Он знал, что чудище учует его и бросится за ним. Однако, как ни страшно было чудище, куда больше Ачерезе боялся короля и его покровителя.
Догнав человека, чудище надулось. Ачерезе уже слышал, как оно раскрывает пасть, и отчаянно заработал руками. Берег все ближе и ближе...
Но и чудище не отставало, и вот оно уже разинуло черную пасть с желтыми острыми клыками...
Но тут ноги Ачерезе коснулись илистого дна. Он выбросился на берег и откатился подальше от воды как раз в то мгновение, когда челюсти, похожие на громадные пилы, сомкнулись у него за спиной. Конюх катился и катился по берегу, сердце его бешено колотилось, ему ужасно хотелось закричать, но он не смел: боялся дозорных на стенах. Наконец он вскочил на ноги и увидел, что ров уже в двадцати футах от него, а над линией берега торчат два огромных налитых кровью глаза. Ачерезе судорожно выдохнул. В душе его родилась благодарственная молитва, но он не произнес ни звука, не желая, чтобы Дьявол услышал его и узнал о побеге. Он развернулся, пробежал по бровке холма, потом вниз по склону, надеясь на то, что Господь услыхал его безмолвную молитву, а прислужники Сатаны не услыхали. То ли Небеса сберегли его, то ли ему просто повезло, но он таки добежал незамеченным до подножия холма и бросился под прикрытие леса.
И в то самое мгновение, когда Ачерезе скрылся за деревьями, король Маледикто наконец умолк, поток яростных слов у него иссяк. Дрожа, он стоял над телом сына, и слезы бессилия застилали его глаза. Да-да, именно слезы бессилия. Наконец он медленно повернулся к канцлеру.
— Найди убийцу, Ребозо! — приказал король.
— Но... ваше величество! — попятился Ребозо. — Это ведь мог быть и демон из Ада!
— Демон стал бы орудовать кинжалом, ты, тупица?! — проревел Маледикто. — Разве демон оставил бы тело целым и невредимым? И неоскверненным? Нет! Ты будешь искать смертного человека, а не посланника Ада! Найди его и приведи его! Найди также конюха, который обнаружил тело моего сына, допроси его, узнай, что он видел!
— Конечно, ваше величество! — Ребозо отвесил королю низкий, услужливый поклон и отвернулся. — Конюх, выйди вперед! — крикнул он.
Все молчали и, выпучив глаза, озирались.
— Он вроде тут стоял, у дверцы стойла, — пробормотал один из стражников.
— И ты его выпустил? Дал ему бежать! Идиот! Тупица! — взревел Маледикто и приказал остальным воинам: — Отрубить ему голову. Немедленно!
Стражники испуганно и растерянно смотрели на своего товарища.
— Никто уже и не подчиняется моим приказам! — проорал Маледикто. — Это мой сын, слабак несчастный, вас так распустил! Ну-ка дайте мне!
С этими словами король выхватил алебарду у ближайшего стражника и размахнулся. Остальные стражники в испуге закричали, присели и закрыли головы руками. Тот несчастный, что видел конюха и дал ему уйти, тоже попробовал пригнуться, но опоздал: алебарда рассекла ему грудь. Он успел лишь вскрикнуть, но тут глаза его выпучились, и душа отправилась туда, куда отправлялись души всех тех, кто по доброй воле служил королю Маледикто.
— Осел тупоголовый, — прошипел Маледикто, глядя на тело стражника. Потом он перевел взгляд на остальных воинов, те дрожали от страха. — Когда я приказываю, вы подчиняетесь! А теперь найдите и приведите мне этого конюха!
И стражники бросились искать Ачерезе. Но следы беглеца, ведущие к задним воротам и берегу рва, обнаружил канцлер. Стражники послушно побежали за ним.
— Тут следы кончаются, — вздохнул капитан гвардии. — А через ров живым никому не переплыть.
Ребозо испуганно оглянулся на замок, словно услышал какой-то приказ, которого не услышали остальные.
— Возьмите лодку, — распорядился он, — захватите ищейку да осмотрите как следует другой берег.
Распоряжение было выполнено, вот только собака страшно упиралась, и пришлось закрывать ей морду чехлом — так пугал ее запах живших во рву чудищ... Несколько чудищ выставили из воды свои громадные глазищи, но Ребозо вполголоса произнес заклинание и наставил на них свой жезл. Глазищи закрылись, спины чудищ скрылись под стоячей маслянистой водой... и лодка ткнулась в противоположный берег. Собака, выпучив глаза, вырвалась и убежала бы, но солдаты ее утихомирили и, как она ни подвывала и ни пыталась удрать, заставили понюхать мешок, сохранивший запах Ачерезе. Собака заметалась туда-сюда по берегу, и чем дальше она уходила ото рва, тем сильнее росло ее возбуждение. Владелец пса выругался и уже занес было кулак, чтобы стукнуть его, но Ребозо воспротивился.
— Пусть поищет, — сказал он. — Дай время.
Не успел он договорить, как пес задрал голову и победно гавкнул, после чего рванул по следу во всю прыть. Он так рвался вперед, что хозяин едва поспевал за ним. Ребозо прокричал приказ, и с полдесятка солдат бросились за собакой и ее хозяином. По подъемному мосту уже бежали новые воины, а с ними и младший колдун в черном как смоль балахоне.
Отряд, отправленный в погоню, громко протопал по склону замкового холма, выбежал на равнину, догнал ищейку. Вскоре все они скрылись под покровом леса.
Весь день и всю ночь шли поиски. Ребозо отдавал распоряжения, посылал за свежими ищейками, возглавлял отряды гвардейцев. Погоня получилась долгой и тяжелой — ведь Ачерезе бежал быстро, он даже не останавливался поспать. Может быть, страх гнал его вперед. Порой он петлял, порой переплывал поток шириной ярдов в сто, залезал на деревья и перебирался с ветки на ветку. Но там, где его не могли найти по запаху собаки, могли отыскать колдуны.
И в конце концов Ачерезе, израненного, всего в крови, привели к канцлеру. Тот кивнул. Глаза Ребозо сверкали.
— На допрос его, — распорядился он.
— Нет! Нет! — закричал Ачерезе.
Он кричал всю дорогу, пока его вели к камере пыток, кричал, когда его привязывали к дыбе. Агония и страх смешались в его хриплом крике.
Ребозо стоял за спиной у короля, смотрел на Ачерезе и сам дрожал от страха.
— За что ты убил моего сына? — рявкнул Маледикто.
— Я не делал этого! Я этого не делал!
— Еще, — прошипел Маледикто, а Ребозо, стуча зубами и широко раскрыв глаза, кивнул палачу.
Тот ухмыльнулся и поднес к коже Ачерезе каленое железо. Ачерезе кричал и кричал, а потом его крики перешли в слова:
— Я... его только... там... нашел, я не убивал...... Ай-яй-яй-я-а!
— Признавайся! — ревел король. — Мы знаем, что ты это сделал, почему ты отрицаешь это?
— Но я не делал этого! — завывал Ачерезе. — Я его только нашел... — Ия-а-а-а-а-а!
Так это и продолжалось, пока вконец измученный и обессиленный Ачерезе не сказал им то, что они хотели услышать.
— Да-да! — прокричал он. — Я сделал это! Я украл кинжал и заколол его, это я, я! Только пусть мне не будет так больно!
— Продолжить пытки! — распорядился Маледикто и с угрюмым удовлетворением стал смотреть, как корчится и извивается на дыбе конюх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Догнав человека, чудище надулось. Ачерезе уже слышал, как оно раскрывает пасть, и отчаянно заработал руками. Берег все ближе и ближе...
Но и чудище не отставало, и вот оно уже разинуло черную пасть с желтыми острыми клыками...
Но тут ноги Ачерезе коснулись илистого дна. Он выбросился на берег и откатился подальше от воды как раз в то мгновение, когда челюсти, похожие на громадные пилы, сомкнулись у него за спиной. Конюх катился и катился по берегу, сердце его бешено колотилось, ему ужасно хотелось закричать, но он не смел: боялся дозорных на стенах. Наконец он вскочил на ноги и увидел, что ров уже в двадцати футах от него, а над линией берега торчат два огромных налитых кровью глаза. Ачерезе судорожно выдохнул. В душе его родилась благодарственная молитва, но он не произнес ни звука, не желая, чтобы Дьявол услышал его и узнал о побеге. Он развернулся, пробежал по бровке холма, потом вниз по склону, надеясь на то, что Господь услыхал его безмолвную молитву, а прислужники Сатаны не услыхали. То ли Небеса сберегли его, то ли ему просто повезло, но он таки добежал незамеченным до подножия холма и бросился под прикрытие леса.
И в то самое мгновение, когда Ачерезе скрылся за деревьями, король Маледикто наконец умолк, поток яростных слов у него иссяк. Дрожа, он стоял над телом сына, и слезы бессилия застилали его глаза. Да-да, именно слезы бессилия. Наконец он медленно повернулся к канцлеру.
— Найди убийцу, Ребозо! — приказал король.
— Но... ваше величество! — попятился Ребозо. — Это ведь мог быть и демон из Ада!
— Демон стал бы орудовать кинжалом, ты, тупица?! — проревел Маледикто. — Разве демон оставил бы тело целым и невредимым? И неоскверненным? Нет! Ты будешь искать смертного человека, а не посланника Ада! Найди его и приведи его! Найди также конюха, который обнаружил тело моего сына, допроси его, узнай, что он видел!
— Конечно, ваше величество! — Ребозо отвесил королю низкий, услужливый поклон и отвернулся. — Конюх, выйди вперед! — крикнул он.
Все молчали и, выпучив глаза, озирались.
— Он вроде тут стоял, у дверцы стойла, — пробормотал один из стражников.
— И ты его выпустил? Дал ему бежать! Идиот! Тупица! — взревел Маледикто и приказал остальным воинам: — Отрубить ему голову. Немедленно!
Стражники испуганно и растерянно смотрели на своего товарища.
— Никто уже и не подчиняется моим приказам! — проорал Маледикто. — Это мой сын, слабак несчастный, вас так распустил! Ну-ка дайте мне!
С этими словами король выхватил алебарду у ближайшего стражника и размахнулся. Остальные стражники в испуге закричали, присели и закрыли головы руками. Тот несчастный, что видел конюха и дал ему уйти, тоже попробовал пригнуться, но опоздал: алебарда рассекла ему грудь. Он успел лишь вскрикнуть, но тут глаза его выпучились, и душа отправилась туда, куда отправлялись души всех тех, кто по доброй воле служил королю Маледикто.
— Осел тупоголовый, — прошипел Маледикто, глядя на тело стражника. Потом он перевел взгляд на остальных воинов, те дрожали от страха. — Когда я приказываю, вы подчиняетесь! А теперь найдите и приведите мне этого конюха!
И стражники бросились искать Ачерезе. Но следы беглеца, ведущие к задним воротам и берегу рва, обнаружил канцлер. Стражники послушно побежали за ним.
— Тут следы кончаются, — вздохнул капитан гвардии. — А через ров живым никому не переплыть.
Ребозо испуганно оглянулся на замок, словно услышал какой-то приказ, которого не услышали остальные.
— Возьмите лодку, — распорядился он, — захватите ищейку да осмотрите как следует другой берег.
Распоряжение было выполнено, вот только собака страшно упиралась, и пришлось закрывать ей морду чехлом — так пугал ее запах живших во рву чудищ... Несколько чудищ выставили из воды свои громадные глазищи, но Ребозо вполголоса произнес заклинание и наставил на них свой жезл. Глазищи закрылись, спины чудищ скрылись под стоячей маслянистой водой... и лодка ткнулась в противоположный берег. Собака, выпучив глаза, вырвалась и убежала бы, но солдаты ее утихомирили и, как она ни подвывала и ни пыталась удрать, заставили понюхать мешок, сохранивший запах Ачерезе. Собака заметалась туда-сюда по берегу, и чем дальше она уходила ото рва, тем сильнее росло ее возбуждение. Владелец пса выругался и уже занес было кулак, чтобы стукнуть его, но Ребозо воспротивился.
— Пусть поищет, — сказал он. — Дай время.
Не успел он договорить, как пес задрал голову и победно гавкнул, после чего рванул по следу во всю прыть. Он так рвался вперед, что хозяин едва поспевал за ним. Ребозо прокричал приказ, и с полдесятка солдат бросились за собакой и ее хозяином. По подъемному мосту уже бежали новые воины, а с ними и младший колдун в черном как смоль балахоне.
Отряд, отправленный в погоню, громко протопал по склону замкового холма, выбежал на равнину, догнал ищейку. Вскоре все они скрылись под покровом леса.
Весь день и всю ночь шли поиски. Ребозо отдавал распоряжения, посылал за свежими ищейками, возглавлял отряды гвардейцев. Погоня получилась долгой и тяжелой — ведь Ачерезе бежал быстро, он даже не останавливался поспать. Может быть, страх гнал его вперед. Порой он петлял, порой переплывал поток шириной ярдов в сто, залезал на деревья и перебирался с ветки на ветку. Но там, где его не могли найти по запаху собаки, могли отыскать колдуны.
И в конце концов Ачерезе, израненного, всего в крови, привели к канцлеру. Тот кивнул. Глаза Ребозо сверкали.
— На допрос его, — распорядился он.
— Нет! Нет! — закричал Ачерезе.
Он кричал всю дорогу, пока его вели к камере пыток, кричал, когда его привязывали к дыбе. Агония и страх смешались в его хриплом крике.
Ребозо стоял за спиной у короля, смотрел на Ачерезе и сам дрожал от страха.
— За что ты убил моего сына? — рявкнул Маледикто.
— Я не делал этого! Я этого не делал!
— Еще, — прошипел Маледикто, а Ребозо, стуча зубами и широко раскрыв глаза, кивнул палачу.
Тот ухмыльнулся и поднес к коже Ачерезе каленое железо. Ачерезе кричал и кричал, а потом его крики перешли в слова:
— Я... его только... там... нашел, я не убивал...... Ай-яй-яй-я-а!
— Признавайся! — ревел король. — Мы знаем, что ты это сделал, почему ты отрицаешь это?
— Но я не делал этого! — завывал Ачерезе. — Я его только нашел... — Ия-а-а-а-а-а!
Так это и продолжалось, пока вконец измученный и обессиленный Ачерезе не сказал им то, что они хотели услышать.
— Да-да! — прокричал он. — Я сделал это! Я украл кинжал и заколол его, это я, я! Только пусть мне не будет так больно!
— Продолжить пытки! — распорядился Маледикто и с угрюмым удовлетворением стал смотреть, как корчится и извивается на дыбе конюх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127