Подписанный кем
угодно?
Я опустил монету в автомат и набрал номер Рикардо. Его не было в
колледже. Я объяснил телефонистке, что у меня очень важное дело, и она
ответила: "Хорошо, я постараюсь его отыскать".
Все эти турусы на колесах, думал я, мост через пролив Золотые Ворота,
пролив Эресунн - все это такие же уловки, как продажа двадцатки за
пятерку. В действиях бизнесмена есть одна верная примета - раз он
прекращает все переговоры, закрывает лавочку и уходит, значит, он получил,
что хотел.
Эксар хотел получить Землю. А все эти дополнительные права на Луну -
чистейший вздор! Они выдумали этот трюк, чтобы сбить меня с панталыку и
побольше выторговать.
Да, Эксар меня облапошил. Он словно специально изучил, как я работаю.
Словно ему надо было купить именно у меня.
Но почему у меня?
И что означал этот бред на расписках о моей правомочности, что, черт
возьми, это означало? Я не владею Землей, я не занимаюсь куплей-продажей
планет. Вы должны владеть планетой, прежде чем продавать ее. Таков закон.
Но что я продал Эксару? У меня нет никакой недвижимости. Может быть,
они собираются забрать мою контору, заявить права на часть тротуара, по
которому я хожу, или наложить арест на стул в кафе, где я лью кофе?
Это вернуло меня к исходному вопросу: кто "они"? Кто, черт возьми,
"они"?
Телефонистка дозвонилась, наконец, до Рикардо. Он был недоволен.
- У меня факультетское собрание, Берни. Я позвоню тебе позже.
- Подождите секунду, - умолял я. - Я влип и не знаю, удастся мне
выпутаться или нет. Мне очень нужен совет.
Я говорил без передышки - в трубке слышались голоса каких-то крупных
боссов, а я без умолку рассказывал о происшедшем со мной после нашего
утреннего разговора. Как выглядел Эксар, какой от него шел запах, какой
странный цветной телевизор он смотрел, как он отказался от прав на Луну и
ушел, удостоверившись, что купил Землю. Что сказал по этому поводу Морис
Барлап, и какие у меня самого подозрения, все сказал:
- Только вот одно, - я усмехнулся, сделавши вид, будто не принимаю
эту историю всерьез. - Кто я такой, чтобы заключать подобные сделки, а?
Какое-то время он размышлял.
- Не знаю, Берни, возможно ли это. Надо рассмотреть все "за" и
"против". Пожалуй, это связано с ООН.
- С ООН? Не понимаю. Какое отношение имеет к этому ООН?
- Самое прямое. Вспомни исследование, которое мы вместе с тобой
проводили в ООН два года назад,
Он говорил намеками, чтобы стоявшие рядом коллеги не могли его
понять. Но я-то понял. Понял.
Эксар, должно быть, разнюхал, что Рикардо дал мне подработать на
сбыте списанного оборудования и конторской мебели из нью-йоркского здания
ООН. Мне даже выдали официальный документ. И в какой-нибудь картотеке до
сих пор хранится бланк ООН, где написано, что я - их официальный
представитель по сбыту неликвидов, списанного оборудования и конторской
мебели.
Вот вам и юридическое обоснование!
- Вы думаете, эта бумага действительна? - спросил я Рикардо. -
Допустим, что Земля - списанное оборудование. Но при чем тут неликвиды?
- Международные законы - штука запутанная, Берни. А здесь все может
оказаться куда сложнее. Надо собраться с мыслями и что-то придумать.
- Но что? Что я должен делать, Рикардо?
- Берни, - сердито закричал он, - я же сказал тебе, что у меня
факультетское собрание, черт подери! Факультетское собрание!
И он повесил трубку. Я выскочил, как сумасшедший, из аптеки, схватил
такси и понесся к гостинице, где жил Эксар.
Чего я так испугался? Не знаю, но меня чуть удар не хватил. Все это
было слишком значительно для маленького человека, как я, и в этой
значительности было что-то опасное. В результате я мог стать величайшим
идиотом за всю историю человечества. Никто не заключит со мной ни одной
сделки. Я чувствовал себя так, будто кто-то попросил меня продать
фотографию, и я ответил: "Пожалуйста", а оказалось, что это фотография
одной из сверхсекретных атомных ракет. Будто я случайно продал свою
страну. Только на самом деле все еще хуже: я продал весь этот мир! Я
должен выкупить его, должен!
Когда я вбежал в комнату Эксара, он уже собирался уходить. Он
укладывал свой забавный транзисторный телевизор в дешевый кожаный саквояж.
Я не закрыл за собой двери, чтобы в комнате было посветлее.
- Дело сделано, - сказал он. - Все кончено. Больше дел не будет.
Я загородил ему дорогу.
- Эксар, - сказал я. - Послушайте, что я вам скажу. Вы не человек.
Как я, например.
- Я, любезный, человечнее вас!
- Возможно, но вы не землянин - вот в чем дело. Зачем вам Земля?..
- Мне она ни к чему. Я представляю некое лицо.
Так вот оно, напрямик! Ты прав, Морис Барлап! Я уставился в его рыбьи
глаза, которые придвинулись ко мне вплотную. Но я не уступал.
- Вы чей-то агент, - медленно произнес я. - Чей? И зачем кому-то
понадобилась Земля?
- Это не мое дело. Я агент. Я только покупаю для них:
- Вы получаете комиссионные?
- Ну уж, конечно, я работаю не за здорово живешь.
"Да, ты работаешь не за здорово живешь", - подумал я. Все эти кашли,
да тики, да подергивания. Я понял, отчего они. Он не привык к нашему
климату. Так, окажись я в Канаде, я бы непременно слег от приступов
какой-нибудь болезни из-за другой воды или еще чего-нибудь.
А грязь на его лице была чем-то вроде мази от загара! От нашего
солнца! Все одно к одному - окна зашторены, лицо запачкано, грязь на
одежде та же, что и на лице.
Эксар не был попрошайкой. Что угодно, только не это. "Пошевели
мозгами, Берни, - сказал я себе. - Этот парень здорово тебя охмурил!"
- Сколько вы зарабатываете - десять процентов? - Он мне не ответил, а
наклонился ко мне, часто задышал и задергался. - Я заплачу больше, Эксар.
Знаете, сколько я дам? Пятнадцать процентов! Мне больно смотреть, как
человек носится взад и вперед из-за паршивых десяти процентов.
- А как же этика? - грубо прервал он меня. - Ведь у меня клиент.
- Вы только подумайте, он заговорил об этике! А купить всю эту
проклятую Землю за две тысячи семьсот долларов? И это вы называете этикой?
Теперь он озлобился. Он поставил саквояж на пол и ударил кулаком по
ладони:
- Нет, это я называю бизнесом, сделкой - я предлагаю, вы
соглашаетесь. Вы уходите счастливый, вы преуспели. И вдруг ни с того ни с
сего вы прибегаете назад, распускаете нюни и заявляете, что не хотели
продавать так много за такие гроши. Что за дела! У меня своя этика: я не
подведу клиента из-за какого-то слюнтяя.
- Я не слюнтяй! Я просто мелкая сошка и еле свожу концы с концами.
1 2 3 4 5 6 7 8
угодно?
Я опустил монету в автомат и набрал номер Рикардо. Его не было в
колледже. Я объяснил телефонистке, что у меня очень важное дело, и она
ответила: "Хорошо, я постараюсь его отыскать".
Все эти турусы на колесах, думал я, мост через пролив Золотые Ворота,
пролив Эресунн - все это такие же уловки, как продажа двадцатки за
пятерку. В действиях бизнесмена есть одна верная примета - раз он
прекращает все переговоры, закрывает лавочку и уходит, значит, он получил,
что хотел.
Эксар хотел получить Землю. А все эти дополнительные права на Луну -
чистейший вздор! Они выдумали этот трюк, чтобы сбить меня с панталыку и
побольше выторговать.
Да, Эксар меня облапошил. Он словно специально изучил, как я работаю.
Словно ему надо было купить именно у меня.
Но почему у меня?
И что означал этот бред на расписках о моей правомочности, что, черт
возьми, это означало? Я не владею Землей, я не занимаюсь куплей-продажей
планет. Вы должны владеть планетой, прежде чем продавать ее. Таков закон.
Но что я продал Эксару? У меня нет никакой недвижимости. Может быть,
они собираются забрать мою контору, заявить права на часть тротуара, по
которому я хожу, или наложить арест на стул в кафе, где я лью кофе?
Это вернуло меня к исходному вопросу: кто "они"? Кто, черт возьми,
"они"?
Телефонистка дозвонилась, наконец, до Рикардо. Он был недоволен.
- У меня факультетское собрание, Берни. Я позвоню тебе позже.
- Подождите секунду, - умолял я. - Я влип и не знаю, удастся мне
выпутаться или нет. Мне очень нужен совет.
Я говорил без передышки - в трубке слышались голоса каких-то крупных
боссов, а я без умолку рассказывал о происшедшем со мной после нашего
утреннего разговора. Как выглядел Эксар, какой от него шел запах, какой
странный цветной телевизор он смотрел, как он отказался от прав на Луну и
ушел, удостоверившись, что купил Землю. Что сказал по этому поводу Морис
Барлап, и какие у меня самого подозрения, все сказал:
- Только вот одно, - я усмехнулся, сделавши вид, будто не принимаю
эту историю всерьез. - Кто я такой, чтобы заключать подобные сделки, а?
Какое-то время он размышлял.
- Не знаю, Берни, возможно ли это. Надо рассмотреть все "за" и
"против". Пожалуй, это связано с ООН.
- С ООН? Не понимаю. Какое отношение имеет к этому ООН?
- Самое прямое. Вспомни исследование, которое мы вместе с тобой
проводили в ООН два года назад,
Он говорил намеками, чтобы стоявшие рядом коллеги не могли его
понять. Но я-то понял. Понял.
Эксар, должно быть, разнюхал, что Рикардо дал мне подработать на
сбыте списанного оборудования и конторской мебели из нью-йоркского здания
ООН. Мне даже выдали официальный документ. И в какой-нибудь картотеке до
сих пор хранится бланк ООН, где написано, что я - их официальный
представитель по сбыту неликвидов, списанного оборудования и конторской
мебели.
Вот вам и юридическое обоснование!
- Вы думаете, эта бумага действительна? - спросил я Рикардо. -
Допустим, что Земля - списанное оборудование. Но при чем тут неликвиды?
- Международные законы - штука запутанная, Берни. А здесь все может
оказаться куда сложнее. Надо собраться с мыслями и что-то придумать.
- Но что? Что я должен делать, Рикардо?
- Берни, - сердито закричал он, - я же сказал тебе, что у меня
факультетское собрание, черт подери! Факультетское собрание!
И он повесил трубку. Я выскочил, как сумасшедший, из аптеки, схватил
такси и понесся к гостинице, где жил Эксар.
Чего я так испугался? Не знаю, но меня чуть удар не хватил. Все это
было слишком значительно для маленького человека, как я, и в этой
значительности было что-то опасное. В результате я мог стать величайшим
идиотом за всю историю человечества. Никто не заключит со мной ни одной
сделки. Я чувствовал себя так, будто кто-то попросил меня продать
фотографию, и я ответил: "Пожалуйста", а оказалось, что это фотография
одной из сверхсекретных атомных ракет. Будто я случайно продал свою
страну. Только на самом деле все еще хуже: я продал весь этот мир! Я
должен выкупить его, должен!
Когда я вбежал в комнату Эксара, он уже собирался уходить. Он
укладывал свой забавный транзисторный телевизор в дешевый кожаный саквояж.
Я не закрыл за собой двери, чтобы в комнате было посветлее.
- Дело сделано, - сказал он. - Все кончено. Больше дел не будет.
Я загородил ему дорогу.
- Эксар, - сказал я. - Послушайте, что я вам скажу. Вы не человек.
Как я, например.
- Я, любезный, человечнее вас!
- Возможно, но вы не землянин - вот в чем дело. Зачем вам Земля?..
- Мне она ни к чему. Я представляю некое лицо.
Так вот оно, напрямик! Ты прав, Морис Барлап! Я уставился в его рыбьи
глаза, которые придвинулись ко мне вплотную. Но я не уступал.
- Вы чей-то агент, - медленно произнес я. - Чей? И зачем кому-то
понадобилась Земля?
- Это не мое дело. Я агент. Я только покупаю для них:
- Вы получаете комиссионные?
- Ну уж, конечно, я работаю не за здорово живешь.
"Да, ты работаешь не за здорово живешь", - подумал я. Все эти кашли,
да тики, да подергивания. Я понял, отчего они. Он не привык к нашему
климату. Так, окажись я в Канаде, я бы непременно слег от приступов
какой-нибудь болезни из-за другой воды или еще чего-нибудь.
А грязь на его лице была чем-то вроде мази от загара! От нашего
солнца! Все одно к одному - окна зашторены, лицо запачкано, грязь на
одежде та же, что и на лице.
Эксар не был попрошайкой. Что угодно, только не это. "Пошевели
мозгами, Берни, - сказал я себе. - Этот парень здорово тебя охмурил!"
- Сколько вы зарабатываете - десять процентов? - Он мне не ответил, а
наклонился ко мне, часто задышал и задергался. - Я заплачу больше, Эксар.
Знаете, сколько я дам? Пятнадцать процентов! Мне больно смотреть, как
человек носится взад и вперед из-за паршивых десяти процентов.
- А как же этика? - грубо прервал он меня. - Ведь у меня клиент.
- Вы только подумайте, он заговорил об этике! А купить всю эту
проклятую Землю за две тысячи семьсот долларов? И это вы называете этикой?
Теперь он озлобился. Он поставил саквояж на пол и ударил кулаком по
ладони:
- Нет, это я называю бизнесом, сделкой - я предлагаю, вы
соглашаетесь. Вы уходите счастливый, вы преуспели. И вдруг ни с того ни с
сего вы прибегаете назад, распускаете нюни и заявляете, что не хотели
продавать так много за такие гроши. Что за дела! У меня своя этика: я не
подведу клиента из-за какого-то слюнтяя.
- Я не слюнтяй! Я просто мелкая сошка и еле свожу концы с концами.
1 2 3 4 5 6 7 8