Позже, в назначенный час, к ансамблю должен был примкнуть со своей трубой Какахуэте Ривас, пока же он тихо репетировал свое соло на морском берегу.
К вечеру ребята устали от приготовлений, но были довольны. По примеру Мака они все нарядились деревьями — хозяевам не следует выделяться. Одно их печалило: с ними не было Элена. Жажда стать Прекрасным принцем пересилила чувство товарищества. Никому ничего не сказав, Элен отдал себя в руки Джо Элеганта.
— Он ведь, чудила, застал меня врасплох, — уже в который раз оправдывался Мак перед ребятами. — Дурак дураком, а вон какой чувствительный! И чего я не сварганил ему какой-нибудь королевский балахон! Мне без Элена как-то не по себе — никто не мешается, не бубнит…
Обычно гости являются на маскарад робкие, трезвые и битый час не могут раскачаться, бродят потерянно. Консервный Ряд, однако, намного превосходит все известные культурные центры по той быстроте, с какой разгорается здесь веселье. Вечеринка должна была начаться ровно в девять вечера. Сигнал для гостей подаст Какахуэте — протрубит песенку «Свисти, чтоб спорилась работа…».
По меньшей мере часа за два до сигнала по всему Консервному Ряду — в кафе Могучей Иды, в «Медвежьем стяге», наконец, просто в частных домах — провели основательную застольную разминку. Так что праздник должен был грянуть сразу в полную силу. Мак с ребятами несли на себе тяжелейший груз ответственности, который помешал им размяться так, как требовала душа. Все же кое-что они сумели перехватить и теперь ждали гостей, не сводя глаз с минутной стрелки будильника на плите.
«Медвежий стяг» утопал в мишуре. Свита Белоснежки состояла из самых популярных дам Монтерея (да что там Монтерея — всей этой части штата). Дамы облачились в полупрозрачные одеяния красного, желтого и зеленого цвета, в руке у каждой — бутылка виски, перевязанная лентой под цвет платья. Фауна нарядилась ведьмой. Это была ее собственная придумка. Кроме метлы, никакого костюма и не требовалось; однако чтобы выглядеть еще убедительнее, она соорудила островерхую черную шляпу и черный махровый балахон. Такой костюм хорош для сюрприза: когда наступит великий миг, Фауна сбросит балахон, вместо метлы возьмет волшебную палочку и предстанет в виде доброй тетушки-феи.
Кафе Могучей Иды превратилось в страну гномов. Восемь Добряков, четыре Кашлюна, шесть Простаков и девятнадцать Ворчунов, сгрудившись у стойки, задушевно пели на два голоса песню «Страдная пора».
Джозеф-Мария решил нарядиться вампиром Дракулой. Он не видел фильма про Белоснежку, но был уверен, что вампиры есть в любом кино.
Тем временем Док и Брехуня яростно и бестолково спорили о мозаичной болезни табака, все больше запутываясь… За прорывом плотины последовал форменный потоп: посреди комнаты, в мусорном ведре с колотым льдом покоились шесть бутылок, оставшихся от купленного Брехуней ящика шампанского!
Док и Брехуня начисто запамятовали, что будет какая то вечеринка. Труба Какахуэте пропела сигнал к сражению, но они его не слышали из-за собственного ора. Весь цвет, вся молодость Консервного Ряда весело двинулась по озаренной китайскими фонариками тропинке к Ночлежке, а Док с Брехуней продолжали орать друг на друга…
Наконец Док сказал обычным, унылым голосом, который прозвучал оглушительно:
— Может, мне чем-нибудь другим в жизни заняться? Вот взялся за проблему осьминогов, и ничего у меня не ладится. Может, уехать куда-нибудь?
— Чушь, молодой человек! — сказал Брехуня. — Вы на пороге замечательной карьеры. Вас ждут почести.
— Почести меня не волнуют…
— Почем ты знаешь? У тебя же их сроду не было.
— Все равно, не пытайся меня удержать.
— Очень нужно. Ступай на все четыре стороны, ты у меня и так в глазах двоишься. Ты понимаешь, что ты оставил нас без обеда?
— Да я же купил целую гору котлет. И ты их все слопал — даже не дал разогреть.
— Все равно, мой юный друг, ты не имеешь права морить себя голодом…
На крыльцо взлетел Эдди, распахнул дверь:
— Док! Чего сидишь! Сейчас начнется! Лотерея!
Док выхватил изо льда бутылку шампанского и рявкнул:
— Брехуня, слушать мою команду! Сабли к бою!
Чуть ли не под руки поволокли они Брехуню по тропинке к Ночлежке.
А там уже полукругом стояли перед занавесом — только Дока и дожидались — гномы, звери, лесная нечисть…
— Ну, теперь, все в сборе, — сказал Мак и заглянул за занавес. — Как ты там, Джонни?
— Холодно, черт побери!.. — отвечал Джонни.
В этот миг вошел Элен с задранным носом и с гордым огнем в очах. С самого утра Джо Элегант трудился над его костюмом, стремясь отомстить всему человечеству.
Основу костюма составляла серая ночная рубаха, на которую были нашиты червы, бубны, пики и трефы. К солдатским ботинкам приделаны желтые помпончики. На шее и плечах красовался бумажный воротник, напоминавший колесо, на голове — картонный шлем с плюмажем. Рубаха подпоясана ремнем, на ремне длинные ножны. Правой рукой Элен гордо салютовал детской кавалерийской сабелькой.
Свою месть человечеству Джо запечатлел на одном определенном месте. Зад у рубахи был кругло вырезан, так что виднелась соответствующая часть Элена, разрисованная красными и синими кругами, под мишень.
От вида Элена захватывало дух. Элен не вертел головой по сторонам, не искал одобрения. Он и так чувствовал, что костюм удался — по наступившей тишине. Он лихо повел саблей — в пар-р-радное положение, вольн-а! и сложил руки на эфесе. В горле у него сперло от волнения.
— Я… — вымолвил он хрипло. — Я Прекрасный принц. — Тут все разглядели, что щеки у него нарумянены, а ресницы густо накрашены. — Я защитник баб… то есть дам! — И он горделиво оглянулся по сторонам, ожидая аплодисментов — он знал, что заслужил их.
У Мака на глазах выступили слезы.
— Молодчина, Элен, — сказал он. — У тебя самый лучший костюм. Кто тебе помогал?
— Джо Элегант, — отвечал Элен. — Мировой парень.
Мак незаметно мигнул Уайти II.
— Прямо сейчас?.. — тихо спросил Уайти.
— Да, — так же тихо ответил Мак. — Душу вышиби из этого паршивца!
Элен повернулся к ним, смутно улавливая разговор, и важно объявил:
— Мистер Джо Элегант шлет наилучшие пожелания! Лично быть не может, уехал из города по делам! Так, кажись, все правильно передал, ничего не забыл…
— Ладно, мы его еще отблагодарим, пусть только вернется, — мрачно пообещал Мак.
Гости ошарашенно смотрели на Элена. Никто не смеялся, потому что Мак свирепо скалился и сжимал кулаки.
— Давайте дальше, чего застряли, — прорычала Могущая Ида.
Мак овладел собой, выскочил к занавесу и, повернувшись лицом к гостям, повел речь:
— Дорогие сограждане! У нас на Консервном Ряду живет один человек. Наш самый лучший друг! Уже много лет мы пользуемся его щедростью, не давая ничего взамен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
К вечеру ребята устали от приготовлений, но были довольны. По примеру Мака они все нарядились деревьями — хозяевам не следует выделяться. Одно их печалило: с ними не было Элена. Жажда стать Прекрасным принцем пересилила чувство товарищества. Никому ничего не сказав, Элен отдал себя в руки Джо Элеганта.
— Он ведь, чудила, застал меня врасплох, — уже в который раз оправдывался Мак перед ребятами. — Дурак дураком, а вон какой чувствительный! И чего я не сварганил ему какой-нибудь королевский балахон! Мне без Элена как-то не по себе — никто не мешается, не бубнит…
Обычно гости являются на маскарад робкие, трезвые и битый час не могут раскачаться, бродят потерянно. Консервный Ряд, однако, намного превосходит все известные культурные центры по той быстроте, с какой разгорается здесь веселье. Вечеринка должна была начаться ровно в девять вечера. Сигнал для гостей подаст Какахуэте — протрубит песенку «Свисти, чтоб спорилась работа…».
По меньшей мере часа за два до сигнала по всему Консервному Ряду — в кафе Могучей Иды, в «Медвежьем стяге», наконец, просто в частных домах — провели основательную застольную разминку. Так что праздник должен был грянуть сразу в полную силу. Мак с ребятами несли на себе тяжелейший груз ответственности, который помешал им размяться так, как требовала душа. Все же кое-что они сумели перехватить и теперь ждали гостей, не сводя глаз с минутной стрелки будильника на плите.
«Медвежий стяг» утопал в мишуре. Свита Белоснежки состояла из самых популярных дам Монтерея (да что там Монтерея — всей этой части штата). Дамы облачились в полупрозрачные одеяния красного, желтого и зеленого цвета, в руке у каждой — бутылка виски, перевязанная лентой под цвет платья. Фауна нарядилась ведьмой. Это была ее собственная придумка. Кроме метлы, никакого костюма и не требовалось; однако чтобы выглядеть еще убедительнее, она соорудила островерхую черную шляпу и черный махровый балахон. Такой костюм хорош для сюрприза: когда наступит великий миг, Фауна сбросит балахон, вместо метлы возьмет волшебную палочку и предстанет в виде доброй тетушки-феи.
Кафе Могучей Иды превратилось в страну гномов. Восемь Добряков, четыре Кашлюна, шесть Простаков и девятнадцать Ворчунов, сгрудившись у стойки, задушевно пели на два голоса песню «Страдная пора».
Джозеф-Мария решил нарядиться вампиром Дракулой. Он не видел фильма про Белоснежку, но был уверен, что вампиры есть в любом кино.
Тем временем Док и Брехуня яростно и бестолково спорили о мозаичной болезни табака, все больше запутываясь… За прорывом плотины последовал форменный потоп: посреди комнаты, в мусорном ведре с колотым льдом покоились шесть бутылок, оставшихся от купленного Брехуней ящика шампанского!
Док и Брехуня начисто запамятовали, что будет какая то вечеринка. Труба Какахуэте пропела сигнал к сражению, но они его не слышали из-за собственного ора. Весь цвет, вся молодость Консервного Ряда весело двинулась по озаренной китайскими фонариками тропинке к Ночлежке, а Док с Брехуней продолжали орать друг на друга…
Наконец Док сказал обычным, унылым голосом, который прозвучал оглушительно:
— Может, мне чем-нибудь другим в жизни заняться? Вот взялся за проблему осьминогов, и ничего у меня не ладится. Может, уехать куда-нибудь?
— Чушь, молодой человек! — сказал Брехуня. — Вы на пороге замечательной карьеры. Вас ждут почести.
— Почести меня не волнуют…
— Почем ты знаешь? У тебя же их сроду не было.
— Все равно, не пытайся меня удержать.
— Очень нужно. Ступай на все четыре стороны, ты у меня и так в глазах двоишься. Ты понимаешь, что ты оставил нас без обеда?
— Да я же купил целую гору котлет. И ты их все слопал — даже не дал разогреть.
— Все равно, мой юный друг, ты не имеешь права морить себя голодом…
На крыльцо взлетел Эдди, распахнул дверь:
— Док! Чего сидишь! Сейчас начнется! Лотерея!
Док выхватил изо льда бутылку шампанского и рявкнул:
— Брехуня, слушать мою команду! Сабли к бою!
Чуть ли не под руки поволокли они Брехуню по тропинке к Ночлежке.
А там уже полукругом стояли перед занавесом — только Дока и дожидались — гномы, звери, лесная нечисть…
— Ну, теперь, все в сборе, — сказал Мак и заглянул за занавес. — Как ты там, Джонни?
— Холодно, черт побери!.. — отвечал Джонни.
В этот миг вошел Элен с задранным носом и с гордым огнем в очах. С самого утра Джо Элегант трудился над его костюмом, стремясь отомстить всему человечеству.
Основу костюма составляла серая ночная рубаха, на которую были нашиты червы, бубны, пики и трефы. К солдатским ботинкам приделаны желтые помпончики. На шее и плечах красовался бумажный воротник, напоминавший колесо, на голове — картонный шлем с плюмажем. Рубаха подпоясана ремнем, на ремне длинные ножны. Правой рукой Элен гордо салютовал детской кавалерийской сабелькой.
Свою месть человечеству Джо запечатлел на одном определенном месте. Зад у рубахи был кругло вырезан, так что виднелась соответствующая часть Элена, разрисованная красными и синими кругами, под мишень.
От вида Элена захватывало дух. Элен не вертел головой по сторонам, не искал одобрения. Он и так чувствовал, что костюм удался — по наступившей тишине. Он лихо повел саблей — в пар-р-радное положение, вольн-а! и сложил руки на эфесе. В горле у него сперло от волнения.
— Я… — вымолвил он хрипло. — Я Прекрасный принц. — Тут все разглядели, что щеки у него нарумянены, а ресницы густо накрашены. — Я защитник баб… то есть дам! — И он горделиво оглянулся по сторонам, ожидая аплодисментов — он знал, что заслужил их.
У Мака на глазах выступили слезы.
— Молодчина, Элен, — сказал он. — У тебя самый лучший костюм. Кто тебе помогал?
— Джо Элегант, — отвечал Элен. — Мировой парень.
Мак незаметно мигнул Уайти II.
— Прямо сейчас?.. — тихо спросил Уайти.
— Да, — так же тихо ответил Мак. — Душу вышиби из этого паршивца!
Элен повернулся к ним, смутно улавливая разговор, и важно объявил:
— Мистер Джо Элегант шлет наилучшие пожелания! Лично быть не может, уехал из города по делам! Так, кажись, все правильно передал, ничего не забыл…
— Ладно, мы его еще отблагодарим, пусть только вернется, — мрачно пообещал Мак.
Гости ошарашенно смотрели на Элена. Никто не смеялся, потому что Мак свирепо скалился и сжимал кулаки.
— Давайте дальше, чего застряли, — прорычала Могущая Ида.
Мак овладел собой, выскочил к занавесу и, повернувшись лицом к гостям, повел речь:
— Дорогие сограждане! У нас на Консервном Ряду живет один человек. Наш самый лучший друг! Уже много лет мы пользуемся его щедростью, не давая ничего взамен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60