Ходил к Барановским об Элен. -- Бедный изломанный богатством -- Барановский. Зашел к Сереже. Они пообедали. Дома обедал. Шил долго и приятно сапоги. В 11 к Сереже. Дружелюбно. Выпил вина больше обыкновенного. Не помню дурного. А было много, хоть насмешки над Баянус[ом] и болтовня.
Письма -- не интересн[ые]. Нет, -- письмо Урусова --хорошее. Именно счастье, благо -- истины.
Гр[ехи]. Хвастал Сер[еже] брату, что если бы хотел, нажил бы миллион, чтобы отдать Костиньке.
[9/21 марта.] Проспал до 12-го. Пришел Гуревич, эмигрант. Еврей. Хочет найти общее соединительное евреев и русских. Оно давно найдено. Иногда я грущу, что дрова не горят. Точно если бы они загорелись при мне, это бы не было явным признаком, что горят не дрова, а поджожки, и они не занялись. -Почитал о Китае и поехал верхом по городу. -- Все работают, кроме меня. -Вечер слабость. Сапожник не пришел, был в бане и читал Лаоцы. Перевести можно, но цельного нет. -- Сережа был с нами, добрый, милый. Был утром у колодочника. В подвале пристально, бодро работают и пьют чай. Все работают, кроме меня. Я сплю. Грехи: тщеславие, праздность. -- Самарский мужик смущал, но разделался дружно. Письмо Черткова--вызывает написать о заповедях для народа. Кажется, что надо. Это захватило меня, но не знаю. Трогательное письмо из Киева от жены прокурора. Если бы это правда?
[10/22 марта.] Встал рано, убрал комнату. Андрюша пролил чернила. Я стал упрекать. И верно у меня было злое лицо. Миша тотчас же ушел. Я стал звать его; но он не пошел и занялся тотчас же рисованием картинок. После я послал его в комнату Тани спросить о Маше. Таня сердито окрикнула его. Он тотчас же ушел. Я послал его еще раз. Он сказал: нет, я не хочу, я хочу с тобой быть. Где сердятся, там нехорошо. Он уходит оттуда, но сам не сердится, не огорчается. И его радости и занятия жизни не нарушаются этим. Вот чем надо быть. Как говорит - Лаоцы -- как вода. Нет препятствии, она течет; плотина, она остановится. Прорвется плотина -- она потечет, четвероугольный сосуд -- она четвероугольна; круглый -- она круглая. От того-то она важнее всего и сильнее всего. Читал Эразма. Что за глупое явление реформация Лютера. Вот торжество ограниченности и глупости. Спасение от первородного гр[еха] верою и тщета добрых дел стоят всех суеверий католичества. Учение (ужасное по нелепости) об отношениях церкви и государства могло только вытечь из глупости. Так оно и вытекло из лютеранства. Ходил заказывать колодки. Все работают и мальчик. Я заметил. Хозяин сказал: нельзя же без работы быть. -- Обедал не в духе, но никого не обидел. Немножко Илью. Читал. Пришла Катенька и Леля, читал им Лаоцы. Потом Сер[ежа] бр[ат] внизу. С ними поехали к Леониду. Там племянницы -- добрые, тихие. -- Очень я не в духе. Ужасно хочется грустить на свою дурную жизнь и упрекать. Но ловлю себя. Написал Черткову -- кажется, хорошо, т. е. без фальши. -- Хорошо бы написать ту книгу, да надо, чтобы было совсем чистое побуждение. Читал еврейскую библию. Начал забывать. Письмо от Урусова о значении трех глав бытия. Очень хорошо.
[11/23 марта.] Встал рано, убрал комн[ату]. Дети сами прибежали. Читал Эразма, кончил. Ездил верхом. Обедал Кисл[инский]. Мне больно было, но боль не выразилась сердцем. Заснул. Пришли гости: Кушнарев, Хомяков, Сухотин и целая куча. Спокойно перенес. Я будирую Сережу и Таню нынче, это нехорошо. И упреки поднимаются в душе жене. -- Нехорошо.-
Учение середины Конфуция -- удивительно. Всё то же, что и Лаоцы--исполнение закона природы--это мудрость, это сила, это жизнь. И исполнение этого закона не имеет звука и запаха. Оно тогда -- оно, когда оно просто, незаметно, без усилия, и тогда оно могущественно. Не знаю, что будет из этого моего занятия, но мне оно сделало много добра. Признак его есть искренность -- единство, не двойственность. Он говорит: небо всегда действует искренно. Письмо от Черткова. Он недоволен и просит совета о хозяйстве. Я написал.
[12/24 марта.] Встал поздно. Комната не убрана. Мы с детьми убрали. Уже не совестно выносить. Внизу m-me Seuron рассказывала ужас про Безо. Будирую Таню за письмо Ролстону -- скверно. Надо самому написать. Читал Legge, o Doctrine of the Mean. Удивительно. Приходит Канарской (неизвестный) из Козлова -- просит Евангелие, и Веселовс[кий] -- перевод "Анны Карениной". Написал письмо и дневник. Пошел к Урусовой. Хотел зайти к Мельницкому. Неопределенность желаний, и потому неискренность, и потому бессилие. Как удивительно ясно и сильно выражение Лаоцы, что небо производит и всё, и могущественно, п[отому] ч[то] оно всегда искренно. -- У Урусовой, видел Иванову; письма Леонида. Они серьезно живут. Мало быстроты ума, но искренность, и пот[ому] сила. Споры Тургенева] с Урус[овым] и Михайловского с Чертковым, в к[оторых] последние без усилия, с состраданием оставались победителями. После обеда (воздержного) пошел за колодк[ами] и товаром. Начал шить один, пришел Усов, и просидел до 3 Г часов. Я очень устал. Знания, ум огромные, но как ложно направлены. Точно злой дух отчертил от него всю плодотворную область мысли и запретил ее. -- Нужны силы и в их области, и это хорошо. Он бессознательно держится истины и верит, чтобы иметь досуг работать в своей области. День прошел довольно хорошо. Ничего не было упречного. Забыл: у колодечника спор о заработках в городе. Неясность и неискренность при торговле в лавке с товаром. Оба нехороши поступка.
(13/25 марта.) Встал в 12. Комната не убрана. Я один убрал. Купец с деньгами. Я чуть б[ыло] не сказал неприятного. Таня с книгой вопросов. Я воспользовался случаем написать правду. Иду в банк и, может быть, к Самар[ину]. -- Зашел в библейскую лавку -- 1) тщеславился своим знанием в разговоре. У Самарина-- хорошо. 2) Забыл о здоровье ее. Обедал дома. Дети очень шумели весело -- глупо. Хорошо. Лег. Пришел сапожник, хорошо работал. 3) Неопределенно отнесся к написанному у Т[ани] в тетради -- поправлял. Итого -- 3. Если не забыл. Да, 4) с Костенькой заспорили о ц[аре] Константине].
(14/26 марта.) Встал в 11-м. Убрал. 1) Недоволен своей жизнью, и упреки поднимались. Читал Отечественные] Зап[иски]. "Психические явления должны войти в круговорот жизни". Разумеется; но не через это они сделаются нам известны, только регулируемы они могут быть том, что мы поймем их связь с круговоротом жизни. Они -- известное, самое известное, то известное, которое нам необходимо признавать известным для решения вопросов круговорота жизни. Всё круговорот -- правда. Но есть начало движения и начало косности. Глядя на мир, я должен признать силу и материю. Стараясь же определить и то, и другое, я прихожу к метафизическому представлению начала того и другого -непостижимой начальной силы и непостижимого вещества. -- Я пришел к этой бессмыслице только потому, что я не признал известного себя, кот[орый] есть начальная непостижимая сила и непостижимое вещество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Письма -- не интересн[ые]. Нет, -- письмо Урусова --хорошее. Именно счастье, благо -- истины.
Гр[ехи]. Хвастал Сер[еже] брату, что если бы хотел, нажил бы миллион, чтобы отдать Костиньке.
[9/21 марта.] Проспал до 12-го. Пришел Гуревич, эмигрант. Еврей. Хочет найти общее соединительное евреев и русских. Оно давно найдено. Иногда я грущу, что дрова не горят. Точно если бы они загорелись при мне, это бы не было явным признаком, что горят не дрова, а поджожки, и они не занялись. -Почитал о Китае и поехал верхом по городу. -- Все работают, кроме меня. -Вечер слабость. Сапожник не пришел, был в бане и читал Лаоцы. Перевести можно, но цельного нет. -- Сережа был с нами, добрый, милый. Был утром у колодочника. В подвале пристально, бодро работают и пьют чай. Все работают, кроме меня. Я сплю. Грехи: тщеславие, праздность. -- Самарский мужик смущал, но разделался дружно. Письмо Черткова--вызывает написать о заповедях для народа. Кажется, что надо. Это захватило меня, но не знаю. Трогательное письмо из Киева от жены прокурора. Если бы это правда?
[10/22 марта.] Встал рано, убрал комнату. Андрюша пролил чернила. Я стал упрекать. И верно у меня было злое лицо. Миша тотчас же ушел. Я стал звать его; но он не пошел и занялся тотчас же рисованием картинок. После я послал его в комнату Тани спросить о Маше. Таня сердито окрикнула его. Он тотчас же ушел. Я послал его еще раз. Он сказал: нет, я не хочу, я хочу с тобой быть. Где сердятся, там нехорошо. Он уходит оттуда, но сам не сердится, не огорчается. И его радости и занятия жизни не нарушаются этим. Вот чем надо быть. Как говорит - Лаоцы -- как вода. Нет препятствии, она течет; плотина, она остановится. Прорвется плотина -- она потечет, четвероугольный сосуд -- она четвероугольна; круглый -- она круглая. От того-то она важнее всего и сильнее всего. Читал Эразма. Что за глупое явление реформация Лютера. Вот торжество ограниченности и глупости. Спасение от первородного гр[еха] верою и тщета добрых дел стоят всех суеверий католичества. Учение (ужасное по нелепости) об отношениях церкви и государства могло только вытечь из глупости. Так оно и вытекло из лютеранства. Ходил заказывать колодки. Все работают и мальчик. Я заметил. Хозяин сказал: нельзя же без работы быть. -- Обедал не в духе, но никого не обидел. Немножко Илью. Читал. Пришла Катенька и Леля, читал им Лаоцы. Потом Сер[ежа] бр[ат] внизу. С ними поехали к Леониду. Там племянницы -- добрые, тихие. -- Очень я не в духе. Ужасно хочется грустить на свою дурную жизнь и упрекать. Но ловлю себя. Написал Черткову -- кажется, хорошо, т. е. без фальши. -- Хорошо бы написать ту книгу, да надо, чтобы было совсем чистое побуждение. Читал еврейскую библию. Начал забывать. Письмо от Урусова о значении трех глав бытия. Очень хорошо.
[11/23 марта.] Встал рано, убрал комн[ату]. Дети сами прибежали. Читал Эразма, кончил. Ездил верхом. Обедал Кисл[инский]. Мне больно было, но боль не выразилась сердцем. Заснул. Пришли гости: Кушнарев, Хомяков, Сухотин и целая куча. Спокойно перенес. Я будирую Сережу и Таню нынче, это нехорошо. И упреки поднимаются в душе жене. -- Нехорошо.-
Учение середины Конфуция -- удивительно. Всё то же, что и Лаоцы--исполнение закона природы--это мудрость, это сила, это жизнь. И исполнение этого закона не имеет звука и запаха. Оно тогда -- оно, когда оно просто, незаметно, без усилия, и тогда оно могущественно. Не знаю, что будет из этого моего занятия, но мне оно сделало много добра. Признак его есть искренность -- единство, не двойственность. Он говорит: небо всегда действует искренно. Письмо от Черткова. Он недоволен и просит совета о хозяйстве. Я написал.
[12/24 марта.] Встал поздно. Комната не убрана. Мы с детьми убрали. Уже не совестно выносить. Внизу m-me Seuron рассказывала ужас про Безо. Будирую Таню за письмо Ролстону -- скверно. Надо самому написать. Читал Legge, o Doctrine of the Mean. Удивительно. Приходит Канарской (неизвестный) из Козлова -- просит Евангелие, и Веселовс[кий] -- перевод "Анны Карениной". Написал письмо и дневник. Пошел к Урусовой. Хотел зайти к Мельницкому. Неопределенность желаний, и потому неискренность, и потому бессилие. Как удивительно ясно и сильно выражение Лаоцы, что небо производит и всё, и могущественно, п[отому] ч[то] оно всегда искренно. -- У Урусовой, видел Иванову; письма Леонида. Они серьезно живут. Мало быстроты ума, но искренность, и пот[ому] сила. Споры Тургенева] с Урус[овым] и Михайловского с Чертковым, в к[оторых] последние без усилия, с состраданием оставались победителями. После обеда (воздержного) пошел за колодк[ами] и товаром. Начал шить один, пришел Усов, и просидел до 3 Г часов. Я очень устал. Знания, ум огромные, но как ложно направлены. Точно злой дух отчертил от него всю плодотворную область мысли и запретил ее. -- Нужны силы и в их области, и это хорошо. Он бессознательно держится истины и верит, чтобы иметь досуг работать в своей области. День прошел довольно хорошо. Ничего не было упречного. Забыл: у колодечника спор о заработках в городе. Неясность и неискренность при торговле в лавке с товаром. Оба нехороши поступка.
(13/25 марта.) Встал в 12. Комната не убрана. Я один убрал. Купец с деньгами. Я чуть б[ыло] не сказал неприятного. Таня с книгой вопросов. Я воспользовался случаем написать правду. Иду в банк и, может быть, к Самар[ину]. -- Зашел в библейскую лавку -- 1) тщеславился своим знанием в разговоре. У Самарина-- хорошо. 2) Забыл о здоровье ее. Обедал дома. Дети очень шумели весело -- глупо. Хорошо. Лег. Пришел сапожник, хорошо работал. 3) Неопределенно отнесся к написанному у Т[ани] в тетради -- поправлял. Итого -- 3. Если не забыл. Да, 4) с Костенькой заспорили о ц[аре] Константине].
(14/26 марта.) Встал в 11-м. Убрал. 1) Недоволен своей жизнью, и упреки поднимались. Читал Отечественные] Зап[иски]. "Психические явления должны войти в круговорот жизни". Разумеется; но не через это они сделаются нам известны, только регулируемы они могут быть том, что мы поймем их связь с круговоротом жизни. Они -- известное, самое известное, то известное, которое нам необходимо признавать известным для решения вопросов круговорота жизни. Всё круговорот -- правда. Но есть начало движения и начало косности. Глядя на мир, я должен признать силу и материю. Стараясь же определить и то, и другое, я прихожу к метафизическому представлению начала того и другого -непостижимой начальной силы и непостижимого вещества. -- Я пришел к этой бессмыслице только потому, что я не признал известного себя, кот[орый] есть начальная непостижимая сила и непостижимое вещество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32