На нас натолкнулся Родерик Грант с чашкой кофе в руке.
Глаза Роберты широко открылись.
– Нестоящее? И это говорите вы? Почему, мистер Грант?
Он повернулся и рукой указал в окно.
– Посмотрите на них. Тридцать миллионов лет назад эти громады пробились Бог знает откуда, чтобы их обдувал ветер и покрывали льды. Шторма высекли из них горы, по которым вы сегодня бродите. Они существуют бесчисленные века, все те же скалы, над все тем же океаном, обдуваемые теми же ветрами. И вы, прожившие всего жалких двадцать лет или около того, сравниваете их, сортируете, словно бы они…
– Зубы? – сказала Роберта и захихикала. – Хотя ясно, что вы имеете в виду. Они заставляют человека чувствовать себя вовсе не вечным, не так ли? Но тогда, тем более, это вызов, не правда? Простые мужчины или еще лучше простые женщины, покоряющие… гигантов времени и взбирающиеся на них…
– Эверест! – восклицание полковника Каудрей-Симпсона прозвучало, как выстрел. Я вздрогнула, а Роберта снова хихикнула. Рядом зашуршали листы «Таймс», полковник выглянул из-за газеты на Николаса. – Не включите радио, Драри? Послушаем, как у них дела.
Николас повиновался. Новости почти закончились. Мы, к счастью, пропустили конференции, забастовки, последние открытия, новейшие слухи из СССР, но успели послушать всякие глупости про заседание в Вестминстерском аббатстве и ощутить суету подготовки к Коронации, волнения, кульминационный пункт которых наступит через три дня. И ничего об Эвересте.
Николас выключил радио.
– Думаю, у них получится.
– Это очень волнующе, не так ли? – уютно проворковала Марсия.
– Поистине удивительная попытка, – сказал полковник Каудрей-Симпсон. – Они заслуживают удачи. Что скажете, Бигл? Каковы у них шансы с погодой?
– Довольно хорошие. – Бигл выглядел слегка смущенным тем, что к нему обращаются при посторонних. Я вспомнила, и это увеличило мой интерес, что этот скромный небольшой мужчина причастен к предыдущей попытке штурма Эвереста. Но он, казалось, не хотел обсуждать этого предмета. Пошарил в кармане жакета, вытащил трубку и быстро поменял тему. – Во всяком случае, я бы сказал, что у них больше шансов на хорошую погоду там, чем у нас. Мне не нравится небо. Там идет дождь.
– Тем лучше для рыбной ловли", – сказала спокойно миссис Каудрей-Симпсон, но Роберта застонала.
– О нет. Я хотела действительно начать завтра заниматься альпинизмом.
– Совершенно решительно настроены покорить Куиллин?" – спросил Родерик Грант.
– Совершенно.
– А где начнете?
– Не знаю. Полагаюсь на Марион.
– Карсвен не трудный, – сказал кто-то, кажется, Альма Корриган. – Есть дорога у конца Корциска…
Марион прервала:
– Лучшие первые восхождения – это Бруач на Фриз и Сгар на Баначдич, но они слишком далеко. Карсвен в пределах досягаемости, но, конечно, это просто откровенно скучно.
Ее ровный голос и бескомпромиссная манера почти вплотную приближались к грубости. Альма слегка сжала губы. Роберта покраснела и наклонилась вперед.
– Марион, я уверена, что миссис Корриган права. Гора не кажется труднодоступной. И с нее должен быть прекрасный вид.
– С каждой скалы Куиллина открывается прекрасный вид, – отрезала Марион.
– А вы на них взбирались? – мягко спросил Родерик.
– Если вы хотите сказать, что я не знаю, о чем говорю, то да.
Наступила небольшая пауза, каждый почувствовал себя неловко. Хотела бы я знать, что заставляет людей вести себя так без уважительной причины. Полковник с женой вернулись к кроссворду в «Таймс», Родерик зажег сигарету и принял вид чрезвычайно погруженного в собственные мысли и хорошо воспитанного человека. Николас выглядел скучным, это означает, что он раздражен. А Марсия, подмигнув мне, сказала ему что-то такое, что его рот свело судорогой. Несчастная, покрасневшая Роберта сидела очень тихо. Неплохой практикум по человеческому общению.
И тут в первый раз заговорил Губерт Гей, совершенно не замечая ни грубости Марион, ни паузы в беседе. Я вспомнила, что Марсия называла его сорбо, и развеселилась.
– На вашем месте, – сказал он ободряюще Роберте, – я бы попробовал Дурной Шаг. Дождитесь, чтобы прилив достиг верхней точки, и тогда не сломаете шею, если упадете. Попросту утонете. Говорят, намного комфортабельнее.
Его забавный веселый высокий голос и странная внешность производили комическое облегчение.
Роберта засмеялась:
– Я умею плавать.
– В альпинистских ботинках и с рюкзаком?
– О, может быть, нет.
– А что такое Дурной Шаг? – поинтересовалась я.
Губерт Гей указал на западные окна.
– Видите скалу за устьем реки, между нами и Куиллином?
– Да.
– Это Сгар на Стри – большая коса между отелем и заливом у подножия Карсвена. Можно просто пересечь ее. Но если вы хотите следовать вдоль побережья вокруг озера и Куиллина, придется пересечь Дурной Шаг.
– Звучит устрашающе. Это что-то вроде Прыжка Влюбленных?
– Нет, совсем в другом роде. Глубинная пластина горной породы, наклонившаяся под углом почти шестьдесят градусов.
– Ну, не настолько, – сказал Родерик Грант.
– Нет? Может, вы и правы. Во всяком случае, она висит над морем, и ее пересекают по трещине в скале, где есть за что зацепиться шипам".
– Шипам? – в ужасе спросила Марсия. – Боже мой! Неужели там растут розы и по ним нужно ползти?
Николас ухмыльнулся.
– Нет, мадам, идти. А шипы на ботинках.
– Это в моем вкусе, – сказала Роберта с энтузиазмом. – В конце концов, подумаешь, утонуть. Давай пойдем туда, Марион, и вернемся по Сгар на Стри.
– Я уже решила куда мы пойдем, – произнесла Марион скучным твердым голосом, в котором чувствовалась обреченность. – На Блейвен.
Немедленно наступила тишина. Я посмотрела по сторонам. Значит, я права, странная реакция возникает каждый раз при упоминании этого названия. На этот раз уж точно. И я не выдумала надрыв в голосе Марион Бредфорд. Она знала, что ее заявление вызовет такую тишину.
Застенчиво заговорил Рональд Бигл:
– Это вполне… э, разумно, мисс Бредфорд? Это совсем не для начинающего, не так ли?
Она кратко ответила:
– Это достаточно легко, если идти вверх по ущелью с этой стороны.
– О, вполне. А если будет плохая погода?..
– Капля дождя нам вреда не принесет. А при угрозе тумана мы не пойдем. У меня хватит ума.
Бигл больше ничего не сказал. Снова на какое-то время в комнате воцарилось молчание. Николас беспрестанно двигался. Мне казалось, что у него, как и у меня, беспокойство сильнее, чем могла бы вызвать грубость Марион.
По-видимому, сама женщина почувствовала сгустившееся напряжение, потому что вдруг зло загасила в пепельнице сигарету и встала.
– В любом случае, – сказала она напряженно-агрессивно, – самое время, чтобы кто-нибудь нарушил табу насчет этой проклятой горы, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Глаза Роберты широко открылись.
– Нестоящее? И это говорите вы? Почему, мистер Грант?
Он повернулся и рукой указал в окно.
– Посмотрите на них. Тридцать миллионов лет назад эти громады пробились Бог знает откуда, чтобы их обдувал ветер и покрывали льды. Шторма высекли из них горы, по которым вы сегодня бродите. Они существуют бесчисленные века, все те же скалы, над все тем же океаном, обдуваемые теми же ветрами. И вы, прожившие всего жалких двадцать лет или около того, сравниваете их, сортируете, словно бы они…
– Зубы? – сказала Роберта и захихикала. – Хотя ясно, что вы имеете в виду. Они заставляют человека чувствовать себя вовсе не вечным, не так ли? Но тогда, тем более, это вызов, не правда? Простые мужчины или еще лучше простые женщины, покоряющие… гигантов времени и взбирающиеся на них…
– Эверест! – восклицание полковника Каудрей-Симпсона прозвучало, как выстрел. Я вздрогнула, а Роберта снова хихикнула. Рядом зашуршали листы «Таймс», полковник выглянул из-за газеты на Николаса. – Не включите радио, Драри? Послушаем, как у них дела.
Николас повиновался. Новости почти закончились. Мы, к счастью, пропустили конференции, забастовки, последние открытия, новейшие слухи из СССР, но успели послушать всякие глупости про заседание в Вестминстерском аббатстве и ощутить суету подготовки к Коронации, волнения, кульминационный пункт которых наступит через три дня. И ничего об Эвересте.
Николас выключил радио.
– Думаю, у них получится.
– Это очень волнующе, не так ли? – уютно проворковала Марсия.
– Поистине удивительная попытка, – сказал полковник Каудрей-Симпсон. – Они заслуживают удачи. Что скажете, Бигл? Каковы у них шансы с погодой?
– Довольно хорошие. – Бигл выглядел слегка смущенным тем, что к нему обращаются при посторонних. Я вспомнила, и это увеличило мой интерес, что этот скромный небольшой мужчина причастен к предыдущей попытке штурма Эвереста. Но он, казалось, не хотел обсуждать этого предмета. Пошарил в кармане жакета, вытащил трубку и быстро поменял тему. – Во всяком случае, я бы сказал, что у них больше шансов на хорошую погоду там, чем у нас. Мне не нравится небо. Там идет дождь.
– Тем лучше для рыбной ловли", – сказала спокойно миссис Каудрей-Симпсон, но Роберта застонала.
– О нет. Я хотела действительно начать завтра заниматься альпинизмом.
– Совершенно решительно настроены покорить Куиллин?" – спросил Родерик Грант.
– Совершенно.
– А где начнете?
– Не знаю. Полагаюсь на Марион.
– Карсвен не трудный, – сказал кто-то, кажется, Альма Корриган. – Есть дорога у конца Корциска…
Марион прервала:
– Лучшие первые восхождения – это Бруач на Фриз и Сгар на Баначдич, но они слишком далеко. Карсвен в пределах досягаемости, но, конечно, это просто откровенно скучно.
Ее ровный голос и бескомпромиссная манера почти вплотную приближались к грубости. Альма слегка сжала губы. Роберта покраснела и наклонилась вперед.
– Марион, я уверена, что миссис Корриган права. Гора не кажется труднодоступной. И с нее должен быть прекрасный вид.
– С каждой скалы Куиллина открывается прекрасный вид, – отрезала Марион.
– А вы на них взбирались? – мягко спросил Родерик.
– Если вы хотите сказать, что я не знаю, о чем говорю, то да.
Наступила небольшая пауза, каждый почувствовал себя неловко. Хотела бы я знать, что заставляет людей вести себя так без уважительной причины. Полковник с женой вернулись к кроссворду в «Таймс», Родерик зажег сигарету и принял вид чрезвычайно погруженного в собственные мысли и хорошо воспитанного человека. Николас выглядел скучным, это означает, что он раздражен. А Марсия, подмигнув мне, сказала ему что-то такое, что его рот свело судорогой. Несчастная, покрасневшая Роберта сидела очень тихо. Неплохой практикум по человеческому общению.
И тут в первый раз заговорил Губерт Гей, совершенно не замечая ни грубости Марион, ни паузы в беседе. Я вспомнила, что Марсия называла его сорбо, и развеселилась.
– На вашем месте, – сказал он ободряюще Роберте, – я бы попробовал Дурной Шаг. Дождитесь, чтобы прилив достиг верхней точки, и тогда не сломаете шею, если упадете. Попросту утонете. Говорят, намного комфортабельнее.
Его забавный веселый высокий голос и странная внешность производили комическое облегчение.
Роберта засмеялась:
– Я умею плавать.
– В альпинистских ботинках и с рюкзаком?
– О, может быть, нет.
– А что такое Дурной Шаг? – поинтересовалась я.
Губерт Гей указал на западные окна.
– Видите скалу за устьем реки, между нами и Куиллином?
– Да.
– Это Сгар на Стри – большая коса между отелем и заливом у подножия Карсвена. Можно просто пересечь ее. Но если вы хотите следовать вдоль побережья вокруг озера и Куиллина, придется пересечь Дурной Шаг.
– Звучит устрашающе. Это что-то вроде Прыжка Влюбленных?
– Нет, совсем в другом роде. Глубинная пластина горной породы, наклонившаяся под углом почти шестьдесят градусов.
– Ну, не настолько, – сказал Родерик Грант.
– Нет? Может, вы и правы. Во всяком случае, она висит над морем, и ее пересекают по трещине в скале, где есть за что зацепиться шипам".
– Шипам? – в ужасе спросила Марсия. – Боже мой! Неужели там растут розы и по ним нужно ползти?
Николас ухмыльнулся.
– Нет, мадам, идти. А шипы на ботинках.
– Это в моем вкусе, – сказала Роберта с энтузиазмом. – В конце концов, подумаешь, утонуть. Давай пойдем туда, Марион, и вернемся по Сгар на Стри.
– Я уже решила куда мы пойдем, – произнесла Марион скучным твердым голосом, в котором чувствовалась обреченность. – На Блейвен.
Немедленно наступила тишина. Я посмотрела по сторонам. Значит, я права, странная реакция возникает каждый раз при упоминании этого названия. На этот раз уж точно. И я не выдумала надрыв в голосе Марион Бредфорд. Она знала, что ее заявление вызовет такую тишину.
Застенчиво заговорил Рональд Бигл:
– Это вполне… э, разумно, мисс Бредфорд? Это совсем не для начинающего, не так ли?
Она кратко ответила:
– Это достаточно легко, если идти вверх по ущелью с этой стороны.
– О, вполне. А если будет плохая погода?..
– Капля дождя нам вреда не принесет. А при угрозе тумана мы не пойдем. У меня хватит ума.
Бигл больше ничего не сказал. Снова на какое-то время в комнате воцарилось молчание. Николас беспрестанно двигался. Мне казалось, что у него, как и у меня, беспокойство сильнее, чем могла бы вызвать грубость Марион.
По-видимому, сама женщина почувствовала сгустившееся напряжение, потому что вдруг зло загасила в пепельнице сигарету и встала.
– В любом случае, – сказала она напряженно-агрессивно, – самое время, чтобы кто-нибудь нарушил табу насчет этой проклятой горы, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47