На бронзовых людей и их овец напали люди с
седыми волосами, после чего уцелевшие ушли на юг. Зимы в области, которая
некогда была штатом Айдахо, стали теперь теплыми, и влажная земля поросла
осинами и эвкалиптами. Но не в кратере, который обрел теперь вид совсем
мелкой ложбины, поросшей травой. С лысиной в центре. Небо более или менее
очистилось.
Еще три десятилетия спустя более многочисленная орда черных людей с
впряженными в повозки волами обосновалась было возле кратера, но покинула
его окрестности после явления громового чудовища. Забредали туда и
одинокие скитальцы.
Через пять десятилетий на ближней гряде холмов выросло небольшое
селение, и тамошние мужчины верхом на лошадках с темными полосами по
хребту пригоняли к кратеру пастись свой горбатый скот. У ручья была
построена пастушья хижина, которая со временем стала постоянным обиталищем
смуглой рыжеволосой семьи. В положенный срок кто-то из них увидел
чудовище-молнию, но эти люди не ушли. Они обратили особое внимание на
камень, поставленный высоким стариком, и оставили его стоять, как стоял.
Вместо одной хижины у ручья их скоро стало три, затем к ним
прибавились новые, и тропа через кратер превратилась в проселок, а через
ручей был перекинут бревенчатый мост. На середине все еще чуть различимой
впадины проселок описывал крутую дугу, в центре которой среди травы
виднелся примерно квадратный метр голой, странно утрамбованной земли и
обломок песчаника с глубокими насечками.
Теперь уже все в хижинах знали, что каждую весну неким утром на этом
месте появляется чудовище, и мальчишки вызывали друг друга на спор: а тебе
слабо стать там! Его обозначили выражением "Старый Дракон". Являлся Старый
Дракон всегда одинаково: в громовой вспышке возникало драконоподобное
существо, которое словно мчалось по земле, хотя на самом деле не
двигалось. Какое-то время после этого в воздухе стоял скверный запах, а
почва дымилась. Люди, находившиеся поблизости, говорили потом, что по ним
словно пробегала дрожь.
В самом начале второго столетия в городок с севера въехали два
молодых всадника. Лошадки их были заметно косматее местных, а снаряжение
включало два ящика, которые они и установили на месте появления чудовища.
Прожили они там год с лишним и присутствовали при двух материализациях
Старого Дракона. За это время они рассказали много интересного о торговых
городах в более прохладных областях на севере и раздали карты, на которых
были указаны удобные дороги. Эти люди построили ветряную мельницу, которую
община приняла с благодарностью, и предложили соорудить осветительную
машину, от которой община решительно отказалась. Потом они уехали, забрав
свои ящики после нескольких бесплодных попыток найти среди местных юнцов
желающего научиться обращению с ними.
В последующие десятилетия и другие путешественники задерживались
здесь, чтобы посмотреть на чудовище, а на юге за горной грядой время от
времени происходили военные столкновения. Вооруженная банда попыталась
угнать скот, принадлежавший деревушке в кратере, но его отбили. Однако
нападавшие принесли с собой пятнистую болезнь, которая погубила многих. И
все это время чудовище продолжало появляться, независимо от того,
наблюдали за ним или нет. Городок на склоне рос, менялся, а деревушка в
кратере успела стать городком. Дороги ширились, сплетались в сеть. Склоны
кратера теперь покрылись серовато-зелеными хвойными деревьями, которые
начинали расти и на равнине. На их ветках обитали чирикающие ящерки.
В конце столетия с запада внезапно нахлынула орда одетых в шкуры
кочевников с карликовым молочным скотом и попыталась обосноваться близ
кратера. Однако большая часть кочевников была перебита, а остальные
предпочли уйти. Тем временем местные стада заразились губительной
паразитарной болезнью, и из торгового города на севере пригласили
ветеринаров. Но сделать ничего было нельзя. Семьи, жившие там,
переселились, и на несколько десятилетий местность обезлюдела. Затем на
равнине появился скот новой породы, и городок снова заселился. А на голой
площадке в центре кратера ежегодно снова и снова появлялось чудовище, но
теперь это считалось само собой разумеющимся. Несколько раз наблюдать его
приезжали даже из отдаленного Северо-Западного Единения.
Городок процветал, теперь он занял и луга, где пасся скот, а часть
былого кратера превратилась в городской парк. Появление чудовища стало
теперь источником сезонного дохода: местные жители сдавали комнаты
туристам, а в трактирах продавались более или менее неподдельные сувениры,
так или иначе с ним связанные.
Успело оно породить и несколько религиозных культов. Особенно
распространилось поверье, что это не то демон, не то проклятая душа,
которая осуждена являться в муках на землю во искупление катастрофы,
произошедшей триста лет назад. Другие утверждали, что оно (или он) -
вестник чего-то, и его рев возвещает то ли гибель, то ли надежду (это уже
зависело от точки зрения верующего). Одна местная секта проповедовала, что
дракон - это призрак, оценивающий нравственное поведение горожан на
протяжении прошедшего года, и при его появлении выискивала изменения,
которые можно было бы истолковать как добрые или недобрые знамения.
Соприкосновение с поднятой им пылью считалось хорошей приметой или дурной.
В каждом новом поколении непременно находился мальчишка, который пытался
ударить чудовище палкой; он обретал сломанную руку и тему для рассказов за
трактирной стойкой до скончания своих дней. Швырять в чудовище камни и
всякие другие предметы стало весьма популярной забавой, а одно время его
осыпали цветами и записочками с молитвами. Однажды какие-то смельчаки
попытались поймать его в сеть - в руках у них остались жалкие обрывки
веревок, а все остальное испарилось. Сам участок в центре парка был
давным-давно огорожен.
А чудовище все продолжало свои ежегодные молниеносные таинственные
появления - распростертое над землей в стремительной неподвижности,
ревущее и непостижимое.
Только в начале четвертого столетия новой эры обнаружилось, что
чудовище чуть-чуть меняется. Теперь оно уже не выглядело просто
распростертым - одна нога и одна рука приподнялись, словно в попытке
ударить или отбить что-то. Год за годом оно изменялось все быстрее и к
концу веку приподнялось в скрюченной позе с протянутыми вперед руками,
будто замерло в бешеном кружении.
1 2 3 4 5 6 7
седыми волосами, после чего уцелевшие ушли на юг. Зимы в области, которая
некогда была штатом Айдахо, стали теперь теплыми, и влажная земля поросла
осинами и эвкалиптами. Но не в кратере, который обрел теперь вид совсем
мелкой ложбины, поросшей травой. С лысиной в центре. Небо более или менее
очистилось.
Еще три десятилетия спустя более многочисленная орда черных людей с
впряженными в повозки волами обосновалась было возле кратера, но покинула
его окрестности после явления громового чудовища. Забредали туда и
одинокие скитальцы.
Через пять десятилетий на ближней гряде холмов выросло небольшое
селение, и тамошние мужчины верхом на лошадках с темными полосами по
хребту пригоняли к кратеру пастись свой горбатый скот. У ручья была
построена пастушья хижина, которая со временем стала постоянным обиталищем
смуглой рыжеволосой семьи. В положенный срок кто-то из них увидел
чудовище-молнию, но эти люди не ушли. Они обратили особое внимание на
камень, поставленный высоким стариком, и оставили его стоять, как стоял.
Вместо одной хижины у ручья их скоро стало три, затем к ним
прибавились новые, и тропа через кратер превратилась в проселок, а через
ручей был перекинут бревенчатый мост. На середине все еще чуть различимой
впадины проселок описывал крутую дугу, в центре которой среди травы
виднелся примерно квадратный метр голой, странно утрамбованной земли и
обломок песчаника с глубокими насечками.
Теперь уже все в хижинах знали, что каждую весну неким утром на этом
месте появляется чудовище, и мальчишки вызывали друг друга на спор: а тебе
слабо стать там! Его обозначили выражением "Старый Дракон". Являлся Старый
Дракон всегда одинаково: в громовой вспышке возникало драконоподобное
существо, которое словно мчалось по земле, хотя на самом деле не
двигалось. Какое-то время после этого в воздухе стоял скверный запах, а
почва дымилась. Люди, находившиеся поблизости, говорили потом, что по ним
словно пробегала дрожь.
В самом начале второго столетия в городок с севера въехали два
молодых всадника. Лошадки их были заметно косматее местных, а снаряжение
включало два ящика, которые они и установили на месте появления чудовища.
Прожили они там год с лишним и присутствовали при двух материализациях
Старого Дракона. За это время они рассказали много интересного о торговых
городах в более прохладных областях на севере и раздали карты, на которых
были указаны удобные дороги. Эти люди построили ветряную мельницу, которую
община приняла с благодарностью, и предложили соорудить осветительную
машину, от которой община решительно отказалась. Потом они уехали, забрав
свои ящики после нескольких бесплодных попыток найти среди местных юнцов
желающего научиться обращению с ними.
В последующие десятилетия и другие путешественники задерживались
здесь, чтобы посмотреть на чудовище, а на юге за горной грядой время от
времени происходили военные столкновения. Вооруженная банда попыталась
угнать скот, принадлежавший деревушке в кратере, но его отбили. Однако
нападавшие принесли с собой пятнистую болезнь, которая погубила многих. И
все это время чудовище продолжало появляться, независимо от того,
наблюдали за ним или нет. Городок на склоне рос, менялся, а деревушка в
кратере успела стать городком. Дороги ширились, сплетались в сеть. Склоны
кратера теперь покрылись серовато-зелеными хвойными деревьями, которые
начинали расти и на равнине. На их ветках обитали чирикающие ящерки.
В конце столетия с запада внезапно нахлынула орда одетых в шкуры
кочевников с карликовым молочным скотом и попыталась обосноваться близ
кратера. Однако большая часть кочевников была перебита, а остальные
предпочли уйти. Тем временем местные стада заразились губительной
паразитарной болезнью, и из торгового города на севере пригласили
ветеринаров. Но сделать ничего было нельзя. Семьи, жившие там,
переселились, и на несколько десятилетий местность обезлюдела. Затем на
равнине появился скот новой породы, и городок снова заселился. А на голой
площадке в центре кратера ежегодно снова и снова появлялось чудовище, но
теперь это считалось само собой разумеющимся. Несколько раз наблюдать его
приезжали даже из отдаленного Северо-Западного Единения.
Городок процветал, теперь он занял и луга, где пасся скот, а часть
былого кратера превратилась в городской парк. Появление чудовища стало
теперь источником сезонного дохода: местные жители сдавали комнаты
туристам, а в трактирах продавались более или менее неподдельные сувениры,
так или иначе с ним связанные.
Успело оно породить и несколько религиозных культов. Особенно
распространилось поверье, что это не то демон, не то проклятая душа,
которая осуждена являться в муках на землю во искупление катастрофы,
произошедшей триста лет назад. Другие утверждали, что оно (или он) -
вестник чего-то, и его рев возвещает то ли гибель, то ли надежду (это уже
зависело от точки зрения верующего). Одна местная секта проповедовала, что
дракон - это призрак, оценивающий нравственное поведение горожан на
протяжении прошедшего года, и при его появлении выискивала изменения,
которые можно было бы истолковать как добрые или недобрые знамения.
Соприкосновение с поднятой им пылью считалось хорошей приметой или дурной.
В каждом новом поколении непременно находился мальчишка, который пытался
ударить чудовище палкой; он обретал сломанную руку и тему для рассказов за
трактирной стойкой до скончания своих дней. Швырять в чудовище камни и
всякие другие предметы стало весьма популярной забавой, а одно время его
осыпали цветами и записочками с молитвами. Однажды какие-то смельчаки
попытались поймать его в сеть - в руках у них остались жалкие обрывки
веревок, а все остальное испарилось. Сам участок в центре парка был
давным-давно огорожен.
А чудовище все продолжало свои ежегодные молниеносные таинственные
появления - распростертое над землей в стремительной неподвижности,
ревущее и непостижимое.
Только в начале четвертого столетия новой эры обнаружилось, что
чудовище чуть-чуть меняется. Теперь оно уже не выглядело просто
распростертым - одна нога и одна рука приподнялись, словно в попытке
ударить или отбить что-то. Год за годом оно изменялось все быстрее и к
концу веку приподнялось в скрюченной позе с протянутыми вперед руками,
будто замерло в бешеном кружении.
1 2 3 4 5 6 7