В этом состоянии нахожусь и я, но все равно терпеть не могу, когда так говорят.
— Вы, кажется, рассердились. Я просто не знал. Некоторые дамы настаивают на этом.
— Но не та, которая перед вами. Вот, если бы сказали, что это краткая форма от «мистресс», что звучит приятно и правильно в Шотландии. Это бы меня устроило. Или же, «Роза», так ведь проще, верно? Простите, можете ничего не говорить, я все понимаю. Но я люблю слова, а это не слово и даже не неологизм.
— Что ж, кому что нравится.
— Кому что нравится тут не при чем. Это моя работа. Я преподаю английский в Кембридже. В колледже Хэйворт. И, да, я в отпуске. Со мной должен был приехать мой брат, он врач и работает в Питерсфилде, и еще — он увлекается птицами и фотографией. Он должен был приехать на этой неделе, но с его поездом произошла авария, и брат задержался на несколько дней, так как повредил локоть. Приедет, как только сможет. Надеюсь, что в понедельник. Обо мне все. Теперь, ваша очередь, мистер Хэмилтон-Парсонс.
— Ладно. Надо сказать, Парсонса я не выдумал. Вы ведь это и сами поняли, когда пришло время подниматься наверх? Открытка на каминной полке?
— Да. Но зачем?
— Я не мог признаться сразу, кто я, пока не узнал, что было нужно тому типу. Мне следовало придумать что-нибудь поумнее, но трудно соображать при таком ветре. Когда я пытался удержаться на ногах, это было первое, что пришло мне в голову.
— Так вы знали, что ему было «что-то нужно»? То есть, вы сразу поняли, что он не имеет никакого отношения ко мне?
— Нет, нет. Я решил, что вы вместе отдыхаете. На самом деле, мне следовало тут же ретироваться и вернуться сюда, но что случилось, то случилось. Послушайте, может быть, вы лучше сядете? Тогда я смогу начать с начала, а это длинная история.
Я последовала его предложению. Он же остался стоять у окна.
— Как я уже говорил, меня зовут Нейл Хэмилтон, а миссис Хэмилтон моя двоюродная бабушка. Я геолог — это правда — и до недавнего времени работал в Сиднее. Потом я узнал о смерти тети Эмили. Это произошло внезапно, и я не успел приехать на похороны, но прилетел, как только смог, чтобы посмотреть, что можно сделать. Других родственников нет. В детстве я очень любил ее и проводил здесь каникулы… мой отец работал в консульстве, поэтому родители большую часть времени пребывали за границей. Но потом я стал редко ездить сюда, в последний раз был здесь пятнадцать лет назад. Да. я отмечал здесь свой четырнадцатый день рождения. Дядя Фергус подарил мне ружье, как я помню. Он возлагал на меня надежды, но мне не нравилось убивать животных. Да и сейчас не нравится. — Нейл улыбнулся. — Он стыдился меня. Не вышло из меня идеального шотландского парня.
Во время своего рассказа он бродил по комнате, брал в руки фотографии, рассматривал книги, расположенные напротив картин — частично рассеянное и явно бесстрастное путешествие по Долине Воспоминаний. Я резко вернула его к сути повествования.
— А что привело вас среди ночи ко мне в коттедж да еще с этой историей об улетевшей палатке? Зачем вы вообще придумали палатку? Для Ивэна Макея, но ведь вы никогда его раньше не видели?
Он повернулся ко мне.
— Ну да. Я как раз подхожу к этой части истории. Я врал, ко его я как раз знаю. Мы встречались много лет назад, когда были еще детьми. Если вы помните, он почти узнал меня. Я тоже его узнал, но прошло пятнадцать лет, и мальчик превратился в мужчину, а это огромная разница. И я сомневался, узнал ли он меня. Уверен, что нет. У вас в коттедже мы потом долго разговаривали, и он даже не упомянул о том, что мы знакомы.
— Понятно. Вернее, не понятно. Вы хотите сказать, что разыграли весь этот маскарад именно потому, что узнали его? У вас что, имеется причина ему не доверять?
Он кивнул.
— В детстве он был очень… независимым, что ли. Но не только. Мое вранье было наготове прежде, чем я узнал его. Я видел его еще раньше в ту ночь, здесь в доме, и он вел себя таким образом, что мне захотелось понять, что делает он на Мойле.
— Здесь, в доме? Так вы были здесь? А все говорят, что здесь никто не живет.
— Так оно и было. Я только приехал и в деревне еще не был, и никого не встретил. До сих пор не встретил, если уж говорить до конца.
— А как вы сюда попали?
— На судне. Взял напрокат. Тетя Эмили свою лодку продала, ею никто не пользовался в последние годы. Я приплыл из Обана, поэтому просто пришел сюда и остановился в этом доме. Было уже совсем поздно, а я устал, вот и нашел свою старую комнату и сразу лег спать. Был уже почти час ночи, когда я встал, чтобы открыть окно, и тут заметил, что кто-то пробирается через сад со стороны бухты.
Он наконец перестал бродить туда-сюда и сел на стул, не отводя от меня глаз.
— Я, разумеется, решил сперва, что кого-то на лодке занесло сюда погодой. Вы помните, что в ту ночь было очень темно, поэтому я не мог разглядеть, пришвартована ли лодка у причала. У человека был фонарь. Пришел искать приют на ночь, подумал я, но ведь мог бы и в лодке переночевать… Как я уже и говорил, пролив всегда спокойный, даже во время шторма. И я стал гадать, что ему надо, поэтому просто стоял и следил за ним. Он дошел до газона, вон там. Остановился и долго стоял, уставившись на дом. Это мне тоже показалось странным: ведь шел дождь. И я спустился вниз. Парадная дверь была заперта. Сам я вошел через черный вход, а ключи вынул. Поэтому я подошел к этому окну, чтобы раскрыть его. Свет я зажигать не стал, и, когда я сюда вошел, то был рад, что не зажег. Я обнаружил, что он пытается взломать окно.
— Ну, в такую грозу, — начала рассуждать я, — и если он полагал, что в доме пусто…
— Да, конечно. Я тоже так подумал. Но он не просто дергал окно. У него был какой-то инструмент, и он пытался взломать окно. А я стоял тут, как дурак, и просто наблюдал за ним. Знаете, не очень-то бываешь готов к подобной ситуации. Потом я пришел к выводу, что должен его каким-нибудь образом задержать. И, следовательно, — дождь там, или не дождь — надо выйти наружу через черный вход и напасть на него сзади.
— У него было оружие, — произнесла я.
Он удивился.
— Правда?
— Мне так кажется. Но, пожалуйста, продолжайте.
— Вообще-то, я человек нерешительный… нерешительный в такого рода ситуациях. Но ведь решительные попадаются только в телесериалах. В доме, конечно, оружие имеется, но мне и в голову не пришло проверить, на месте ли оно. Но, по-видимому, защищаться мне было чем-то надо, так как обнаружил, что стискиваю в руке молоток… геологический… и когда я обошел дом, он находился уже у кухонного окна.
— О Господи! И?..
— Не знаю, что было бы потом, но он почему-то сдался. Рано или поздно он бы открыл окно, да и любой мог бы это сделать, но он, по-видимому, слишком хорошо подумал о крепости этих окон. Сначала он стоял у подоконника, а затем он вдруг исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Вы, кажется, рассердились. Я просто не знал. Некоторые дамы настаивают на этом.
— Но не та, которая перед вами. Вот, если бы сказали, что это краткая форма от «мистресс», что звучит приятно и правильно в Шотландии. Это бы меня устроило. Или же, «Роза», так ведь проще, верно? Простите, можете ничего не говорить, я все понимаю. Но я люблю слова, а это не слово и даже не неологизм.
— Что ж, кому что нравится.
— Кому что нравится тут не при чем. Это моя работа. Я преподаю английский в Кембридже. В колледже Хэйворт. И, да, я в отпуске. Со мной должен был приехать мой брат, он врач и работает в Питерсфилде, и еще — он увлекается птицами и фотографией. Он должен был приехать на этой неделе, но с его поездом произошла авария, и брат задержался на несколько дней, так как повредил локоть. Приедет, как только сможет. Надеюсь, что в понедельник. Обо мне все. Теперь, ваша очередь, мистер Хэмилтон-Парсонс.
— Ладно. Надо сказать, Парсонса я не выдумал. Вы ведь это и сами поняли, когда пришло время подниматься наверх? Открытка на каминной полке?
— Да. Но зачем?
— Я не мог признаться сразу, кто я, пока не узнал, что было нужно тому типу. Мне следовало придумать что-нибудь поумнее, но трудно соображать при таком ветре. Когда я пытался удержаться на ногах, это было первое, что пришло мне в голову.
— Так вы знали, что ему было «что-то нужно»? То есть, вы сразу поняли, что он не имеет никакого отношения ко мне?
— Нет, нет. Я решил, что вы вместе отдыхаете. На самом деле, мне следовало тут же ретироваться и вернуться сюда, но что случилось, то случилось. Послушайте, может быть, вы лучше сядете? Тогда я смогу начать с начала, а это длинная история.
Я последовала его предложению. Он же остался стоять у окна.
— Как я уже говорил, меня зовут Нейл Хэмилтон, а миссис Хэмилтон моя двоюродная бабушка. Я геолог — это правда — и до недавнего времени работал в Сиднее. Потом я узнал о смерти тети Эмили. Это произошло внезапно, и я не успел приехать на похороны, но прилетел, как только смог, чтобы посмотреть, что можно сделать. Других родственников нет. В детстве я очень любил ее и проводил здесь каникулы… мой отец работал в консульстве, поэтому родители большую часть времени пребывали за границей. Но потом я стал редко ездить сюда, в последний раз был здесь пятнадцать лет назад. Да. я отмечал здесь свой четырнадцатый день рождения. Дядя Фергус подарил мне ружье, как я помню. Он возлагал на меня надежды, но мне не нравилось убивать животных. Да и сейчас не нравится. — Нейл улыбнулся. — Он стыдился меня. Не вышло из меня идеального шотландского парня.
Во время своего рассказа он бродил по комнате, брал в руки фотографии, рассматривал книги, расположенные напротив картин — частично рассеянное и явно бесстрастное путешествие по Долине Воспоминаний. Я резко вернула его к сути повествования.
— А что привело вас среди ночи ко мне в коттедж да еще с этой историей об улетевшей палатке? Зачем вы вообще придумали палатку? Для Ивэна Макея, но ведь вы никогда его раньше не видели?
Он повернулся ко мне.
— Ну да. Я как раз подхожу к этой части истории. Я врал, ко его я как раз знаю. Мы встречались много лет назад, когда были еще детьми. Если вы помните, он почти узнал меня. Я тоже его узнал, но прошло пятнадцать лет, и мальчик превратился в мужчину, а это огромная разница. И я сомневался, узнал ли он меня. Уверен, что нет. У вас в коттедже мы потом долго разговаривали, и он даже не упомянул о том, что мы знакомы.
— Понятно. Вернее, не понятно. Вы хотите сказать, что разыграли весь этот маскарад именно потому, что узнали его? У вас что, имеется причина ему не доверять?
Он кивнул.
— В детстве он был очень… независимым, что ли. Но не только. Мое вранье было наготове прежде, чем я узнал его. Я видел его еще раньше в ту ночь, здесь в доме, и он вел себя таким образом, что мне захотелось понять, что делает он на Мойле.
— Здесь, в доме? Так вы были здесь? А все говорят, что здесь никто не живет.
— Так оно и было. Я только приехал и в деревне еще не был, и никого не встретил. До сих пор не встретил, если уж говорить до конца.
— А как вы сюда попали?
— На судне. Взял напрокат. Тетя Эмили свою лодку продала, ею никто не пользовался в последние годы. Я приплыл из Обана, поэтому просто пришел сюда и остановился в этом доме. Было уже совсем поздно, а я устал, вот и нашел свою старую комнату и сразу лег спать. Был уже почти час ночи, когда я встал, чтобы открыть окно, и тут заметил, что кто-то пробирается через сад со стороны бухты.
Он наконец перестал бродить туда-сюда и сел на стул, не отводя от меня глаз.
— Я, разумеется, решил сперва, что кого-то на лодке занесло сюда погодой. Вы помните, что в ту ночь было очень темно, поэтому я не мог разглядеть, пришвартована ли лодка у причала. У человека был фонарь. Пришел искать приют на ночь, подумал я, но ведь мог бы и в лодке переночевать… Как я уже и говорил, пролив всегда спокойный, даже во время шторма. И я стал гадать, что ему надо, поэтому просто стоял и следил за ним. Он дошел до газона, вон там. Остановился и долго стоял, уставившись на дом. Это мне тоже показалось странным: ведь шел дождь. И я спустился вниз. Парадная дверь была заперта. Сам я вошел через черный вход, а ключи вынул. Поэтому я подошел к этому окну, чтобы раскрыть его. Свет я зажигать не стал, и, когда я сюда вошел, то был рад, что не зажег. Я обнаружил, что он пытается взломать окно.
— Ну, в такую грозу, — начала рассуждать я, — и если он полагал, что в доме пусто…
— Да, конечно. Я тоже так подумал. Но он не просто дергал окно. У него был какой-то инструмент, и он пытался взломать окно. А я стоял тут, как дурак, и просто наблюдал за ним. Знаете, не очень-то бываешь готов к подобной ситуации. Потом я пришел к выводу, что должен его каким-нибудь образом задержать. И, следовательно, — дождь там, или не дождь — надо выйти наружу через черный вход и напасть на него сзади.
— У него было оружие, — произнесла я.
Он удивился.
— Правда?
— Мне так кажется. Но, пожалуйста, продолжайте.
— Вообще-то, я человек нерешительный… нерешительный в такого рода ситуациях. Но ведь решительные попадаются только в телесериалах. В доме, конечно, оружие имеется, но мне и в голову не пришло проверить, на месте ли оно. Но, по-видимому, защищаться мне было чем-то надо, так как обнаружил, что стискиваю в руке молоток… геологический… и когда я обошел дом, он находился уже у кухонного окна.
— О Господи! И?..
— Не знаю, что было бы потом, но он почему-то сдался. Рано или поздно он бы открыл окно, да и любой мог бы это сделать, но он, по-видимому, слишком хорошо подумал о крепости этих окон. Сначала он стоял у подоконника, а затем он вдруг исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41