— Заходите, мои дорогие, заходите!
Дверь захлопнулась.
— Ну, не буду вам больше надоедать! — донесся до Михаила голос Майи Дмитриевны. — Я понимаю, вам больше всего хочется побыть вдвоем. Надеюсь, потом мы еще попьем кофейку.
Артем сидел в соседней квартире и курил. Он слышал каждое слово бандерши. В комнате, где находился Артем, кроме стола с телефоном, стула, закрепленной на стене аппаратуры и ведущей к ней стремянки, не было никакой мебели.
Вскоре в жилище Майи Дмитриевны наступила тишина
Все замолкло. Артем неспешно докурил, поднялся по стремянке, устроился на сиденье и глянул в видоискатель. В кадре спиной к нему стояли мужчина и женщина, неслышно разговаривая. Мужчина обернулся, улыбнулся. В тот же момент Артем спрыгнул со стремянки, кинулся к телефону и набрал номер.
— Это не Петров, шеф! — шепотом закричал бандит.
— А кто? — спросил Тарасов, сохраняя спокойствие. Однако давалось оно ему с трудом. К счастью для бизнесмена, Артем не мог видеть исказившегося лица шефа.
— Тот самый мент, который увозил Беца от «Русского леса»! — снова шепотом выкрикнул Артем. От сильного волнения голос его срывался на визг.
— Увозили двое, кто из них? — быстро спросил Тарасов.
— Дружок ваш! — бросил Артем злобно.
— А он и впрямь Сергей Васильевич. Надо же! — нервно хохотнул Тарасов.
— Что мне делать?! — чуть ли не взвыл бандит.
— Да не паникуй ты! Не гони край! — прикрикнул на него Тарасов. — Давай лучше подумаем… Мент там один?
— После его прихода звонили ребята. Вокруг все чисто, — немного успокоился Артем. Ему действительно полегчало: ведь кто-то принимает решения за него. Решать что-то самостоятельно в сложных ситуациях бандит не умел. В этом смысле Тарасов зря опасался его самодеятельности.
— Ну что ж, держись, однокурсничек! — злобно пробормотал Алексей.
— Это вы мне? — изумился Артем.
— Это я себе! — рявкнул Тарасов. — А ты слушай сюда! Зови ребят, и идите в квартиру…
— Кончать будем? — нетерпеливо перебил Артем.
— Ни в коем случае, идиот! Положите мента на пол и лейте в пасть водку, пока не отключится. Побейте посуду, поломайте мебель, отметельте Майку. Если при мусоре найдется пистолет, стрельните пару раз. Выметайтесь из квартиры, и тогда пусть Майка звонит в милицию.
— А с бабой что делать? — спросил бандит дрожащим от вожделения голосом. Малый явно рассчитывал, что шеф разрешит ему и ребятам всласть позабавиться с Ларисой. Однако Тарасов не оправдал надежд.
— Девку ко мне! — приказал он. — С ней я сам разбираться буду.
Сначала до Лепилова донеслись шаги. По лестнице подымаются двое или трое мужиков, определил Михаил на слух. Наконец Лепилов увидел их. Двое. Они остановились напротив двадцать первой квартиры, постояли недолго, присматриваясь, достали ключи и начали открывать дверь.
Из двадцать второй квартиры вышел здоровенный верзила, на ходу доставая из кармана кожаной куртки пистолет. Двое обернулись к нему, как бы ожидая команды. Верзила кивнул утвердительно, и они распахнули дверь.
Михаил сориентировался мгновенно и выхватил табельный «Макаров»
— Уголовный розыск! Бросай оружие! — страшно заорал сверху Лепилов и разочек пальнул в потолок — сделал предупредительный выстрел, как положено по уставу.
…Никольский услышал этот выстрел.
— За шкаф! — приказал он Ларисе, выдернул пистолет из кобуры и выскочил из спальни. На пороге квартиры в растерянности стояли двое.
— Стоять! Руки на стену! — рявкнул им Сергей.
На лестнице раздались еще два выстрела. Никольский позвал:
— Лариса!
Она явилась немедленно, тревожно озираясь и поправляя прическу по неискоренимой женской привычке в любой ситуации выглядеть наилучшим образом.
— Звони по ноль два, скажи, нападение на работников милиции! — приказал Никольский девушке.
Лариса кивнула, бросилась в гостиную. Забившись в угол, там сидела потерявшая элегантность Майя Дмитриевна. Просто испуганная и вульгарная содержательница борделя, обычная бандерша, состряпанная «добрыми» людьми из вышедшей в тираж проститутки, — вот как теперь смотрелась томная англоманка.
— Теперь держись, сука! — сказала Лариса с ненавистью. — Отольются тебе мои слезы!
Она схватила телефонную трубку и набрала ноль два.
…Милиция появилась через несколько минут. Возглавлявший ментов опер обрадованно воскликнул, узнав Никольского:
— Сережка! Это ты на моей территории воюешь? Что тут?
Никольский, пряча пистолет, ответил:
— Подпольный бордель с установкой для съемки клиентов на пленку с целью шантажа.
Тем временем мощные парни в сержантских погонах на ловко сидящей форме принялись без церемоний шмонать «быков». Вдруг в квартиру вошел еще один оперативник и протянул Никольскому милицейское удостоверение и пистолет.
— «Скорую» мы уже вызвали, — сообщил он Сергею.
Никольский молча выбежал из квартиры и помчался по лестнице вниз. В подъезде у дверей лежал Лепилов с разбитой головой, под которую была заботливо подложена милицейская фуражка. Рядом на корточках сидел милиционер, тампоном стирая кровь с лица Лепилова. Никольский тоже присел и позвал:
— Миша. Миша!
Лепилов открыл глаза, попытался улыбнуться и медленно прошептал:
— Упустил я его, Сергей Васильевич.
Глаза у парня были виноватые. «Да черт с ним, с бандитом! — подумал Никольский, закусывая губу. — Лишь бы сам ты жив-здоров остался!» Но сказал он другое.
— Ты спас меня, Миша, — тихо, проникновенно произнес Сергей. — Спасибо тебе.
Утром следующего дня в двадцать вторую квартиру, где была установлена съемочная аппаратура, заявилась целая делегация: Никольский, его приятель — зам по оперчасти местного отделения — и фотограф Гущин. Они прошли в комнату, откуда велись съемки. Гущин принялся с интересом рассматривать прекрасно задуманный и прекрасно смонтированный механизм.
— А что? Замечательная штучка! — восхитился он. — Раньше такая работа была по силам только одной конторе.
— Считаете, что мастер из ГБ? — быстро спросил Никольский.
— Вполне возможно, — кивнул фотограф. — Их теперь много на вольных хлебах. Но так культурно работать могут только единицы.
— Конкретно — кто? — потребовал Никольский.
— Как это — кто? — возмутился Гущин. — Ну, допустим, есть у меня предположения и догадки. А вдруг я невиновного оговорю?
— Не волнуйтесь, Всеволод Георгиевич. Сначала мы все проверим, — успокоил его Никольский. — Но все-таки кто?
— Могут: Акимов, Мухин, Гаронкин, Пискунов. За троих я ручаюсь стопроцентно! — Последнюю фразу Гущин буквально отчеканил.
— Кто же четвертый? — без нажима спросил Никольский.
— Пискунов… — вздохнул фотограф, явно сожалея о своем беспутном коллеге.
— Почему именно он? — мягко поинтересовался Сергей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83