— Жаль слышать такое, — профессор нахмурился. — Вам безусловно понравилось бы в Кембридже. Это настоящий оазис в пустыне современного мира.
— Правда? Боюсь, я слишком мало знаю о Земле. — Разговаривая, Магнус пронесся мыслью по тахионному лучу и, благополучно миновав орбиту Марса, прошел мимо Луны, отыскивая сознание родственника на далекой планете. Ему нужно было еще хоть немного поговорить с кузеном, чтобы почувствовать его сознание, отличить его подпись и научиться безошибочно выделять его из всех остальных сознаний на Земле. — Я слышал, что Кембридж — город, отведенный исключительно поиску знаний.
Можно сказать и так, — профессор улыбнулся. — Большинство наших институтов так тесно связаны с коммерцией, что было бы правильней сказать, Кембридж — город бизнеса и знаний.
— А какова наружность города?
— Какое странное выражение. Мне кажется, ваши идиомы несколько отличаются от наших. — Профессор проницательно взглянул на Магнуса. — Вообще-то, молодой человек, мы стараемся сочетать старинные здания и новые знания, если это о чем-то вам говорит.
Говорит, и очень многое, Магнус уже выделил сознание кузена из множества других и позволил своему сознанию слиться с его разумом, легко, как перышко, нематериально проникнув в мир профессора, увидеть, как он воспринимает окружающее, понять его мысли, усвоить воспоминания.
— Наш мир абсолютно противоположен вашему, профессор. — Это еще мягко сказано, вся культура Грамария представляла собой идеализированное воплощение европейского средневековья. — Но мне симпатично ваше отношению к месту жизни.
— Тогда вы обязательно должны приехать в Кембридж и открыть его для себя, — профессор вновь улыбнулся, хотя и сохранял еще прежнюю настороженность. — Но ведь вы, конечно, связались со мной не для того, чтобы просто поговорить о моем городе, молодой человек.
— Разумеется, сэр, но я хотел познакомиться с вами, а разговор о вашем городе дал мне возможность понять вас, — ответил Магнус. — Я путешествую, чтобы лучше понять самого себя, и начал со знакомства с корнями семейства, с семьей моего отца.
— О, с этим процессом знаком каждый профессор и постоянно ему подвергается. — Лицо Роджера смягчилось, он стал чуть более открытым, на глазах обретая уверенность и наполняясь сознанием превосходства над более молодым собеседником. — И что же вы успели узнать?
— То, что наше семейство чрезвычайно важно для всех наших родственников, — ответил Магнус, — зачастую даже важнее собственного благополучия.
Профессор нахмурился, смена темы ему не понравилась.
— Вам такое отношение кажется нормальным?
— Это, несомненно, идет на пользу семье, — отметил Магнус, — ведь нравственное и материальное благополучие каждого индивидуума зависит от благополучия всей семьи в целом. Я считаю, что такое отношение способствует и благополучию индивидуумов.
— Но разве это не кажется вам несколько связывающим, ограничивающим личную свободу индивида?
Вопрос прозвучал почти оборонительно, и Магнус сразу же уцепился за представившуюся возможность и проник чуть глубже в подсознание кузена, с некоторым удивлением обнаружив, что такую реакцию провоцирует застарелое чувство вины.
Во время дальнейшего разговора он мысленно постарался смягчить это чувство, переводя его все ближе к осознанию своих обязанностей.
— Очень связывает, тем более что я родился и вырос на планете, чуть меньше Земли. Когда перед тобой целый мир или даже просто большой остров, в других условиях просто не хватает этого простора.
Матильда недовольно посмотрела на гостя.
— Мне этого простора не хватало еще до того, как я с ним познакомился, — с улыбкой сказал Роджер.
— Молодые люди всегда склонны к бродяжничеству, — резко встряла в разговор графиня. — Им нравится исследовать новые места. Верно, Магнус?
— Я живое свидетельство этому, — Магнус позволил себе слегка улыбнуться, но мозг его тщательно просеивал воспоминания, которые во время разговора возникали в сознании Роджера. — И не могу не удивляться, чем вас так привлекает перенаселенная Земля и почему вы решили осесть именно на ней.
Вопрос вызвал настоящий поток эмоций и воспоминаний, хотя профессор и сохранил на лице нейтральную улыбку. Магнус аккуратно прощупывал, шел по ассоциациям и связям, добираясь до основополагающей сущности этого стремления. Действовал он очень осторожно, это был его не самый сильный дар, но он не раз был свидетелем, как это делают его мать и сестра, и сам неоднократно подвергался такого рода исследованиям со стороны родственников, когда погружался в апатию.
Да, нелюбовь профессора к Максиме только поверхностно объяснялась юношеским стремлением к бродяжничеству, а на самом деле имела гораздо более глубокую причину — Магнус смог обозначить ее только как эмоциональную клаустрофобию, удушье, которое охватывает почти любого, когда слишком много людей заключено в небольшом замкнутом пространстве. Магнус всмотрелся внимательней и наконец-то добрался до бесконечной череды требований со стороны графа, графини и двух десятков других родственников.
На Роджера с самых юных лет возлагали непомерную ответственность, требовали решить, что делать с дядей Ричардом. Он слишком долго поддерживал отца во время его старения и смерти первой жены и, будучи одним из немногих умственно стабильных членов семьи, постоянно становился объектом бесконечных эмоциональных притязаний. Еще в подростковом возрасте он один должен был заботиться о том, чтобы все в семействе было хорошо! Магнус от души посочувствовал ему, за две короткие недели он уже и сам начал ощущать тиски этих эмоциональных притязаний. Отвратительное чувство, когда несколько людей одновременно тянут тебя в разные стороны.
Тем не менее семья — прежде всего, и если кузен Роджер нуждается в финансовой поддержке «Автоматов д'Арманд», ему придется взять на себя часть ответственности за семейный бизнес.
Профессор тем временем отвечал:
— Кембридж не перенаселен, молодой человек, за исключением, пожалуй, футбольных суббот. В нем такое ощущение свободы и пространства, какого не найдешь ни в одном космическом поселении.
— Согласен, — кивнул Магнус. — Но ведь в любом социальном окружении существуют и требования других людей.
— Это так, но в академической среде они очень сдержанны и ненавязчивы, — заметил профессор и пустился в похвалы товариществу ученых.
А в подтексте Магнус читал страх перед личными взаимоотношениями, семейная жизнь настолько удушающе подействовала на Роджера, что он до сих пор не решился жениться и определенно не собирался заводить детей. Его отношения с женщинами были поверхностными и служили только потребностям тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55