харкас Йен познакомил меня с этикетом, принятым на судебном заседании, и объяснил, как следует обращаться к судьям). — Но сама одежда весьма разнообразна и зависит от многих факторов: от настроения человека, от погоды, от моды, от личных пристрастий и антипатий. Мне доводилось видеть пожилых мужчин, бродящих по местечку, называемому Пальм Спрингс, в одних шортах, едва прикрывающих их тучные, волосатые тела. Я встречал красивых женщин, по вечерам укутанных в одежды с ног до головы, а по утрам на пляже прикрывающих не больше одного процента своего тела. Но, Высокочтимый Судья, никогда и нигде мне не приходилось сталкиваться с более откровенным женским костюмом, чем тот, который носят красивые девушки в Орвисе. Однако отвечаю на Ваш первый вопрос: я появился в Орвисе голым только потому, что не имел никакой одежды, оказавшись здесь.
— Это оправдывает вас, — заключил судья.
Затем он повернулся к семерым пожилым мужчинам и вызвал их. После того, как они принесли клятву и сообщили свои имена, главный судья попросил их высказать свое мнение о местонахождении планеты, которая носит название Земля.
— Мы расспросили Харкаса Йена, который, в свою очередь, беседовал с обвиняемым, — ответил старейший из семерых, — и пришли к следующему заключению.
Тут старик принялся в течение получаса перечислять различные астрономические сведения. Свою речь он закончил следующими словами:
— Вероятно, этот человек, — он указал на меня, — прибыл из солнечной системы, которая находится за пределами досягаемости самых мощных наших телескопов на расстоянии примерно 22 тысячи световых лет от Канапы.
Я был ошеломлен. Но еще больше меня потрясло пояснение Харкаса Йена, что Канапа — не что иное, как Шаровое звездное скопление (зарегистрировано в Новом общем каталоге туманностей и скоплений звезд, 7006), отстоящее от Земли на 222 тысячи световых лет. С учетом того, что Полода, в свою очередь, отдалена от Канапы на 230 тысяч световых лет, это означало, что я оказался на расстоянии примерно 450 тысяч световых лет от Земли. Нетрудно вообразить себе, какое это расстояние, если вспомнить, что скорость света, к примеру, составляет 186 тысяч миль в секунду. Добавлю для ясности, что, если бы на Полоде оказались достаточно мощные телескопы для того, чтобы вести наблюдение за Землей, то местные жители увидели бы то, что произошло 450 тысяч лет назад.
После того, как допрос семерых астрономов был закончен, один из судей вызвал Балзо Маро, и я увидел, как к свидетельскому месту направляется та самая девушка, которую я встретил в первый день в саду.
Когда с формальностями было покончено, судьи принялись расспрашивать ее обо мне.
— Он был совсем без одежд? — поинтересовался один из них.
— Абсолютно, — ответила Балзо Маро.
— А он не пытался… ну, скажем, приставать к вам?
— Нет, — сказала девушка.
— Вы же, наверняка, знаете, — продолжал судья, — что за приставание к женщине инопланетянин мог бы быть приговорен к смерти?
— Это мне известно, — ответила Балзо Маро. — Но, повторяю, ничего подобного не было. Я наблюдала за ним, так как опасалась, что он может оказаться шпионом Капаров и представлять опасность. Но теперь я совершенно убеждена, что этот человек — именно тот, за кого выдает себя.
После последних слов мне захотелось вскочить и крепко обнять свою защитницу.
Наконец судьи снова обратились ко мне.
— В том случае, если вас признали бы виновным, вам грозила бы смертная казнь или длительное тюремное заключение. Поскольку уже сто первый год идет война, подобное решение также было бы равносильно смертному приговору. Но мы хотим быть справедливыми и должны признать, что против вас, действительно, нет никаких фактов, за исключением, может быть, одного: вы — инопланетянин, не владеющий ни одним языком, известным на Полоде.
— В таком случае освободите меня и позвольте мне служить на благо Униса и сражаться против его врагов, — попросил я.
III
В течение примерно десяти минут судьи шепотом обсуждали мое предложение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38