Очень трудно быть законопослушным авантюристом! Таким людям требуются экстремальные условия. Если их нет, то они их сами изобретают! Все легендарные герои - авантюристы! И не один не избежал бы колонии строгого режима, если б жил в Советском Союзе!
Мой авантюризм, к счастью, больше напоминал неброскую мушку где-то возле уха, а потому экспромты-подарки не всегда благодарно принимались. Частенько "внутренний голос" нашептывал:"А вот этого делать не надо"!
Всегда поступайте так, как Вам подсказывает таинственное существо, неуловимо передвигающееся по Вашим кровеносным сосудам как по коридорам собственной квартиры со "служебным кабинетом" в левом полушарии головного мозга. А может в правом... Этого никто не знает!
В семидесятые годы я не знал и сотой части исторической правды о стране, в которой жил. Окружение мое к тому времени основательно изменилось. Словно я выкопал старый досчатый забор и вместо него установил художественную ограду из чугунных прутьев. Студенческая молодежь...
В треугольнике, на той самой скамье, на том самом месте, где недавно любил развалиться Коля-бульдозер сидел Женя Воскобойник и читал стихи Евтушенко. Одно было про нас, про студентов... Наизусть теперь уж не помню... Но запомнилось настроение и слова - "непокорные головы".
Непокорные? Да как сказать... Непокорные как перепутанная рыбацкая сеть...
- Я бы вступил в партию и сделал партийную карьеру с одной-единственной целью - оказаться на очередном съезде партии! Вышел бы на трибуну и сказал все, что думаю о Брежневе, о Политбюро, о партийных организациях на местах! А потом пусть меня хоть расстреляют!
Кто признес эти слова? Возможно я, возможно кто-то из моих друзей. Не важно. Важно то, что мы все примерно так думали. Мы были уверены, что во всем виновата партийная элита, извратившая идеи величайшего гуманиста Ленина. И еще важно то, что мы об этом только и могли, что порассуждать...
По рукам осторожно прошелестела страничками будто пугливая птица крыльями - "Собачье сердце". Недопонятая, недооцененная, недосягаемая...
Физик Сахаров призывает к ядерной войне. Об этом я прочитал в центральной газете. Кажется, в "Комсомольской правде". Он что - слабоумный? Или бессмертный? Смелого пуля не берет, а отчаянного физика не берет водородная бомба? У него нет семьи, нет детей, родственников, друзей? Он кто - камикадзе?
Солженицин... Мы понимали, что правда на его стороне. "Один день Ивана Денисовича" нельзя было взять в библиотеке, но всегда находился кто-то, кто через кого-то, а тот еще через кого-то, полутайно, без демонстрации выискивал потрепанный экземпляр повести.
Ох, уж эти кухонные разговоры... И разговоры о кухонных разговорах... Были они, были... Наш скверик в треугольнике - та же кухня!
А может придумать какую-нибудь награду для тех, кто проявлял отвагу на кухне? Какой-нибудь знак почета или персональную пенсию? Или увековечить в скульптуре? Тесная кухонька и гордо вскинутые головы! Непокорные... непокоренные...
Где-то какие-то чудаки выходили с протестами, ненормальные, конечно... Их отправляли в психушки, еще куда-то...
В центре Риги молодой еврей-отказник облил себя бензином и поджег. Курсанты из "мореходки" швырнули его в городской канал, а потом отделали... Никто не вмешивался.
Я до сих пор не в состоянии понять - как при таком народе мог развалиться Советский Союз? Думаю, однако, что народ тут не причем... Все это больше напоминает аварийное здание, начавшееся разрушаться вдруг, среди ночи и напугавшее всех. Растерянные и полуголые люди толпятся неуютно во дворе... И не расходятся до сих пор...
Человеку требуются сносные жилищные условия, сносная зарплата и сносная заполненность прилавков. Свобода человеку требуется в той мере, в какой она способна обеспечить эти условия. За исключением небольшой горстки фантазеров...
У меня была вполне сносная квартира, вполне сносная зарплата и, кроме того, я имел привилегию отовариваться в спецмагазине. Прямая дорога в "совки"...
В Риге есть прекрасные парки... и два магазина похоронных принадлежностей! Агентура сообщала, что гробы бессовестно уходят налево и у покойников имеются проблемы.
Левый товар - самое распространенное и самое типичное преступление для социалистической экономики, напрочь игнорирующей личную заинтересованность работника.
Потому я не воспринимаю всерьез разговоры о рыночной экономики в сегодняшней России. Потому что и сегодня там выгодно толкать левый товар... Когда станет выгодней поступать честно, тогда только и возможно будет говорить, что в России начались реформы. А покуда болтовня все это ...
Мало знать, что где-то кто-то гонит левый товар. Необходимо собрать столько улик и доказательств, задокументировать их, чтоб дело не посыпалось от первого же прикосновения ловких рук адвоката в суде. С этой целью подбирались "клиенты" или "покупатели", а приобретенный товар свозился куда-нибудь на хранение. В нужное время он становился вещественным доказательством. Хорошо, однако, когда товар не имел таких габаритов как гробы! Где их хранить?
В нашем отделении работал исключительно полезный кадр. Звали его Валдис. Это был незаменимый сотрудник и мы все дорожили им в высшей степени, так как постоянно прибегали к его услугам.
Дело в том, что рост Валдиса превышал двухметровую планку, а вес моментально пробуждал воображение и переносил в мир сказочных богатырей. В его присутствии любой ощущал себя недоношенным. О том, что он добродушен и безобиден знали только мы - его коллеги.
Архангельский был прав, когда говорил, что ОБХСС элитное подразделение. В уголовном розыске, например, мордобой был также обычен как утренний обход врача в больнице. Разумеется и контингент там сильно отличался от нашего. Один головорез на допросе вытащил член величиной с гремучую змею и положил его на стол оперу...
К нам же попадали люди воспитанные, с хорошими манерами, с хорошим образованием, с хорошими мозгами. Они правильно относились к фразе:"Признание облегчает наказание" и никогда не признавались сразу. Некоторые не признавались и потом, даже после обвинительного приговора.
- Нет, нет! Что Вы? Это ошибка! Я этого не делал!
По закону трое суток или 72 часа подозреваемого можно было содержать в КПЗ (камера предварительного заключения позже переименованная на изолятор временного содержания). Потом выкладываешь все материалы прокурору на стол и начинается "торговля".
- Не дам санкцию на арест! Доказательств мало!
- А это! А вот это!
- Не то! Все это слабо! Продолжайте работать!
С прокурором не спорят! Прокурору робко возражают! Но если было признание подозреваемого, то и не возникало ненужных объяснений. Санкция на арест подписывалась без всякой волокиты и "клиент" спокойненько переправлялся в следственный изолятор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17