По-быстрому перекусив, спустился в метро и поехал к станции, расположенной возле главной городской больницы.
Вечерняя толпа была оживленной, и я затесался в нее, слоняясь около больничного комплекса. Он занимал целый квартал, в каждом здании имелось по нескольку выходов, перед фасадом — двойной проезд. По обе стороны от зданий было припарковано множество машин.
Это требовало времени, но сделать дело было необходимо. Проходя мимо, я заглядывал в каждую машину, чтобы убедиться, что она пустая. Проверку следовало проводить быстро и осторожно. Но как могу я быть уверенным? Черт возьми! Где-то же должен находиться наблюдатель. Они ведь ничего не упустят.
Я обошел квартал дважды. Насколько я мог заметить, ничего из ряда вон выходящего не происходило, но это еще ни о чем не говорит. Достаточно солидная команда могла находиться поблизости в постоянном движении, и тут уже ничего не заметишь.
Безликие люди, подумал я. Каждый выглядит как все. И я сам такой же. Только у них на меня досье, и они могут использовать против меня практически весь персонал.
На западной стороне комплекса я заметил голубой грузовичок с надписью «В.Р. Санитейшн компани» на боку. Очевидно, водитель только что полностью разгрузил машину, так как припарковал ее и теперь стоял рядом с кабиной и курил сигарету. Я прошел мимо, произнес пароль, общий для всех нас, и водитель в свою очередь подал мне знак.
Он подождал, пока я отойду футов на сто, потом под каким-то своим предлогом пошел следом за мной. Я слушал его шаги и, когда он поравнялся со мной, произнес:
— Мне нужен грузовичок. Пойди подними капот, как будто у тебя неполадки с мотором.
В ответе я не нуждался. Он понял задачу. Я видел, как он направился к аптеке, и свернул за угол к фасаду здания, обдумывая по пути, как мне все это проделать. В здании находятся полицейские, и каждый слоняющийся без дела будет ими замечен. Мне надо держаться спокойно и естественно. Я вышел на главную подъездную дорогу, все еще обдумывая свои действия, как вдруг услыхал впереди скрип тормозов и чей-то громкий голос, ругающий того, кто нарушил правила уличного движения.
Машина пронеслась по улице, визгнув шинами, свернула на подъездную дорогу и резко затормозила. Женщина вышла из нее, улыбаясь, но мужчина был явно не в себе. Она вот-вот должна была родить и радовалась этому, но мужу было не до смеха.
Я слегка улыбнулся, повернул к главному входу и, поднявшись по ступенькам, вошел в холл. Я оказался далеко не в одиночестве. Больше десятка будущих отцов сидели, читая, либо нервно расхаживали по всему помещению — в зависимости от того, сколько раз кому пришлось переживать подобное событие. У лифтов стоял патрульный в форме, а второй дежурил подальше, у лестницы. Я повернулся к ним спиной и занял выжидательную позицию.
Очень часто вниз спускались то сестра, то врач и громко называли фамилию, после чего один из папаш чуть не бегом подымался наверх. Полицейские не обращали ни малейшего внимания на людей в белом. Я спросил у девушки за конторкой, где мужской туалет, она вежливо улыбнулась, явно давно привыкнув к нервным порывам, и сказала, куда пройти.
Пятнадцать минут. Теперь Соня должна позвонить.
Я вымыл руки по меньшей мере дюжину раз, пока, наконец, не появился какой-то интерн. Я отключил его одним сильным ударом в челюсть, который не позволит ему очнуться по меньшей мере полчаса, снял с него одеяние медика и сам в него нарядился, а интерна запер в кабине. Он держал в руке небольшую грифельную доску для записи, а это все, что вам надо, чтобы пройти в запретную зону. Хорошее психологическое оружие, ибо никто не хочет, чтобы его имя внесли на такую доску, и если на шее у вас болтается стетоскоп, вы можете делать в больнице все, что угодно, только не теряйте времени, действуйте быстро.
Я вошел в лифт, миновав полицейского, вышел на пятом этаже и повернул направо, одним взглядом установив последовательность номеров на дверях. Было одиннадцать тридцать. Если Соня смогла пробиться, она звонит сейчас.
Коп у последней двери по коридору что-то слишком пристально глядел на меня, и потому я зашел в ближайшую ко мне палату. Маленький старичок глядел на меня улыбаясь, пока я читал его больничный лист на спинке кровати, а когда я улыбнулся в ответ, закрыл глаза. Таким путем я обошел четыре палаты, обнаружив среди них только одну пустую. Сестра прошла мимо всего один раз, но так была поглощена собственными мыслями, что лишь рассеянно кивнула. Две уборщицы появились в коридоре, оживленно обсуждая ночную бурю с грозой, а полотер начал работу с самого конца коридора, включив свою машину и толкая ее перед собой.
Когда я добрался до нужной мне двери, то на вопрос полицейского ответил с кислой миной:
— Обычная проверка по случаю инфекции. Кто-то занес в больницу с собой. И без того много ночной работы.
Коп кивнул, но, не расслабляясь ни на секунду, сам открыл дверь, пропустил меня и остановился за спиной. Я проверил больничный лист, сделал несколько каракуль в блокноте и подошел к пациенту.
Он узнал меня. Лицо его напряглось и приняло особое выражение: ясно было, что он решает: то ли обратиться к копу, то ли лежать тихо. Я улыбнулся, кивнул в сторону телефона и сказал:
— Откуда только не проникает инфекция! Даже через телефонные разговоры.
— Мне звонят только здоровые люди, — возразил он, и напряженное выражение исчезло.
Я занялся якобы медицинскими манипуляциями: пощупал пульс, осмотрел глаза, попросил показать язык, затем, полуобернувшись, обратился к копу:
— Дайте мне, пожалуйста, эту табличку.
Ничего не подозревающий коп подошел к кровати и только на секунду отвел от меня взгляд. Этого было достаточно. Через минуту он был раздет, а Мартрель облачен в его форму, хозяин которой остался лежать в постели вполне удобно вплоть до того часа, как ему удастся попасть в полицейский участок.
Пока Мартрель одевался, я спросил его:
— Что сказала Соня?
— Немного. Что она в безопасности и у хороших людей.
— Это так и есть. Вы готовы?
Форма была ему не совсем впору, но, пока его не увидит другой полицейский, явно сойдет. Кстати, о форме. Люди не смотрят одетым в нее в лицо. Мартрель нервно кивнул и облизал губы:
— А если нас схватят?
— Ловить за хвост будут не вас, а меня. Самое скверное, что пришлось оглушить полицейского. Успокойтесь, ведите себя естественно и держитесь меня. Я не хочу спешить. Если мы с вами побежим, это привлечет внимание, понятно?
Его улыбка сказала мне все. Когда-то такое вот было и его работой.
— Да, понятно.
Лифтом мы воспользовались, только спустившись на один пролет по лестнице, идя друг за другом у стенки, чтобы пропускать встречных. Большинство из них было слишком занято собственными мыслями, чтобы разглядывать нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Вечерняя толпа была оживленной, и я затесался в нее, слоняясь около больничного комплекса. Он занимал целый квартал, в каждом здании имелось по нескольку выходов, перед фасадом — двойной проезд. По обе стороны от зданий было припарковано множество машин.
Это требовало времени, но сделать дело было необходимо. Проходя мимо, я заглядывал в каждую машину, чтобы убедиться, что она пустая. Проверку следовало проводить быстро и осторожно. Но как могу я быть уверенным? Черт возьми! Где-то же должен находиться наблюдатель. Они ведь ничего не упустят.
Я обошел квартал дважды. Насколько я мог заметить, ничего из ряда вон выходящего не происходило, но это еще ни о чем не говорит. Достаточно солидная команда могла находиться поблизости в постоянном движении, и тут уже ничего не заметишь.
Безликие люди, подумал я. Каждый выглядит как все. И я сам такой же. Только у них на меня досье, и они могут использовать против меня практически весь персонал.
На западной стороне комплекса я заметил голубой грузовичок с надписью «В.Р. Санитейшн компани» на боку. Очевидно, водитель только что полностью разгрузил машину, так как припарковал ее и теперь стоял рядом с кабиной и курил сигарету. Я прошел мимо, произнес пароль, общий для всех нас, и водитель в свою очередь подал мне знак.
Он подождал, пока я отойду футов на сто, потом под каким-то своим предлогом пошел следом за мной. Я слушал его шаги и, когда он поравнялся со мной, произнес:
— Мне нужен грузовичок. Пойди подними капот, как будто у тебя неполадки с мотором.
В ответе я не нуждался. Он понял задачу. Я видел, как он направился к аптеке, и свернул за угол к фасаду здания, обдумывая по пути, как мне все это проделать. В здании находятся полицейские, и каждый слоняющийся без дела будет ими замечен. Мне надо держаться спокойно и естественно. Я вышел на главную подъездную дорогу, все еще обдумывая свои действия, как вдруг услыхал впереди скрип тормозов и чей-то громкий голос, ругающий того, кто нарушил правила уличного движения.
Машина пронеслась по улице, визгнув шинами, свернула на подъездную дорогу и резко затормозила. Женщина вышла из нее, улыбаясь, но мужчина был явно не в себе. Она вот-вот должна была родить и радовалась этому, но мужу было не до смеха.
Я слегка улыбнулся, повернул к главному входу и, поднявшись по ступенькам, вошел в холл. Я оказался далеко не в одиночестве. Больше десятка будущих отцов сидели, читая, либо нервно расхаживали по всему помещению — в зависимости от того, сколько раз кому пришлось переживать подобное событие. У лифтов стоял патрульный в форме, а второй дежурил подальше, у лестницы. Я повернулся к ним спиной и занял выжидательную позицию.
Очень часто вниз спускались то сестра, то врач и громко называли фамилию, после чего один из папаш чуть не бегом подымался наверх. Полицейские не обращали ни малейшего внимания на людей в белом. Я спросил у девушки за конторкой, где мужской туалет, она вежливо улыбнулась, явно давно привыкнув к нервным порывам, и сказала, куда пройти.
Пятнадцать минут. Теперь Соня должна позвонить.
Я вымыл руки по меньшей мере дюжину раз, пока, наконец, не появился какой-то интерн. Я отключил его одним сильным ударом в челюсть, который не позволит ему очнуться по меньшей мере полчаса, снял с него одеяние медика и сам в него нарядился, а интерна запер в кабине. Он держал в руке небольшую грифельную доску для записи, а это все, что вам надо, чтобы пройти в запретную зону. Хорошее психологическое оружие, ибо никто не хочет, чтобы его имя внесли на такую доску, и если на шее у вас болтается стетоскоп, вы можете делать в больнице все, что угодно, только не теряйте времени, действуйте быстро.
Я вошел в лифт, миновав полицейского, вышел на пятом этаже и повернул направо, одним взглядом установив последовательность номеров на дверях. Было одиннадцать тридцать. Если Соня смогла пробиться, она звонит сейчас.
Коп у последней двери по коридору что-то слишком пристально глядел на меня, и потому я зашел в ближайшую ко мне палату. Маленький старичок глядел на меня улыбаясь, пока я читал его больничный лист на спинке кровати, а когда я улыбнулся в ответ, закрыл глаза. Таким путем я обошел четыре палаты, обнаружив среди них только одну пустую. Сестра прошла мимо всего один раз, но так была поглощена собственными мыслями, что лишь рассеянно кивнула. Две уборщицы появились в коридоре, оживленно обсуждая ночную бурю с грозой, а полотер начал работу с самого конца коридора, включив свою машину и толкая ее перед собой.
Когда я добрался до нужной мне двери, то на вопрос полицейского ответил с кислой миной:
— Обычная проверка по случаю инфекции. Кто-то занес в больницу с собой. И без того много ночной работы.
Коп кивнул, но, не расслабляясь ни на секунду, сам открыл дверь, пропустил меня и остановился за спиной. Я проверил больничный лист, сделал несколько каракуль в блокноте и подошел к пациенту.
Он узнал меня. Лицо его напряглось и приняло особое выражение: ясно было, что он решает: то ли обратиться к копу, то ли лежать тихо. Я улыбнулся, кивнул в сторону телефона и сказал:
— Откуда только не проникает инфекция! Даже через телефонные разговоры.
— Мне звонят только здоровые люди, — возразил он, и напряженное выражение исчезло.
Я занялся якобы медицинскими манипуляциями: пощупал пульс, осмотрел глаза, попросил показать язык, затем, полуобернувшись, обратился к копу:
— Дайте мне, пожалуйста, эту табличку.
Ничего не подозревающий коп подошел к кровати и только на секунду отвел от меня взгляд. Этого было достаточно. Через минуту он был раздет, а Мартрель облачен в его форму, хозяин которой остался лежать в постели вполне удобно вплоть до того часа, как ему удастся попасть в полицейский участок.
Пока Мартрель одевался, я спросил его:
— Что сказала Соня?
— Немного. Что она в безопасности и у хороших людей.
— Это так и есть. Вы готовы?
Форма была ему не совсем впору, но, пока его не увидит другой полицейский, явно сойдет. Кстати, о форме. Люди не смотрят одетым в нее в лицо. Мартрель нервно кивнул и облизал губы:
— А если нас схватят?
— Ловить за хвост будут не вас, а меня. Самое скверное, что пришлось оглушить полицейского. Успокойтесь, ведите себя естественно и держитесь меня. Я не хочу спешить. Если мы с вами побежим, это привлечет внимание, понятно?
Его улыбка сказала мне все. Когда-то такое вот было и его работой.
— Да, понятно.
Лифтом мы воспользовались, только спустившись на один пролет по лестнице, идя друг за другом у стенки, чтобы пропускать встречных. Большинство из них было слишком занято собственными мыслями, чтобы разглядывать нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43