— Поразительно! И все это всего за два часа? — но Род тут же сам ответил на свой вопрос. — Нет, конечно, что это со мной? В такой ситуации как раз хорошо пользоваться волшебством, верно?
— О, нет, папа. — возразил Грегори, широко раскрыв глаза. — Мы не хотели будить обитающего здесь духа.
— Но как же тогда вы это сделали?
— Хорошей тяжелой работой, — чуть резковато ответила Гвен, — хотя готова признаться, что быстрей было просто подумать об этом мусоре и заставить его вылететь в окна. Но оставалось еще подмести и вымыть полы, и твои дети хорошо поработали.
— Как и их мама, я уверен, — Род подошел и сел у огня. — Ты заставляешь меня чувствовать, что я не выполнил свою долю.
Гвен содрогнулась.
— Нет. Я думаю, то, что ты сделал, никто из нас не захотел бы делать. Но если понадобилось бы, я пошла бы с тобой.
— Тебе не стоило на это смотреть, — ответил Род, — и мне было достаточно общества Фесса.
— Само собой, — Корделия подняла голову. — У него большой опыт в разгадывании сюрпризов подобных замков.
— Не в том смысле, в каком ты думаешь, Корделия, — отозвался Фесс. — Однако, как управляющий строительными роботами, которые создавали последовательно все части замка д'Армандов, я приобрел опыт в сооружении и починке замков.
— Еще бы! Только подумать, что заставлял тебя делать виконт Рутвен! Но почему у него были такие странные манеры?
Фесс промолчал. Пришлось объяснять Роду.
— Это называется инбридинг, Корделия, или кровосмешение. И так как подобное обвинение можно рассматривать как оскорбление рода, Фесс вынужден промолчать.
— Даже если я задам ему прямой вопрос?
— Да. Он просто отошлет тебя ко мне. Считай, что ты уже спросила, — он повернулся к Фессу. — Объясни им, что такое инбридинг.
Фесс испустил белый шум — свой аналог вздоха.
— Он происходит, когда близкие родственники порождают общего ребенка, Корделия.
— Ты говоришь о законе, по которому двоюродные братья и сестры не могут вступать в брак?
— Да. Не стоит это делать и троюродным. О, не пойми меня превратно. Такие браки иногда случаются и не обязательно приводят к плохим результатам. Но если двоюродные братья и сестры вступают в брак в течение трех-четырех поколений, скорее всего возникнут проблемы.
Корделия спросила:
— О каких проблемах ты говоришь?
— Все, о чем ты можешь подумать, Корделия.
Краем глаза Род видел, что Грегори слушает, широко раскрыв глаза.
— Всевозможные врожденные недостатки и пороки развития. Некоторые обнаруживаются только гораздо позже, но возможно все: от отсутствия конечностей или больного сердца до слабой способности к выздоровлению, так называемое увеличение иммунного дефицита. Такой ребенок может быть абсолютно нормальным во всех отношениях, но если он сломает ногу, она никогда не срастется и не будет расти вместе с ним.
— Как ужасно!
— Но проблемы, о которых мы говорим в связи с вашим предком, это проблемы мышления.
Корделия подняла голову, она начала понимать. С ослепительной улыбкой повернулась к Фессу.
— Такие, как поведение грубияна?
— Ну, и это тоже, — согласился Фесс, — хотя в случае с Рутвеном, боюсь, скорее всего очевидны другие последствия инбридинга.
— Он говорит об ослаблении интеллекта, — объяснил Род. — Не всегда это бывает, но когда проявляется, это очень плохо.
Заговорил Магнус:
— Значит ли это, что потомки наследуют все эти пороки?
— О, вы-то, наши дети, в безопасности — благодаря маме.
— Да, ради этого я и вышла за тебя замуж.
— Ну, конечно, с твоей стороны тоже бывали случаи кровосмешения, — добавил Род, взглянув на свое семейство — собрание эсперов, — но у тебя хватило здравого смысла выйти замуж за меня. Я хочу сказать, что ты выпечена из другого генетического теста, нежели я.
— Ты хорошо сформулировал.
— Спасибо. Конечно, твой замес гораздо богаче: вас несколько тысяч. А добрые граждане Максимы все происходят от немногих общих предков и старательно заключали взаимные браки в течение пятисот лет.
— В таком случае у них у всех должны были проявляться последствия инбридинга, — заявила Корделия.
— Действительно, даже если это проявлялось в отдельных случаях уродства. Или не отдельных, когда речь идет о моих соотечественницах, — Род кашлянул в кулак.
— Но ведь это не относится ко всем д'Армандам?
— К счастью, полностью проявилось только в случае с Рутвеном, — согласился Фесс. — Но его сыновья, как я уже говорил, были в целом нормальны и развивали свои художественные наклонности. Хотя должен признать, что у них был не очень высокий уровень интеллекта,
— Это не так уж важно, — Род покачал головой. — Главное — моральные качества. Не всем дано быть гениями, — он увидел, каким задумчивым стал взгляд Грегори, и понял, что слова его попали в цель.
— А их дети? — подталкивала Корделия.
— Они были благородными во всех смыслах этого слова, Корделия, — безапелляционно сказал Фесс, — и больше всех других ваших предков заслужили этот почетный титул. Среди ваших предков есть очень умные, есть и простоватые, но большинство просто нормальные. Ваш дед, например, был настоящим джентльменом и просто очень хорошим человеком, умным и чувствительным, к тому же был очень ответственным и глубоко любил жену и детей. Служить ему было для меня честью.
— Он и правда был таким совершенством? — Джефри казался удивленным.
— Да.
— Тогда неудивительно, что наш отец настоящий мужчина, — Магнус с блестящими глазами повернулся к Роду. — Или дело просто в том, что ты вырос в замке?
— Я не вырос в замке.
Дети удивленно смотрели на него.
Потом Грегори откашлялся и сказал:
— Мы считали, что ты вырос в замке д'Арманд, о котором нам столько рассказывал.
Род с улыбкой покачал головой.
— Нет, дети. Ваш дед был вторым сыном тогдашнего графа, а я его второй сын.
— Старший сын графа наследует титул, — объяснил Фесс, — а вместе с ним и замок.
— Но они были виконты, — поправил Грегори. — Ты сам так говорил, Фесс.
— Да, Грегори, но третий лорд д'Арманд настолько превзошел своего деда и оказал такие услуги Максиме во взаимоотношениях с Землей, что был произведен в графы. Поэтому ваш дед смог получить титул виконта и треть семейного поместья.
— Так где же ты вырос, папа? — спросила Корделия.
— Мы выросли в Гранже, дорогая. Это всего лишь большой дом, но достаточно просторный для моих родителей, моего брата и сестры. И, конечно, для меня.
— Ваш отец немного приуменьшает, — утешил Фесс детей. — В доме было двадцать две комнаты, в основном очень просторные.
— И все же это не замок, — Корделия была явно разочарована.
— О, его вполне хватало для нашего семейства, — Род потянулся. — Более чем хватало — но только потому, что дедушка жил с нами.
— Твой отец? — спросил Магнус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74