И вступят те, которые делали добро, в пробуждение жизни, а те, кто делали дурное, – в изгнание смерти.
Я не могу сам собою ничего делать: как понимаю, так и выбираю. И выбор мой верен, так как я не ищу своей воли, а воли пославшего меня Отца.
Если бы я один уверял о себе, то уверение мое было бы ложно.
Но есть другой, уверяющий о мне, что я делаю правду. И вы знаете, что истинно его уверение обо мне, что я делаю правду.
Стихи 33, 34, 35 и начало 36-го об Иоанне ничего не прибавляют к учению и разрывают смысл: «Не я один свидетельствую, но и дела мои».
(Ин. V, 36-47)
Потому что те дела, каким научил меня Отец, чтобы я исполнял их, эти самые дела, какие я делаю, показывают обо мне, что Отец меня послал.
И Отец, тот, что послал меня, он показывает и показал обо мне, но вы ни голоса его никак не понимали и не понимаете, и не знали и не знаете, кто он.
И разумения его, такого, чтобы оно держалось в вас, не имеете в себе, потому что не верите тому, кого он послал.
Разберите в писании; вы по нем думаете иметь жизнь вечную. Оно-то и уверяет обо мне.
И вы не хотите верить мне, что будете иметь жизнь.
Суждения человеческие я не принимаю.
Но я узнал, что в вас нет правды и любви Божией.
Я учу вас от Отца моего, и вы не принимаете моего учения. А если кто другой будет учить вас сам от себя, того учение примете.
На что вы можете полагаться, когда принимаете учение от людей, а учение от единого, однородного Богу сына не ищете?
Не я вас обличаю перед Отцом, но Моисей, на которого вы надеетесь, обличает вас.
Если бы вы верили Моисею, то верили бы и мне, потому что он писал обо мне.
Если его писаниям не верите, то как же вам верить моим словам?
ПРИТЧА О НАСЛЕДСТВЕ (ТАЛАНТАХ)
(Лк. XIX, 11-13; Мф. XXV, 15; Лк. XIX, 13 / Мф. XXV, 15/; Мф. XXV, 16-18; Лк. ХГХ, 14, 15; Мф. XXV, 19-22, Лк. XIX, 17, 18; Мф. XXV, 24-26; Лк. ХГХ, 23-26; Мф. XXV, 30; Лк. XIX, 27)
Когда они слушали это, Иисус на прибавку сказал еще притчу затем, чтобы они не думали, что царство Божие придет без усилия.
Он сказал: родовитый получил наследство, и надо было ему съездить получить наследство и потом вернуться.
Вот он призвал десять работников своих и дал им свое имение.
Кому дал пять гривен, кому две, кому одну, каждому по его силе.
И сказал им: вот, делайте оборот, а сам уехал.
Вот, когда разделил, тот у, которого было пять талантов, стал работать на них и нажил еще пять талантов.
Так же сделал и тот, кому даны два таланта.
А тот, у кого был один, зарыл в землю хозяйское добро.
А земляки этого человека считали его ни во что и объявили ему, что мы не хотим тебя в цари,
И вышло, что человек этот сел на царство, вернулся домой и велел кликнуть работников тех, которым дал деньги, чтобы узнать, что каждый из них выработал.
И стал спрашивать у них отчета.
Вот пришел один, кому дано было пять гривен, и принес еще пять гривен, и сказал: хозяин, ты мне дал пять гривен, вот я нажил на них еще пять гривен.
И сказал ему хозяин: ладно! ты хороший и верный работник, в малом был верен, над большим тебя поставлю, радуйся вместе с хозяином.
Пришел еще один, кому даны были две гривны, и сказал: вот, хозяин, ты мне дал две гривны, и я нажил на них еще две.
И сказал хозяин и тому и другому: ладно! вы добрые и верные работники, за то, что в малом были верны, над большим вас поставлю: радуйтесь вместе с хозяином.
И пришел и другой, кому дана была одна гривна, и сказал: господин, вот на гривну твою я заработал пять гривен.
Пришел и тот, кому дана была одна гривна, и сказал: хозяин! вот твоя гривна, я понял тебя, хозяин, что ты жестокий человек, берешь, где не клал, и жнешь, где не сеял.
Я испугался тебя и завернул ее в платок и зарыл в землю. Вот, получи свое.
И хозяин сказал ему: дурной ты работник и ленивый, по твоим речам буду судить тебя. Ты знал, что я жестокий человек: беру, где не клал, и жну, где не сеял.
Отчего же ты не отдал деньги мои на дело, и я бы пришел и с ростом бы получил.
И сказал хозяин слугам: возьмите у него гривну и дайте тому, у кого десять.
И сказали ему: хозяин, у того уже десять.
Говорю вам, что всякому, кто бережет, тому дастся лишнее, а у того, кто не бережет, отнимется и то, что у него есть.
И ненужного работника возьмите и выбросьте вон.
Тех же неприятелей моих, которые не хотели, чтобы я был их царем, чтобы их не было для меня.
ОБЩЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ
Человек родовитый, удалившийся из дома своего для того, чтобы быть царем, – это Бог, разумение, дух. Удаление его из мира, который вместе с тем есть его дом, выражает ту же мысль, как и притча Марка о севце, не заботящемся до жатвы о всходе семян, и о закваске. Бог, вложив в людей разумение, оставляет их жить одних. Имение свое, которое он раздает рабам, есть разумение. Разное количество гривен, данное каждому, есть степень разумения, есть повторение притчи о семенах, павших на дороге, на камне и репьях. Но здесь уже не может быть недоразумения о том, чтобы произрастание зависело от Бога, от внешних причин. Здесь уже прямо сказано, что вступление в царство Божие зависит прямо от усилия, которое сделает каждый; только степень разумения зависит от внешних причин. Земляки родовитого человека, не хотящие признавать его царем, – это люди, не имеющие разумения, люди тьмы, того, что не существует для Бога. Это то, что выражено плевелами в притче о сеятеле и плевелах. Возвращение родовитого человека домой – это совершение всей жизни, то самое, что выражено в притче о плевелах, сожжение их; то же, что выражено в притче о неводе; то же, что выражено у Иоанна словом смерть.
Отчет рабов – это состояние тех, которые имели разумение, как зерно. Отчет первых двух рабов – это состояние тех, которые удержали в себе разумение, как зерна на доброй земле; награда их есть соединение с хозяином. Отчет последнего раба – это состояние того, который, имея разумение, не удержал его, как зерна на дороге, на камнях и в репьях. Он ненужный раб, его нет для разумения. Земляки, не признавшие царя, – это люди вне разумения, их тоже нет для разумения.
Гривна – это разумение в человеке.
Тот работник, который работал над этой гривной, тот приобрел, исполнил волю хозяина, хозяин принял его в товарищи, он соединился с хозяином.
Разумение и жизнь остались разумением и жизнью. Но злой работник спрятал свою гривну, он сказал себе: не хочу знать хозяина, хочу на себя работать, но хозяйская гривна обличила его, и он, чтобы не думать о хозяине, зарыл эту гривну. Злому работнику дана жизнь разумения, но он не хочет работать на нее, он думает, что она чужая и не нужна ему, и он прячет ее сам от себя, чтобы можно было работать для плоти, для пищи телесной, а не для исполнения воли хозяина. Злой работник не понял того, что гривна – жизнь разумения – дана не для хозяина, а для него самого. Он сказал себе: «хозяин хочет взять у меня то, чего он не давал мне, – плотские радости:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130