– Ну, это какой-никакой оплот унгараттов. Если они пошлют войска на помощь своему номинальному владыке, Меджадаю придется отступить.
– Ему не придется отступить, – мягко сказал владыка Эль-Хассасина. – Меджадай завоюет для меня славу в этом сражении, Рорайма разрушит еще и Большой Бурган, а наместник Хартума, этот герцог Талламор, умрет в самом скором времени – судьба, ничего не попишешь.
Король делал ударения исключительно на глаголах.
– Да, повелитель, – склонился Харманли Терджен.
– И пусть твои глаза-уши в Догандже и Игуэе будут расторопнее.
– Да, повелитель.
– Иначе и у них, и у тебя не досчитаются глаз и ушей. А также языка, потому что он будет одиноким, а следовательно, лишним.
– Ты сказал, повелитель. Да будет так.
– Да будет так, – повторил Чаршамба.:
Между этими двумя фразами пролегла всего секунда времени, но ведь время как река – оно непредсказуемо. Фенешанги, принадлежащие к нечеловеческой расе, обладают нечеловеческими возможностями. Об этом не знал Магнус, выходя из пространственного коридора, который он проложил от песчаного пляжа на окраине Сетубала до тронного зала дворца Чаршамбы Нонгакая. И не успел он войти в образовавшийся тоннель, как Барнаба остановил время.
Для Магнуса это выглядело так, будто он попал на выставку ярко раскрашенных скульптур. Все во дворце застыли в момент движения, и Магнусу невольно вспомнились детские сказки, которыми его убаюкивала сухонькая, седая бабушка, – когда это было? Слуги и рабы, бегущие с разнообразными поручениями, придворные, вельможи, воины, стражники – у многих из них лица застыли в таких нелепых и смешных гримасах, что Магнус не смог удержаться от смеха.
«Боги! – подумал молодой чародей. – Неужели же со стороны я и сам так выгляжу?! Нет, только не это».
Быстрыми шагами он пересекал длинные анфилады комнат, наконец перешел на бег. Времени у него в запасе было достаточно, но лучше перестраховаться. Наконец Магнус вбежал в огромный зал, сверкающий золотом и камнями, в котором было несколько человек.
И все они поразили чародея до глубины души. Один брошенный взгляд дал ему так много информации, что Магнус слегка растерялся. Во-первых, четверо, наверное единственные во всем дворце и его окрестностях, не испытали на себе воздействие остановки времени. Они двигались и жили так же, как и Магнус, а это уже было невозможно. Впрочем, невозможной была и сама их внешность – темнокожие, с ослепительно белыми длинными волосами, синеглазые и божественно красивые. Магнус не только никогда не видел им подобных, но вряд ли даже слышал о чем-нибудь в этом духе. Странные существа не проявляли агрессивности или неприязни. Напротив, они улыбались и весело сверкали глазами.
Каменными истуканами, как им и положено было, застыли двое. Один стоял на коленях посреди тронного зала: длинные волосы собраны на макушке тугим узлом, но концы свободно рассыпаны по плечам; одежда роскошная, оружие крайне дорогое, а лицо холеное и ухоженное.
Тот, кто сидел вполоборота к окну, и был нужен Магнусу. Стройный, худощавый, мускулистый мужчина в шелковой безрукавке и шароварах – он единственный из всех, встреченных чародеем во дворце, был одет скромно и строго. Видимо, только он мог позволить себе эту роскошь. На его безволосой груди висело отвратительное и одновременно прекрасное украшение из зеленого золота – талисман Джаганнатхи. И перепутать его с чем-либо иным было просто невозможно.
Магнусу оставалось лишь подойти к Чаршамбе и снять талисман с его груди, но темнокожие существа сбивали его с толку. Наконец маг, решив не срывать тщательно продуманную операцию, решительно направился к королю и резко дернул за золотую цепь, на которой висело украшение. Она с легким звоном лопнула, несколько звеньев отлетело в сторону.
– Ox! – облегченно выдохнул один из темнокожих. – Спасибо, чужеземец.
– На здоровье, – ответил Магнус, скорее машинально, нежели соображая, что говорит.
Крепко сжав в кулаке талисман Джаганнатхи, он стал открывать дверь в пространство. Это далось ему без особого труда, потому что чародеем он был сильным.
– Мы с тобой! Возьми нас! – разом попросили его темнокожие. – Мы нужны тебе... Помоги, чужеземец!
– Ладно. – У Магнуса не было времени раздумывать. В пользу синеглазых говорило то, что они не помешали ему выкрасть талисман. Каэ разберется, подумал молодой человек и вошел в коридор.
Темнокожие последовали за ним...
– Да будет так, – повторил Чаршамба. Он собрался было отпустить Харманли Терджена, но странное ощущение привлекло его: чего-то не хватало владыке Эль-Хассасина, чего-то, что было здесь еще секунду назад. Чаршамба Нонгакай нахмурился, пытаясь сосредоточиться, и вдруг понял – не было фенешангов. И сине-алые опахала валялись на ступенях трона.
За этот проступок темнокожих ждало суровое наказание, но другое не давало покоя королю: как они смогли покинуть тронный зал и не привлечь к себе внимание? Он точно помнил, что они стояли на возвышении, за самим троном, с обычным для них отрешенным выражением лица. Где же они?
В изумлении король положил руку на грудь и подскочил как ужаленный. Не было не только фенешангов, вместе с ними исчезло и самое большое сокровище Эль-Хассасина – талисман Джаганнатхи.
Меч взлетел, лучась и сверкая в потоках полуденного солнца, со свистом вспорол блеклое марево жаркого воздуха и вонзился в самый центр украшения, разрубив сплетенные страстью тела двух монстров.
Словно стон пронесся над волнами и исчез в направлении Сетубала.
– Три, – деликатно кашлянул перстень.
– Что ты имеешь в виду?
– Я напоминаю, что уничтожено всего три предмета, а осталось...
– В девять раз больше, я тоже умею считать.
– Ты не хочешь, чтобы я делился с тобой своими мыслями?
– Хочу. Но не всякими. Давай договоримся: если мысль стоящая, буди меня хоть среди ночи. Но если это простой арифметический подсчет, то лучше не беспокойся. Мы как-нибудь сядем и все по пальцам сочтем.
– Правда?.. – недоверчиво переспросил перстень.
– Честное слово. Лучше просвети меня, неразумную, на другую тему – как мне звать-то тебя?
– Наконец-то, – ворчливо сказал перстень, но по его тону было ясно, что он польщен и даже слегка размяк. – Меня зовут Нипегоньер...
– Как? – с нескрываемым ужасом спросила Каэ.
– Нипегоньер. И не вижу причин так удивляться этому скромному и звучному имени. Я же не комментирую всякие там нецелесообразные звукосочетания вроде «Магнуса» или «Номмо»; и уж вовсе умалчиваю о неблагозвучности таких перлов, как Каэтана, скажем. Нипегоньер – это вполне подходящее имя для существа моего возраста и общественного положения.
– Какое у тебя общественное положение? – спросила Каэ, не углубляясь в дискуссию со словоохотливым украшением о благозвучности имен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118