Дверь Ленчика. Я заскочил в комнату и захлопнул дверь. Накладной замок. Я заперся изнутри.
Как же я жалел, что эта громкая война, перебудившая весь дом, лишила меня получаса тишины, на которые я так рассчитывал. Да что полчаса - хотя бы пять минут.
И я их буду иметь! Жизненный опыт убедил меня, что время - понятие физическое и, конечно, относительное. Удлинять или укорачивать секунды умение благоприобретаемое. Я твердо рассчитывал превратить эти несколько минут в часы.
Не для себя. Для Ленчика и Сладенького.
- Убей их! - кричала во мне Таня. Я до сих пор слышу её крик.
И сердце мое пело от радости: хоть пять минут, но у меня будет.
Я за ноги выволок обоих из-под кровати. Оба уже были в сознании и одинаково кровавым взглядом испепеляли меня.
Я вытащил из кармана бритву легавого братца и с наслаждением дал возможность обоим любителям сексуальных удовольствий оценить твердое сияние полированной стали.
Что-то есть фатально-ужасное в опасных бритвах! И что-то восхитительное! Наверное, это зависит от точки зрения.
А они ещё не понимали, чего я хочу.
Но вскоре поняли. Впрочем, ни вспоминать то, что произошло дальше, ни тем более облекать это в слова нет у меня ни малейшей охоты. То, что естественно в минуты аффекта, неприемлемо в спокойной обстановке. И то, что мы проделывали на войне (и что с нами проделывали!), никогда не станет достоянием гласности. По разным причинам. И, однако, я ни о чем не жалею, и если бы случай вернул меня назад, в этот спальный ад, я все повторил бы сначала.
Однако как ни был я увлечен в тот момент процессом, краем уха услышал какое-то движение в коридоре. Мне очень хотелось сделать все помедленнее ("Убей их!"), но время... И оставлять братьев подольше помучиться в этаком виде не хотелось, ибо чего-чего, но хирургия в нашей бедной стране из-за большого количества материала, поставляемого беспрерывными войнами, достигла значительных высот. Вполне могли вылечить. А этого допускать было никак нельзя.
Я и не допустил!
В дверь уже пытались ворваться. Я издали крикнул что-то ленчиковым голосом, мол, сейчас выйду. И действительно, скоро открывал замок.
В образовавшуюся дверную щель я выбросился сам.
Четверо молодцов, уцелевших в прежнем бою, ожидая увидеть Ленчика, тупо уставились мне в лицо, в ступоре ожидания приказов.
Вместе с сомнениями я лишил их и жизни, коротко расстреляв из "калашникова".
И тут на меня обрушилась тишина. Я стоял в коридоре среди мертвых тел, где-то капала кровь, жужжали разбуженные мухи, привычно пахло порохом, мочой, смертью. И пищали по всем углам постоянно мерещившиеся мне нагло-торжествующие крысы: будет чем поживиться, как же!.. Но, прерывая все случайные звуки, ровно и мощно доносился со двора вороний грай.
"Я должен идти, - подумал я. - Меня ждут. Меня ждут Таня и Пашка".
Где обходя, а где перешагивая через тела, я прошел до выхода. Остановился в раздумье, не зная, как лучше выйти: через дежурку или в главный вход, как шли с Таней. Вышел через главный вход.
И как же орали вороны!
Дождь все ещё моросил. Было темно, мокро и только размытые туманные круги света собирались вокруг фонарей.
За воротами первые шаги прошел бодро, но вдруг меня стало шатать. "Это опять простуда", - подумал я равнодушно. Какая-то тоска сошла теперь в мою душу. Я почувствовал, как все зря, как все глупо и ненужно. И тут же с радостью подумал, что Таню я все-таки спас. Я вдруг споткнулся и едва не упал. К моему удивлению, сразу прошедшему, впрочем, оказалось, что помешал мне идти тот злополучный чемодан на колесиках, что отдал мне Макар. Я нащупал ключ в кармане пиджака рядом с Пашкиным талисманом, спасшем мне сегодня жизнь, и решил немедленно открыть чемодан, посмотреть, что там внутри. К чему тащить такую тяжесть, если... Но было очень темно, поэтому я нашел в стене, вдоль которой шел, какую-то нишу, может быть, арку сейчас закрытых ворот, только узкую. Да, возможно, арку для калитки. Там я поставил чемодан и сел отдохнуть, потому что почувствовал страшную усталость.
Попискивая, подбежала крыса и часто-часто задышала. Из темноты проявились красные глазки величиной с горошинку, не меньше, а за ними и все совершенно-мерзкое тельце.
Мимо, освещая улицу фарами и голося сигнальными сиренами, пронеслись несколько милицейских машин. Как я понимаю, дождались окончания бойни в усадьбе Ленчика и теперь ехали составлять протоколы. "Крысы!" подумал я.
Я встал, схватил чемодан и, шатаясь, продолжил свой путь. "И все-таки я победил, - подумал я с наслаждением. - Я победил всех этих Ленчиков, Макаров, Семенов, Лютых, Сладеньких мусоров и прочих плохих и совсем плохих людей!" Тут вдруг я остановился, потому что подумал: "Как же я могу утверждать, что победил Лютого, если я его ещё не встретил ни разу?" И тут вся радость, все удовольствие от победы прошло вмиг. Я понял, что ничего ещё не кончено и мною вновь овладело мучительное состояние отвращения и ненависти, а с ними вернулась решимость обязательно, немедленно довести дело до конца.
И тут же реальность со всей остротой вернулась ко мне шумом работающих где-то рядом моторов милицейских машин, шелестом дождя по темной листве и поблескивающим лакированным силуэтом джипа, остановившегося рядом. Это подъехала Таня, вместе с ликующим Пашкой. Не дождались в квартире...
Вот и славно!
ГЛАВА 33
КОШМАР КОНЧИЛСЯ НАВСЕГДА
Мы доехали быстро. За рулем сидела Таня, Пашка не отрывал от меня взгляда. Я же отнекивался в ответ на их расспросы, сказав только, что бандиты все до единого убиты, и, приписав мою заторможенность усталости (частично так и было), они продолжали радоваться - уже и за меня.
Таня спросила, куда едем? Я сказал, что к Паше.
- Может, ко мне? - переспросила она, глазами молча указывая на пацана: мол, такое горе! зачем напоминать лишний раз...
- Нет, к нему.
Она больше не возражала.
Мы остановились у подъезда, вышли. Чемодан продолжал тяжело бить по ногам.
- Что там? - полюбопытствовала Таня.
- Не знаю, - равнодушно ответил я. - Макаров дал... перед смертью.
Таня быстро взглянула на меня. А Пашка вообще смотрел, не отрывая от меня восторженных глаз.
Подошли к дому. Вошли в квартиру.
Тут я и объявил, что некое дело требует моего обязательного присутствия. С ходу пресек их бурные возражения... Что-то я хотел, дай бог памяти?.. Ну конечно! Зашел в ванную и там, во встроенном стенном шкафчике, нашел задвинутый за бутылку мебельного лака пистолет и закатившийся в уголок глушитель. Все оружие, кроме "калашникова", я, вместе с отпечатками пальцев, оставил в доме у Ленчика.
Впрочем, ничто меня уже не тревожило. Тем более я надеялся на полковника Сергеева. Были и другие резервы... если бы я ещё захотел оправдаться.
Однако, пора. Я быстро простился с ними, не желая вызвать подозрение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60