Рассказы – 0

«Пятое измерение»: Мир; Москва; 1966
Конрад Фиалковский
Прежде чем полетят к звездам
Институт стоял на склоне, окруженный большими старыми соснами. Высокие и прямые, они выросли еще тогда, когда тут был лес. Белая дорога, по которой я пришел с аэродрома, упиралась в ворота, обыкновенные железные ворота. Я поискал глазами калитку, но ее не было. Только у самых ворот в стене виднелся маленький серый экран, а под ним белый клавиш видеофона. Я нажал его. Мне ответил автомат:
— Институт подпредельных сетей. С кем соединить?
— С профессором Кедроком… Я его ассистент…
Надо было сказать это тверже, гораздо тверже. Ведь я действительно уже его ассистент.
— Как тебя зовут?
— Варт, Кер Варт.
— Войди. Профессор встретится с тобой позже.
Я отвел глаза от экрана. Ворот не было. Так. Значит, и это только силовое поле, стилизованное под старинные ворота… Я прошел несколько десятков шагов по направлению к зданию, когда ветер на мгновенье стих, сосны перестали шуметь и мне показалось, что я слышу приглушенные призывы и гул человеческих голосов. Я взглянул туда, где на отшибе стоял небольшой круглый павильон. Но вот снова подул ветер, ударил по кронам сосен и опять их шум заглушил остальные звуки. И все же я был уверен: там что-то происходило. С минуту я колебался, потом по узкой тропинке, вытоптанной в траве, пошел к павильону. Да, теперь я слышал ясно.
— Двадцать шесть градусов четырнадцать минут, двадцать восемь градусов пять минут…— гудел, перекрывая голоса, бас, отсчитывающий градусы и минуты.
— Кор… вен… ва… ло… он… нут, — второй голос на минуту замолчал, а потом начал снова. Там говорил кто-то еще, но слишком тихо, чтобы можно было разобрать слова.
Были слышны какие-то посвистывания, шорохи и протяжный, повторяющийся, вибрирующий звук, где-то, уже за границами восприятия, переходящий в ультразвук.
— Стой! — неожиданно совсем рядом произнес кто-то.
Я повернулся. Это был андроидный автомат. Он стоял за стволом сосны, поэтому я его и не заметил. Я хотел молча пройти мимо.
— Стой! — повторил он. — Профессор Кедрок приказал никому туда не входить.
— Но я… я его ассистент.
Андроид не ответил. Видно, никаких дополнительных инструкций он не получил. Конечно, я мог пойти дальше. В крайнем случае автомат еще несколько раз повторил бы то, что уже сказал, но если это было указание Кедрока…
Я еще раз посмотрел на павильон и пошел напрямик к институту по траве, между стволами сосен.
— …сорок две минуты, тридцать пять градусов…— голоса за мной стихали, и я уже различал только бас.
Вскоре умолк и он.
Высокая трава была желтой и сухой, как всегда в конце лета. Я смотрел на здание института, в черных стенах которого отражались сосны и небо. Неожиданно я споткнулся; что-то вырвалось у меня из-под ног.
— Если n — простое число, то всякое число, не делящееся на n, будучи возведено в степень n — 1, даст после деления на n в остатке единицу.
Это говорил лежащий в траве небольшой автомат, имеющий форму эллипсоида вращения. На одну из его опорных конечностей я только что наступил.
— Встань! — приказал я, наклонившись над ним.
Он странно забубнил, но не шевельнулся. «Видимо, нарушены связи», — подумал я. Только теперь я заметил разрез в его панцире. Он начинался квадратным отверстием, дальше панцирь был рассечен на несколько десятков сантиметров в длину, так что обнажились блестящие кристаллы внутренних систем. Это было нечто непонятное. Разрез сделали эффекторные конечности какого-то автомата. Я подумал, что, может быть, мне удастся хоть что-нибудь узнать от малыша, если нарушение связей не зашло слишком далеко.
— Как тебя зовут? — я наклонился, чтобы получше разглядеть повреждение.
Тогда он резко выбросил вперед одну из конечностей и, если бы не моя мгновенная реакция, наверняка разбил бы мне унителевизотронный приемник, приколотый к костюму на груди. Я отскочил. То, что сделал этот автомат, было совершенно невероятно. Он хотел меня ударить. Он напал на человека, Я вдруг представил себе прямоугольное отверстие, разрез в панцире и внутри разорванные ткани, нервы, жилы…
— Андроид! — крикнул я и повторил еще раз — Андроид! — хотя уже слышал его топот со стороны павильона. Он тут же прибежал. Почувствовав его присутствие, эллипсоидальный автомат оживился и стал перебирать в воздухе своими эффекторными конечностями. Андроид действовал молниеносно. Между электродами, укрепленными в его хватателе, сверкнуло голубоватое пламя разряда. Он на мгновение коснулся этим пламенем каждой конечности эллипсоидального автомата, и они одна за другой замерли, почерневшие и оплавленные.
Андроид действовал сам, без моего приказа. Значит, его предварительно проинструктировали. Ему дали задание уничтожать другие автоматы. Я невольно отодвинулся от него. А что если теперь он ударит меня? Нет, это невозможно. Я же знаю, что это невозможно. Я — кибернетик, ассистент Кедрока. Бояться автомата? Смешно! Я сделал шаг к андроиду, потом еще один. Наконец, чтобы сохранить уважение к самому себе, протянул руку и… дотронулся до его панциря.
Оторвавшись от эллипсоида, андроид повернулся ко мне. Он был на голову выше меня.
— Я не могу тебя слушать. У меня приказ. Хочешь его изменить?
— Нет… А чей приказ?
— Профессора Кедрока.
— Уничтожать автоматы?
— Выводить из строя эффекторные агрегаты подпрецельных сетей. — Это был голос профессора Кедрока, точно зафиксированный в памяти андроида.
— Приказа не меняю, — сказал я.
Андроид мгновенно повернулся к эллипсоидальному автомату и поднял его.
— Если n — первое число…— снова забормотал тот, и я слышал, как его голос все больше и больше замирает по мере того, как андроид удалялся в сторону павильона.
«Выводить из строя эффекторные агрегаты», — мысленно повторил я слова Кедрока. Автомат именно это и сделал: уничтожил рабочие конечности, «руки» и приспособления автомата. Подпредельная сеть — это название наиболее сложных сетей, близких к пределу сложности. Но все это вместе взятое ничего не объясняет. Автомат хотел меня ударить. Это… это случилось, пожалуй, впервые в истории человечества. Во всяком случае я никогда ни о чем подобном не слыхивал. Ведь это же невозможно… невозможно.
Институт был пуст, силовые поля разорваны, и в коридорах хозяйничал ветер. В другом коридоре я увидел, что белый паркет пересечен черной, с рыжеватыми краями, полосой. Это был след горелки. Дальше паркет был оплавлен и застыл пузырями, словно пламя лишь слегка коснулось его поверхности. Я стоял над этой полосой, когда вдруг услышал за своей спиной шаги. Андроид. Он остановился и сказал:
— Кер Варт?
— Да, я.
— Профессор ждет тебя.
Я пошел за ним. Сначала мы шли по коридорам, потом спустились в подземные этажи института.
1 2 3 4