Дверь из кабинета быстро растворяется - и входит ЕЛЕЦКИЙ. Он бледен и взволнован.
ЕЛЕЦКИЙ (с досадой). А я, кажется, вас просил, Флегонт Александрыч, оставить господина Кузовкина в покое...
ТРОПАЧЕВ с изумленьем оборачивается и глядит на Елецкого. КАРПАЧОВ остается неподвижным.
ТРОПАЧЕВ (не без смущенья). Вы, мне-е... Я не помню...
ЕЛЕЦКИЙ (продолжает сухо и резко). Да-с, Флегонт Александрыч, я, признаюсь, удивляюсь, что вам за охота, с вашим воспитаньем... с вашим образованьем... заниматься такими, смею сказать... пустыми шутками... да еще два дня сряду...
ТРОПАЧЕВ (делая рукой знак Карпачову, который тотчас отскакивает и вытягивается). Однако позвольте, Павел Николаич... Я, конечно... Впрочем, я точно с вами согласен... хотя, с другой стороны... А что, ваша супруга здорова?
ЕЛЕЦКИЙ. Да... она скоро придет... (Улыбаясь и пожимая руку Тропачеву.) Вы меня, пожалуйста, извините... Я сегодня что-то не в духе.
ТРОПАЧЕВ. О, полноте, Павел Николаич, что за беда... Притом вы правы... с этим народом фамильярность никуда не годится... (Елецкого слегка передергивает.) Какая сегодня славная погода! (Минутное молчание.) А ведь точно вы правы... в деревне долго жить - беда! On se rouille a la campagne... Ужасно... Скучно, знаете... Где тут разбирать...
ЕЛЕЦКИЙ. Пожалуйста, не вспоминайте об этом больше, Флегонт Александрыч, сделайте одолжение...
ТРОПАЧЕВ. Нет, нет, я так; я вообще; общее, знаете, замечанье. (Опять маленькое молчанье.) Я вам, кажется, не сказывал... Я будущей зимой уезжаю за границу.
ЕЛЕЦКИЙ. А! (Кузовкину, который опять хочет уйти.) Останьтесь, Василий Семеныч... Мне нужно с вами поговорить.
ТРОПАЧЕВ. Я думаю, года эдак два за границей остаться... А что мадам? Будем ли мы иметь удовольствие ее видеть сегодня?
ЕЛЕЦКИЙ. Как же. Да не хотите ли пока пройтись по саду? Видите, какое время? Un petit tour? Только позвольте мне не сопровождать вас. Мне нужно переговорить с Васильем Семенычем... Впрочем, я через несколько минут...
ТРОПАЧЕВ. Будьте как дома, хе-хе, милый мой Павел Николаич! Делайте ваше дело не спеша - а мы пока вот с этим смертным будем наслаждаться красотами природы... Природа - смерть моя! Вене еси, Карпаче! (Уходит с Карпачовым.)
ЕЛЕЦКИЙ (идет за ним вслед, запирает дверь, возвращается к Кузовкину и скрещивает руки). Милостивый государь! Вчера я видел в вас вздорного и нетрезвого человека; сегодня я должен считать вас за клеветника и за интригана... Не извольте перебивать меня!.. за интригана и за клеветника. Ольга Петровна мне все сказала. Вы, может быть, этого не ожидали, милостивый государь? Каким образом вы лично сознаетесь мне, что сказанное вами вчера - совершенная и чистая выдумка... А сейчас, в разговоре с моей женой...
КУЗОВКИН. Я виноват... Сердце у меня...
ЕЛЕЦКИЙ. Мне до вашего сердца дела нет - а я снова спрашиваю вас: ведь вы солгали? (Кузовкин молчит.) Солгали?
КУЗОВКИН. Я уже вам докладывал, что я вчера сам не знал, что говорил.
ЕЛЕЦКИЙ. А сегодня вы знали, что говорили. И после этого вы имеет еще столько духа, что смотрите порядочному человеку в глаза? И стыд вас еще не уничтожил?
КУЗОВКИН. Павел Николаич, вы, ей-богу, слишком со мною строги. Извольте милостиво сообразить, какую пользу мог бы я извлечь из моего разговора с Ольгой Петровной?
ЕЛЕЦКИЙ. Я вам скажу, какую пользу. Вы надеялись этой нелепой басней возбудить ее сожаление. Вы рассчитывали на ее великодушие... денег вам хотелось, денег... Да, да, денег. И я должен вам сказать, что вы достигли вашей цели. Слушайте же: мы с женой положили выдать вам нужную сумму для обеспечения вашего существования, с тем, однако...
КУЗОВКИН. Да я ничего не хочу!
ЕЛЕЦКИЙ. Не прерывайте меня, милостивый государь!.. С тем, однако, чтобы вы избрали место жительства подальше отсюда. А я, со своей стороны, прибавлю следующее: принимая от нас эту сумму, вы тем самым сознаетесь в вашей лжи... Вас это слово, я вижу, коробит --в вашей выдумке, - и, следовательно, отказываетесь от всякого права...
КУЗОВКИН. Да я от вас копейки не возьму!
ЕЛЕЦКИЙ. Как, сударь? Стало быть, вы упорствуете? Стало быть, я должен думать, что вы сказали правду? Извольте объясниться, наконец!
КУЗОВКИН. Ничего я не могу сказать. Думайте обо мне, что хотите - а только я ничего не возьму.
ЕЛЕЦКИЙ. Однако это ни на что не похоже! Вы, пожалуй, еще останетесь здесь!
КУЗОВКИН. Сегодня же меня здесь не будет.
ЕЛЕЦКИЙ. Вы уедете! Но в каком положении оставите вы Ольгу Петровну? Вы бы хоть это сообразили, если в вас еще осталось на каплю чувства.
КУЗОВКИН. Отпустите меня, Павел Николаич. Ей-богу, у меня голова кругом идет. Что вы от меня хотите?
ЕЛЕЦКИЙ. Я хочу знать, берете ли вы эти деньги. Вы, может быть, думаете, что сумма незначительная? Мы вам десять тысяч рублей даем.
КУЗОВКИН. Не могу я ничего взять.
ЕЛЕЦКИЙ. Не можете? Стало быть, жена моя ваша... Язык не поворачивается выговорить это слово!
КУЗОВКИН. Я ничего не знаю... Отпустите меня. (Хочет уйти.)
ЕЛЕЦКИЙ Это слишком! Да знаешь ли ты, что я могу принудить тебя повиноваться!
КУЗОВКИН. А каким это образом, смею спросить?
ЕЛЕЦКИЙ. Не выводите меня из терпения!.. Не заставляйте меня напомнить вам, кто вы такой!
КУЗОВКИН. Я столбовой дворянин... Вот кто я-с!
ЕЛЕЦКИЙ. Хорош дворянин, нечего сказать!
КУЗОВКИН. Каков ни на есть - а купить его нельзя-с.
ЕЛЕЦКИЙ. Слушайте...
КУЗОВКИН. Это вы в Петербурге с вашими подчиненными извольте так обращаться.
ЕЛЕЦКИЙ. Слушайте, упрямый старик. Ведь вы не желаете оскорбить вашу благодетельницу? Вы уже сознались раз в несправедливости ваших слов; что же вам стоит успокоить Ольгу Петровну окончательно - и взять деньги, которые мы вам предлагаем? Или вы так богаты, что вам десять тысяч рублей нипочем?
КУЗОВКИН. Не богат я, Павел Николаич; да подарочек-то ваш больно горек. Уж и так я вдоволь стыда наглотался... да-с. Вы вот изволите говорить, что мне денег надо; не надо мне денег-с. Рубля на дорогу от вас не возьму-с.
ЕЛЕЦКИЙ. О, я понимаю ваш расчет! Вы притворяетесь бескорыстным; вы надеетесь эдак больше выиграть. В последний раз говорю вам: либо вы возьмете деньги на тех условиях, которые я изложил вам, либо я прибегну к таким мерам... к таким мерам...
КУЗОВКИН. Да что вы хотите от меня, господи! Мало вам того, что я уезжаю; вы хотите, чтоб я замарался, вы хотите купить меня... Так нет же, Павел Николаич, этого не будет!
ЕЛЕЦКИЙ. О, черт возьми! Я тебя... (В это мгновенье раздается под окном в саду голос Тропачева; он напевает: "Я здесь, Инезилья, я здесь под окном".) Это невыносимо! (Подходя к окну.) Я сейчас... сейчас... (Кузовкину.) Даю вам четверть часа на размышление... а там уж не пеняйте! (Уходит.)
КУЗОВКИН (один). Что это со мною делают, господи! Да этак лучше прямо в гроб живому лечь! Погубил я себя! Язык мой - враг мой. Этот барин... Ведь он со мной, как с собакой, говорил, ей-богу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
ЕЛЕЦКИЙ (с досадой). А я, кажется, вас просил, Флегонт Александрыч, оставить господина Кузовкина в покое...
ТРОПАЧЕВ с изумленьем оборачивается и глядит на Елецкого. КАРПАЧОВ остается неподвижным.
ТРОПАЧЕВ (не без смущенья). Вы, мне-е... Я не помню...
ЕЛЕЦКИЙ (продолжает сухо и резко). Да-с, Флегонт Александрыч, я, признаюсь, удивляюсь, что вам за охота, с вашим воспитаньем... с вашим образованьем... заниматься такими, смею сказать... пустыми шутками... да еще два дня сряду...
ТРОПАЧЕВ (делая рукой знак Карпачову, который тотчас отскакивает и вытягивается). Однако позвольте, Павел Николаич... Я, конечно... Впрочем, я точно с вами согласен... хотя, с другой стороны... А что, ваша супруга здорова?
ЕЛЕЦКИЙ. Да... она скоро придет... (Улыбаясь и пожимая руку Тропачеву.) Вы меня, пожалуйста, извините... Я сегодня что-то не в духе.
ТРОПАЧЕВ. О, полноте, Павел Николаич, что за беда... Притом вы правы... с этим народом фамильярность никуда не годится... (Елецкого слегка передергивает.) Какая сегодня славная погода! (Минутное молчание.) А ведь точно вы правы... в деревне долго жить - беда! On se rouille a la campagne... Ужасно... Скучно, знаете... Где тут разбирать...
ЕЛЕЦКИЙ. Пожалуйста, не вспоминайте об этом больше, Флегонт Александрыч, сделайте одолжение...
ТРОПАЧЕВ. Нет, нет, я так; я вообще; общее, знаете, замечанье. (Опять маленькое молчанье.) Я вам, кажется, не сказывал... Я будущей зимой уезжаю за границу.
ЕЛЕЦКИЙ. А! (Кузовкину, который опять хочет уйти.) Останьтесь, Василий Семеныч... Мне нужно с вами поговорить.
ТРОПАЧЕВ. Я думаю, года эдак два за границей остаться... А что мадам? Будем ли мы иметь удовольствие ее видеть сегодня?
ЕЛЕЦКИЙ. Как же. Да не хотите ли пока пройтись по саду? Видите, какое время? Un petit tour? Только позвольте мне не сопровождать вас. Мне нужно переговорить с Васильем Семенычем... Впрочем, я через несколько минут...
ТРОПАЧЕВ. Будьте как дома, хе-хе, милый мой Павел Николаич! Делайте ваше дело не спеша - а мы пока вот с этим смертным будем наслаждаться красотами природы... Природа - смерть моя! Вене еси, Карпаче! (Уходит с Карпачовым.)
ЕЛЕЦКИЙ (идет за ним вслед, запирает дверь, возвращается к Кузовкину и скрещивает руки). Милостивый государь! Вчера я видел в вас вздорного и нетрезвого человека; сегодня я должен считать вас за клеветника и за интригана... Не извольте перебивать меня!.. за интригана и за клеветника. Ольга Петровна мне все сказала. Вы, может быть, этого не ожидали, милостивый государь? Каким образом вы лично сознаетесь мне, что сказанное вами вчера - совершенная и чистая выдумка... А сейчас, в разговоре с моей женой...
КУЗОВКИН. Я виноват... Сердце у меня...
ЕЛЕЦКИЙ. Мне до вашего сердца дела нет - а я снова спрашиваю вас: ведь вы солгали? (Кузовкин молчит.) Солгали?
КУЗОВКИН. Я уже вам докладывал, что я вчера сам не знал, что говорил.
ЕЛЕЦКИЙ. А сегодня вы знали, что говорили. И после этого вы имеет еще столько духа, что смотрите порядочному человеку в глаза? И стыд вас еще не уничтожил?
КУЗОВКИН. Павел Николаич, вы, ей-богу, слишком со мною строги. Извольте милостиво сообразить, какую пользу мог бы я извлечь из моего разговора с Ольгой Петровной?
ЕЛЕЦКИЙ. Я вам скажу, какую пользу. Вы надеялись этой нелепой басней возбудить ее сожаление. Вы рассчитывали на ее великодушие... денег вам хотелось, денег... Да, да, денег. И я должен вам сказать, что вы достигли вашей цели. Слушайте же: мы с женой положили выдать вам нужную сумму для обеспечения вашего существования, с тем, однако...
КУЗОВКИН. Да я ничего не хочу!
ЕЛЕЦКИЙ. Не прерывайте меня, милостивый государь!.. С тем, однако, чтобы вы избрали место жительства подальше отсюда. А я, со своей стороны, прибавлю следующее: принимая от нас эту сумму, вы тем самым сознаетесь в вашей лжи... Вас это слово, я вижу, коробит --в вашей выдумке, - и, следовательно, отказываетесь от всякого права...
КУЗОВКИН. Да я от вас копейки не возьму!
ЕЛЕЦКИЙ. Как, сударь? Стало быть, вы упорствуете? Стало быть, я должен думать, что вы сказали правду? Извольте объясниться, наконец!
КУЗОВКИН. Ничего я не могу сказать. Думайте обо мне, что хотите - а только я ничего не возьму.
ЕЛЕЦКИЙ. Однако это ни на что не похоже! Вы, пожалуй, еще останетесь здесь!
КУЗОВКИН. Сегодня же меня здесь не будет.
ЕЛЕЦКИЙ. Вы уедете! Но в каком положении оставите вы Ольгу Петровну? Вы бы хоть это сообразили, если в вас еще осталось на каплю чувства.
КУЗОВКИН. Отпустите меня, Павел Николаич. Ей-богу, у меня голова кругом идет. Что вы от меня хотите?
ЕЛЕЦКИЙ. Я хочу знать, берете ли вы эти деньги. Вы, может быть, думаете, что сумма незначительная? Мы вам десять тысяч рублей даем.
КУЗОВКИН. Не могу я ничего взять.
ЕЛЕЦКИЙ. Не можете? Стало быть, жена моя ваша... Язык не поворачивается выговорить это слово!
КУЗОВКИН. Я ничего не знаю... Отпустите меня. (Хочет уйти.)
ЕЛЕЦКИЙ Это слишком! Да знаешь ли ты, что я могу принудить тебя повиноваться!
КУЗОВКИН. А каким это образом, смею спросить?
ЕЛЕЦКИЙ. Не выводите меня из терпения!.. Не заставляйте меня напомнить вам, кто вы такой!
КУЗОВКИН. Я столбовой дворянин... Вот кто я-с!
ЕЛЕЦКИЙ. Хорош дворянин, нечего сказать!
КУЗОВКИН. Каков ни на есть - а купить его нельзя-с.
ЕЛЕЦКИЙ. Слушайте...
КУЗОВКИН. Это вы в Петербурге с вашими подчиненными извольте так обращаться.
ЕЛЕЦКИЙ. Слушайте, упрямый старик. Ведь вы не желаете оскорбить вашу благодетельницу? Вы уже сознались раз в несправедливости ваших слов; что же вам стоит успокоить Ольгу Петровну окончательно - и взять деньги, которые мы вам предлагаем? Или вы так богаты, что вам десять тысяч рублей нипочем?
КУЗОВКИН. Не богат я, Павел Николаич; да подарочек-то ваш больно горек. Уж и так я вдоволь стыда наглотался... да-с. Вы вот изволите говорить, что мне денег надо; не надо мне денег-с. Рубля на дорогу от вас не возьму-с.
ЕЛЕЦКИЙ. О, я понимаю ваш расчет! Вы притворяетесь бескорыстным; вы надеетесь эдак больше выиграть. В последний раз говорю вам: либо вы возьмете деньги на тех условиях, которые я изложил вам, либо я прибегну к таким мерам... к таким мерам...
КУЗОВКИН. Да что вы хотите от меня, господи! Мало вам того, что я уезжаю; вы хотите, чтоб я замарался, вы хотите купить меня... Так нет же, Павел Николаич, этого не будет!
ЕЛЕЦКИЙ. О, черт возьми! Я тебя... (В это мгновенье раздается под окном в саду голос Тропачева; он напевает: "Я здесь, Инезилья, я здесь под окном".) Это невыносимо! (Подходя к окну.) Я сейчас... сейчас... (Кузовкину.) Даю вам четверть часа на размышление... а там уж не пеняйте! (Уходит.)
КУЗОВКИН (один). Что это со мною делают, господи! Да этак лучше прямо в гроб живому лечь! Погубил я себя! Язык мой - враг мой. Этот барин... Ведь он со мной, как с собакой, говорил, ей-богу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14