ПОДНЯТЬ ПАРУСА!
Брат Проводок сидел неподвижно, заклинившись между стеной и
реализатором, двигались только его глаза и указательный палец. Время от
времени палец быстро ударял по клавише на пульте, а зрачки, серо-голубые,
как родное ирландское небо, косили к открытой двери toldilli, небольшой
будки на корме, где он притаился. Видимость была слабой.
Снаружи он видел мрак и фонари у релинга, о который опирались двое
моряков, а за ними качались яркие огни и темные контуры "Ниньи" и "Пинти".
Еще дальше тянулся до самого горизонта Атлантический океан, окрашенный
кровавой восходящей Луной.
Над тонзурой монаха висела одинокая лампа с угольным электродом,
освещая его лицо, одутловатое и сосредоточенное.
В тот вечер эфир трещал и свистел, но наушники, прижатые к ушам
монаха, продолжали передавать точки и тире, посылаемые оператором из
Лас-Пальмас на Гран Канариа.
Ззззз! Значит, хереса у вас уже нет... Поп!.. Плохо... Щелк!.. Ты,
старая винная бочка... Зззз... Да прости вам Господь ваши грехи...
Масса сплетен, сообщений и так далее... Свист!.. склоните уши, а не
затылки, неверные... Говорят, турки собирают... Щелк!.. войска для похода
на Австрию. Ходят слухи, что летающие сосиски, которые видели над
столицами христианского мира, турецкого происхождения. Говорят, их
сконструировал ренегат-роджерианец, принявший магометанство... А я скажу...
зззз... на это. Никто из нас так не поступил бы. Это ложь,
распространяемая нашими врагами ради нашей дискредитации. Но многие верят...
Как по-твоему, далеко ли сейчас Адмирал от Чипанга?
Срочно! Савонарола проклял сегодня папу, флорентийских богачей,
греческое искусство и литературу, а также эксперименты учеников святого
Роджера Бэкона... Зззз!.. У этого человека возвышенные цели, но он
безрассуден и опасен... Я предсказываю, что он кончит на костре, на
который отправляет нас...
Поп!.. Умрешь со смеху... Два ирландских наемника, Пэт и Майк, шли по
улице Гранады, когда некая прекрасная сарацинка перегнулась с балкона и
вылила на них ведро, полное... свист!.. а Пэт взглянул вверх и... Щелк!..
Хорошо, правда? Брат Жуан рассказал это прошлой ночью...
P.V... P.V... Дошло до тебя?.. P.V... P.V... Да, я знаю, что это
опасно, но нас никто не подслушивает... Зззз... По крайней мере я так
думаю...
В общем, эфир прогибался и шел волнами от их депеш. Вскоре Брат
Проводок отстучал то самое P.V., которое закончило их разговор - "Pax
vobiscum" ["Мир вам" (лат.)], потом вытащил вилку, соединявшую наушники с
аппаратом, снял их с ушей и, как требовал устав, поместил над висками.
На полусогнутых он выбрался из toldilli, болезненно задев при этом
животом торчащую доску, и подошел к релингу. Там де Сальседо и де Торрес
разговаривали вполголоса. Большая лампа освещала рыжеватые волосы пажа и
буйную черную бороду переводчика. Розовое сияние шло от гладко выбритых
щек монаха и светло-пурпурной роджерианской рясы. Капюшон, откинутый на
спину, служил сумкой для писчей бумаги, пера, чернильницы, книги шифров,
небольших ключей и отверток, логарифмической линейки и пособия ангельских
правил.
- Ну, старичок, - фамильярно окликнул его молодой де Сальседо, - что
услышал из Лас-Пальмас?
- Сейчас ничего. Слишком большие помехи. Из-за этого, - он указал на
Луну над горизонтом. - Что за шар! Большой и красный, как мой почтенный
нос!
Оба моряка рассмеялись, а де Сальседо добавил:
- Но он на протяжении ночи становится все меньше и бледнее, отец, а
твой носище, наоборот, будет все больше и ярче, обратно пропорционально
квадрату его расстояния от стакана...
Он замолчал и улыбнулся, поскольку монах резко опустил нос, как
морская свинья, ныряющая в море, снова поднял, как то же животное,
выскакивающее из воды, и вновь погрузил его в густое дыхание моряков. Нос
в нос он смотрел на их лица, и, казалось, его моргающие глазки искрят не
хуже реализатора, стоящего в toldilli.
И снова он, как морская свинья, нюхнул несколько раз и довольно
громко. Потом, довольный тем, что обнаружил в их дыхании, подмигнул.
Впрочем, он не сразу заговорил о своих открытиях, предпочитая дойти до
сути окольными путями.
- Этот Отец Проводок из Гран Канариа, - начал он, - интересная
личность. Развлекает меня всевозможными философскими рассуждениями, как
имеющими смысл, так и фантастическими. Например, сегодня вечером, за
минуту до того, как нас разъединило вот это, - он указал на большой,
налившийся кровью глаз на небе, - он решал проблему, как сам ее назвал,
миров с параллельными временными траекториями, или концепцию Дисфагия из
Готама. Придумал он, что могут существовать иные миры, в одновременных, но
не стыкующихся Космосах. При этом Господь, имеющий безграничный творческий
талант и возможности, другими словами, Мастер Алхимии, создал - возможно,
даже был вынужден создать - множество континуумов, в которых происходит
любое вероятное событие.
- Да? - буркнул де Сальседо.
- Именно так. Королева Изабелла могла отвергнуть планы Колумба, и он
никогда не пытался бы добраться до Индии через Атлантику. И мы не торчали
бы здесь, все дальше уходя в океан на наших трех скорлупках, не было бы
никаких сражений между нами и Канарскими островами, а Отец Проводок из
Лас-Пальмас и я на "Санта-Марии" не вели бы увлекательных разговоров в
эфире.
Или, скажем, Церковь преследовала бы Роджера Бэкона, вместо того
чтобы поддерживать. Не возник бы Орден, чьи изобретения оказались такими
важными для обеспечения монополии Церкви и ее духовного руководства в
области алхимии - деле некогда языческом и дьявольском.
Де Торрес открыл рот, но монах остановил его великолепным властным
жестом и продолжал:
- Или же, что, возможно, еще более абсурдно, - рассуждал он о мирах с
разными физическими законами. - Один случай показался мне особенно
забавным. Вы, наверное, не знаете, что Анджело Анджели доказал, бросая
предметы с Падающей Башни в Пизе, что разные тела падают с разными
ускорениями. Мой очаровательный коллега с Гран Канариа пишет сатирическое
произведение, действие которого разворачивается в мире, где Аристотель -
лжец, а все предметы падают с одинаковым ускорением, независимо от
размеров. Глупости, конечно, но помогает коротать время. Мы просто
забиваем эфир нашими маленькими ангелочками.
- Я не хотел бы совать нос в тайны вашего святого и таинственного
ордена, Брат Проводок, - сказал де Сальседо, - однако меня интригуют эти
ангелочки, которых реализует твоя машина.
1 2 3 4
Брат Проводок сидел неподвижно, заклинившись между стеной и
реализатором, двигались только его глаза и указательный палец. Время от
времени палец быстро ударял по клавише на пульте, а зрачки, серо-голубые,
как родное ирландское небо, косили к открытой двери toldilli, небольшой
будки на корме, где он притаился. Видимость была слабой.
Снаружи он видел мрак и фонари у релинга, о который опирались двое
моряков, а за ними качались яркие огни и темные контуры "Ниньи" и "Пинти".
Еще дальше тянулся до самого горизонта Атлантический океан, окрашенный
кровавой восходящей Луной.
Над тонзурой монаха висела одинокая лампа с угольным электродом,
освещая его лицо, одутловатое и сосредоточенное.
В тот вечер эфир трещал и свистел, но наушники, прижатые к ушам
монаха, продолжали передавать точки и тире, посылаемые оператором из
Лас-Пальмас на Гран Канариа.
Ззззз! Значит, хереса у вас уже нет... Поп!.. Плохо... Щелк!.. Ты,
старая винная бочка... Зззз... Да прости вам Господь ваши грехи...
Масса сплетен, сообщений и так далее... Свист!.. склоните уши, а не
затылки, неверные... Говорят, турки собирают... Щелк!.. войска для похода
на Австрию. Ходят слухи, что летающие сосиски, которые видели над
столицами христианского мира, турецкого происхождения. Говорят, их
сконструировал ренегат-роджерианец, принявший магометанство... А я скажу...
зззз... на это. Никто из нас так не поступил бы. Это ложь,
распространяемая нашими врагами ради нашей дискредитации. Но многие верят...
Как по-твоему, далеко ли сейчас Адмирал от Чипанга?
Срочно! Савонарола проклял сегодня папу, флорентийских богачей,
греческое искусство и литературу, а также эксперименты учеников святого
Роджера Бэкона... Зззз!.. У этого человека возвышенные цели, но он
безрассуден и опасен... Я предсказываю, что он кончит на костре, на
который отправляет нас...
Поп!.. Умрешь со смеху... Два ирландских наемника, Пэт и Майк, шли по
улице Гранады, когда некая прекрасная сарацинка перегнулась с балкона и
вылила на них ведро, полное... свист!.. а Пэт взглянул вверх и... Щелк!..
Хорошо, правда? Брат Жуан рассказал это прошлой ночью...
P.V... P.V... Дошло до тебя?.. P.V... P.V... Да, я знаю, что это
опасно, но нас никто не подслушивает... Зззз... По крайней мере я так
думаю...
В общем, эфир прогибался и шел волнами от их депеш. Вскоре Брат
Проводок отстучал то самое P.V., которое закончило их разговор - "Pax
vobiscum" ["Мир вам" (лат.)], потом вытащил вилку, соединявшую наушники с
аппаратом, снял их с ушей и, как требовал устав, поместил над висками.
На полусогнутых он выбрался из toldilli, болезненно задев при этом
животом торчащую доску, и подошел к релингу. Там де Сальседо и де Торрес
разговаривали вполголоса. Большая лампа освещала рыжеватые волосы пажа и
буйную черную бороду переводчика. Розовое сияние шло от гладко выбритых
щек монаха и светло-пурпурной роджерианской рясы. Капюшон, откинутый на
спину, служил сумкой для писчей бумаги, пера, чернильницы, книги шифров,
небольших ключей и отверток, логарифмической линейки и пособия ангельских
правил.
- Ну, старичок, - фамильярно окликнул его молодой де Сальседо, - что
услышал из Лас-Пальмас?
- Сейчас ничего. Слишком большие помехи. Из-за этого, - он указал на
Луну над горизонтом. - Что за шар! Большой и красный, как мой почтенный
нос!
Оба моряка рассмеялись, а де Сальседо добавил:
- Но он на протяжении ночи становится все меньше и бледнее, отец, а
твой носище, наоборот, будет все больше и ярче, обратно пропорционально
квадрату его расстояния от стакана...
Он замолчал и улыбнулся, поскольку монах резко опустил нос, как
морская свинья, ныряющая в море, снова поднял, как то же животное,
выскакивающее из воды, и вновь погрузил его в густое дыхание моряков. Нос
в нос он смотрел на их лица, и, казалось, его моргающие глазки искрят не
хуже реализатора, стоящего в toldilli.
И снова он, как морская свинья, нюхнул несколько раз и довольно
громко. Потом, довольный тем, что обнаружил в их дыхании, подмигнул.
Впрочем, он не сразу заговорил о своих открытиях, предпочитая дойти до
сути окольными путями.
- Этот Отец Проводок из Гран Канариа, - начал он, - интересная
личность. Развлекает меня всевозможными философскими рассуждениями, как
имеющими смысл, так и фантастическими. Например, сегодня вечером, за
минуту до того, как нас разъединило вот это, - он указал на большой,
налившийся кровью глаз на небе, - он решал проблему, как сам ее назвал,
миров с параллельными временными траекториями, или концепцию Дисфагия из
Готама. Придумал он, что могут существовать иные миры, в одновременных, но
не стыкующихся Космосах. При этом Господь, имеющий безграничный творческий
талант и возможности, другими словами, Мастер Алхимии, создал - возможно,
даже был вынужден создать - множество континуумов, в которых происходит
любое вероятное событие.
- Да? - буркнул де Сальседо.
- Именно так. Королева Изабелла могла отвергнуть планы Колумба, и он
никогда не пытался бы добраться до Индии через Атлантику. И мы не торчали
бы здесь, все дальше уходя в океан на наших трех скорлупках, не было бы
никаких сражений между нами и Канарскими островами, а Отец Проводок из
Лас-Пальмас и я на "Санта-Марии" не вели бы увлекательных разговоров в
эфире.
Или, скажем, Церковь преследовала бы Роджера Бэкона, вместо того
чтобы поддерживать. Не возник бы Орден, чьи изобретения оказались такими
важными для обеспечения монополии Церкви и ее духовного руководства в
области алхимии - деле некогда языческом и дьявольском.
Де Торрес открыл рот, но монах остановил его великолепным властным
жестом и продолжал:
- Или же, что, возможно, еще более абсурдно, - рассуждал он о мирах с
разными физическими законами. - Один случай показался мне особенно
забавным. Вы, наверное, не знаете, что Анджело Анджели доказал, бросая
предметы с Падающей Башни в Пизе, что разные тела падают с разными
ускорениями. Мой очаровательный коллега с Гран Канариа пишет сатирическое
произведение, действие которого разворачивается в мире, где Аристотель -
лжец, а все предметы падают с одинаковым ускорением, независимо от
размеров. Глупости, конечно, но помогает коротать время. Мы просто
забиваем эфир нашими маленькими ангелочками.
- Я не хотел бы совать нос в тайны вашего святого и таинственного
ордена, Брат Проводок, - сказал де Сальседо, - однако меня интригуют эти
ангелочки, которых реализует твоя машина.
1 2 3 4