– Напрасно веселишься. Ведь после того как во внутреннем дворе университета приземлился один из вертолётов европейцев, тебе не позавидуешь.
– А что европейцы здесь позабыли?
– Они горят желанием то ли препарировать тебя, то ли арестовать.
– Арестовать меня? Но за что? Ведь я преступлений не совершал.
– Оставь меня в покое, – сказала Сесилия, не скрывая отвращения.
Бедняжка Сесилия была бесхребетной интеллигенткой с узкими взглядами на жизнь.
Она знать не желала, что, разработав омолаживатель, Сниффи всего лишь выполнил работу, заказанную преуспевающими медицинскими компаниями.
– Сесилия, давай решим, что нам делать дальше.
– Возвращайся на ферму, а я тебя не выдам.
– Разумеется, не выдашь. Куда ж ты денешься?
– А с чего это ты рассчитываешь на мою помощь? – спросила Сесилия, разглядывая листок.
– Ты уже позабыла про куриную печёнку и про инъекции?
– К чёрту твои инъекции!
Сниффи бережно извлёк из кармана джинсов пузырёк, отвинтил крышку и, демонстративно принюхавшись, прошептал:
– Чистый омолаживатель. Обезвоженный, с характерным запахом. Высшая проба!
– Уходи. – В голосе Сесилии явственно прозвучало отчаяние.
Сниффи заметил на её висках бисеринки пота. Несомненно, её организм требовал новой дозы дурмана.
– Тебе не обойтись без очередного вливания, – сказал он. – Подумай, сколько больных погибнет, если ты ослабнешь или заболеешь.
– Уговорил. Но не здесь же…
Сниффи быстро оглядел обширное помещение госпитальной палатки. Повсюду на складных койках под одеялами цвета хаки лежали перевязанные окровавленными бинтами раненые. Никого постороннего и ничего подозрительного.
– Я быстренько уколю тебя в бедро, а ты мне дай несколько медицинских игл. А то мои совсем затупились.
– Ничего ты от меня не получишь!
– Да ладно тебе, Сесилия. У тебя же куча игл, ты как-никак руководишь госпиталем Красного Креста.
– Иглы предназначены только для тяжелобольных и умирающих.
– Без очередных доз омолаживателя мы все умрём естественной смертью. Такова логика жизни. Верно?
Сесилия уныло кивнула и провела Сниффи в операционную, отделённую от палат брезентовым пологом.
– Ты молод только внешне, но ум и опыт у тебя как у взрослого мужчины, – злобно прошептала она. – Так и не корчи из себя мальчишку, веди себя соответственно возрасту.
– Теория Фрейда ко мне не подходит. А вот у тебя, согласно этой теории, явная склонность к самопожертвованию и самоубийству.
Доктор Рассел, прикусив нижнюю губу, повернулась к Сниффи спиной, приспустила брюки и слегка нагнулась. Сниффи достал шприц, набрал в него жидкость из баночки прямо через крышку и, слегка шлёпнув Сесилию по ягодице, вонзил иглу.
– Чёрт! Игла-то у тебя тупая!
– Я предупреждал!
Они вернулись на скамейку перед деревянным столом. Сниффи принялся с интересом наблюдать за действием дурмана. Вскоре на бледных щеках Сесилии проступил румянец, руки задрожали. Пытаясь скрыть довольную усмешку, она встала, потянулась и зевнула.
У входа послышался топот, а через секунду в палатку вошли люди в форме. Европейцы! Сниффи юркнул под стол, переполз в операционную и стал украдкой наблюдать. Доктор Рассел встала навстречу гостям – двум рядовым, вооружённым миниатюрными автоматами французского производства, и сержанту с тяжёлым, будто вытесанным из гранита подбородком. Один из солдат толкал перед собой тележку из нержавейки, уставленную белыми баночками с латинскими надписями и красными крестами на этикетках.
– Кто вы? – несколько громче, чем требовалось, спросила Сесилия. – И что вам здесь нужно?
– Вы доктор Сесилия Рассел? Руководитель этого госпиталя?
– Да.
– Мы прибыли к вам, доктор Сесилия Рассел, с миссией дружбы и доброй воли. Наш шеф, герр Шпитцлер из Европейского Красного Креста, передаёт вам наилучшие пожелания и просит принять в дар вот эти медикаменты. – Сержант указал на тележку.
– А медицинские иглы вы привезли?
– Да.
– А антибиотики?
– Тоже.
– Отлично. И чем же я могу вам помочь?
– Нам хотелось бы заручиться поддержкой местных добровольческих отрядов. Мы надеемся полностью прекратить здесь боевые действия и наладить экономические отношения между… – Взгляд сержант упал на стол, и он на секунду запнулся. – Вижу, к вам уже попали наши листовки. Быть может, вы знаете, где разыскать доктора Хаверкемпа?
– Да он, поди, давно уже мёртв.
– По нашим сведениям, он всё ещё жив.
– Я не видела доктора Хаверкемпа вот уже многие годы. А зачем он вам?
– Предпочёл бы не отвечать на ваш вопрос. Впрочем, достаточно и того, что он – преступник.
– Я… Э-э-э… – Сесилия, на секунду запнувшись, добавила: – Медицинские исследования, которыми занимался Хаверкемп, по-моему, были вполне законными.
– В своих исследованиях он проявил преступную халатность.
– И что же вы с ним сделаете, если поймаете?
– Пустим ему пулю меж глаз. – Сержант с усмешкой ткнул указательным пальцем себе в переносицу. – Вот сюда. Но пуля будет не свинцовая, а с зарядом гуманизма.
Сниффи счёл, что услышал достаточно. Пора было сматываться из госпиталя.
Проскочить мимо солдат было нереально. Это же не олухи из добровольческих отрядов и банд, а настоящие профессионалы, каких здесь давно не видели.
Привезённая солдатами тележка с медикаментами стояла совсем рядом. Сниффи высмотрел на ней скальпель. Если удастся завладеть скальпелем, то можно будет прорезать дыру в задней стенке палатки и выскользнуть незамеченным.
Сниффи ползком залез под тележку и высунул руку, но нашарить вслепую скальпель ему сразу не удалось. Немного выждав, он сделал вторую попытку. Его рука уже коснулась холодной ручки скальпеля, как вдруг кто-то грубо сжал его запястье и выволок из-под тележки. Солдат-европеец!
– Кто этот мальчишка?! – рявкнул сержант.
Сесилия, охнув, взволнованно запричитала:
– Это мой сын Чип. Чип, радость моя, зачем ты залез туда?
– Прости, ма. Мне было интересно.
– Запомни, сынок, что именно любопытство сгубило кошку.
– Герр Шпитцлер не говорил нам, что у вас есть сын, – заметил сержант.
– Так он и не знал о моём сыне.
Сниффи решил, что настало время разыграть комедию, и, извиваясь в руках солдата, заверещал:
– Мистер, мистер ведь вы не сделаете мне больно? Ведь не убьёте меня?
– Отпусти его, – скомандовал сержант.
Солдат выполнил приказ, но остался в шаге за спиной Сниффи.
– Спасибо, сержант. – Сниффи одёрнул футболку. – А то я уж испугался, что угодил в лапы к фашистам.
Сержант удивлённо уставился на Сниффи.
– Сколько тебе лет, парень?
– Двенадцать, сэр.
– Следовательно, ты не можешь знать, каким был мир прежде, чем доктор Хаверкемп сделал своё злосчастное открытие. Откуда же тебе известно о фашистах?
1 2 3 4 5 6 7 8