Что-то холодное и скользкое шевелилось у меня в животе, когда я увидел, что ее уводят. Я спрашивал себя – увижу ли я ее снова – живой.
На пустой палубе появились четверо людей Сулеймана Дада. Каждый был обнажен по пояс, и лучи прожектора играли на их темных гладких мускулистых телах.
У каждого в руках была рукоятка от топорика. Они молча встали по углам открытой палубы. Затем два охранника вывели в центр ее какого-то человека. Руки его были связаны за спиной. Охранники встали у него по бокам, вынуждая сделать медленный круговой поворот, чтобы все могли его увидеть, а в это время через громкоговоритель прогромыхал голос Сулеймана Дада:
– Если я не ошибаюсь, ты узнаешь его? – я вглядывался в сгорбленную фигуру человека, облаченного в холщовый тюремный комбинезон, который болтался на его тощем теле серыми грязными клочьями. Его кожа была бледной, с восковым оттенком, глаза запали, а длинные редкие волосы свисали жирными прядями ему на лицо, заросшее редкой кудрявой бороденкой. Зубов у него не было, возможно, они были выбиты бесцеремонным ударом.
– Ну, Харри? – Сулейман Дада задорно рассмеялся в мегафон. – Отсидка в тюрьме Зинбалла творит с человеком чудеса, не правда ли? Но, конечно, арестантская одежда не так нарядна, как форма инспектора полиции.
Только тогда я узнал бывшего инспектора Питера Дейли, человека, которого я сбросил с палубы «Балерины» в воды внешней лагуны перед тем, как скрыться от Сулеймана Дада, бежав через пролом в Пушечном Рифе.
– Инспектор Питер Дейли, – подтвердил Сулейман Дада с насмешкой. – Человек, который меня сильно подвел, Харри. А я ужасно обидчив. Я захватил его с собой на всякий случай, и это была мудрая предосторожность. Я полагал, что наглядные действия более убедительны, чем словесные описания.
Он снова остановился, чтобы вытереть лицо, и сделал глоток из протянутого ему стакана. Дейли упал на колени и взглянул вверх на человека на мостике. На его лице было жалкое выражение, слюнявым ртом он молил о пощаде.
– Итак, мы можем продолжить, если ты готов, Харри, – прогудел Сулейман и один из охранников достал большой черный матерчатый мешок, который он натянул на голову Питеру Дейли и обвязал вокруг шеи веревкой. Его грубо заставили подняться. – Эта наша собственная версия игры в жмурки.
Сквозь стекла бинокля я увидел, что перед холщовых брюк Дейли промок – видимо, от ужаса не выдержал его мочевой пузырь. Скорее всего он уже был знаком с этой игрой во время своего пребывания в тюрьме Зинбалла.
– Харри, я хочу, чтобы ты привлек свое воображение. Представь, что на месте этого грязного сопливого выродка твоя очаровательная юная барышня, – Дада тяжело вздохнул, но когда стоящий возле него матрос подал ему полотенце, Сулейман нанес тому бесстрастный удар, отчего бедняга перелетел через весь мостик, а затем как ни в чем ни бывало продолжал: – Представь ее изумительное юное тело, представь ее восхитительный страх, когда она стоит в темноте, не зная, что ее ждет.
Два охранника принялись вращать Дейли между собой, как принято в детской игре, и он пошел кругами. До меня слабо доносились крики ужаса, заглушённые тканью. Внезапно два охранника отступили от него и вышли из круга полуобнаженных людей с палками наготове. Один из них уперся рукояткой в поясницу Дейли и с силой толкнул его. Дейли зашатался и полетел через палубу, где его уже поджидал другой, нацелясь ткнуть его в живот.
Шатаясь, он кидался взад и вперед, подгоняемый толчками дубинок. Постепенно мучитель увеличивал силу ударов, пока, наконец, один из них замахнулся дубинкой, как топором на дерево, и она разбила несчастному ребра. Это был сигнал прикончить жертву, и как только Питер Дейли свалился на палубу, они обступили его. Дубинки ритмично взлетали и опускались, и через лагуну доносились звуки ударов. Мы наблюдали за происходящим с отвращением и омерзением. Затем они один за другим устали и отошли в сторону, чтобы отдохнуть от своих неприятных трудов, а смятое разбитое тело Питера Дейли осталось лежать в центре палубы.
– Жестоко, ты скажешь, Харри – но ведь ты не станешь отрицать, что весьма эффективно?
Меня мутило от варварской жестокости этой сцены, а Чабби пробормотал возле меня: «Он чудовище, я никогда не слыхал о чем-то подобном».
– Даю тебе время до завтрашнего полдня, Харри, ты должен прийти ко мне безоружными и с пониманием. Мы поговорим, придем к соглашению по конкретным пунктам, обменяем наши ценности и расстанемся друзьями.
Он замолк, чтобы взглянуть, как один из его людей привязал к щиколотке Питера Дейли шнур, и они подвесили его к мачте судна. Там он повис, болтаясь, как какой-то гротескный отвратительный вымпел. Лорна Пейдж впилась в него взглядом, откинув голову назад. Волосы упали ей на спину, а губы от волнения слегка раскрылись.
– Если ты, Харри, не проявишь понимания, то завтра в полдень я совершу морскую прогулку вокруг острова, а на мачте будет вот так же болтаться твоя подружка. – Дада указал на труп, чья завязанная голова моталась из стороны в сторону, в нескольких футах над палубой.
– Подумай об этом, Харри. Можешь не торопиться. Обдумай все хорошенько.
Внезапно прожектор погас, а Сулейман Дада начал медленно спускаться к себе в каюту. Мэнни Резник и Лорна Пейдж спустились вслед за ним. Мэнни шел нахмурясь, как будто обдумывал какую-то сделку, но было заметно, что Лорна в полном восторге.
– Кажется, меня сейчас вырвет, – пробормотал Чабби.
– Тогда побыстрей, – ответил я. – Нам еще многое надо успеть сделать.
Я встал и тихо пошел назад в пальмовую рощу. Мы по очереди копали яму, пока другой стоял на посту среди деревьев. Мы не пользовались фонарем, боясь привлечь внимание со спасательного судна, и оба изо всех сил старались хранить тишину, чтобы вдруг из рощи не раздался звук металла о металл.
Мы подняли оставшиеся ящики с гелигнитом и необходимым оборудованием, а также ржавый казначейский сундучок, и перенесли их к тщательно выбранному месту ниже крутого склона пика. В пятидесяти ярдах вверх по склону была небольшая земляная складка, скрытая густо поросшим кустарником и травой.
Мы вырыли еще одну ямку для сундучка. Мы копали глубоко, пока не наткнулись на воду, снова упаковали сундучок и перезахоронили его. Чабби взобрался вверх к потайному укрытию и сделал там кое-какие приготовления.
В это время я перезарядил автомат, обернул его вместе с пятью запасными магазинами в старую рубашку и закопал, присыпав лишь на дюйм песком, рядом со стволом ближайшей пальмы, где вода недавнего дождя прорезала узкое сухое русло, спускавшееся со склона. Прорытая водой канавка и дерево были в сорока шагах от того места, где мы закопали сундучок, и я надеялся, что это достаточное расстояние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
На пустой палубе появились четверо людей Сулеймана Дада. Каждый был обнажен по пояс, и лучи прожектора играли на их темных гладких мускулистых телах.
У каждого в руках была рукоятка от топорика. Они молча встали по углам открытой палубы. Затем два охранника вывели в центр ее какого-то человека. Руки его были связаны за спиной. Охранники встали у него по бокам, вынуждая сделать медленный круговой поворот, чтобы все могли его увидеть, а в это время через громкоговоритель прогромыхал голос Сулеймана Дада:
– Если я не ошибаюсь, ты узнаешь его? – я вглядывался в сгорбленную фигуру человека, облаченного в холщовый тюремный комбинезон, который болтался на его тощем теле серыми грязными клочьями. Его кожа была бледной, с восковым оттенком, глаза запали, а длинные редкие волосы свисали жирными прядями ему на лицо, заросшее редкой кудрявой бороденкой. Зубов у него не было, возможно, они были выбиты бесцеремонным ударом.
– Ну, Харри? – Сулейман Дада задорно рассмеялся в мегафон. – Отсидка в тюрьме Зинбалла творит с человеком чудеса, не правда ли? Но, конечно, арестантская одежда не так нарядна, как форма инспектора полиции.
Только тогда я узнал бывшего инспектора Питера Дейли, человека, которого я сбросил с палубы «Балерины» в воды внешней лагуны перед тем, как скрыться от Сулеймана Дада, бежав через пролом в Пушечном Рифе.
– Инспектор Питер Дейли, – подтвердил Сулейман Дада с насмешкой. – Человек, который меня сильно подвел, Харри. А я ужасно обидчив. Я захватил его с собой на всякий случай, и это была мудрая предосторожность. Я полагал, что наглядные действия более убедительны, чем словесные описания.
Он снова остановился, чтобы вытереть лицо, и сделал глоток из протянутого ему стакана. Дейли упал на колени и взглянул вверх на человека на мостике. На его лице было жалкое выражение, слюнявым ртом он молил о пощаде.
– Итак, мы можем продолжить, если ты готов, Харри, – прогудел Сулейман и один из охранников достал большой черный матерчатый мешок, который он натянул на голову Питеру Дейли и обвязал вокруг шеи веревкой. Его грубо заставили подняться. – Эта наша собственная версия игры в жмурки.
Сквозь стекла бинокля я увидел, что перед холщовых брюк Дейли промок – видимо, от ужаса не выдержал его мочевой пузырь. Скорее всего он уже был знаком с этой игрой во время своего пребывания в тюрьме Зинбалла.
– Харри, я хочу, чтобы ты привлек свое воображение. Представь, что на месте этого грязного сопливого выродка твоя очаровательная юная барышня, – Дада тяжело вздохнул, но когда стоящий возле него матрос подал ему полотенце, Сулейман нанес тому бесстрастный удар, отчего бедняга перелетел через весь мостик, а затем как ни в чем ни бывало продолжал: – Представь ее изумительное юное тело, представь ее восхитительный страх, когда она стоит в темноте, не зная, что ее ждет.
Два охранника принялись вращать Дейли между собой, как принято в детской игре, и он пошел кругами. До меня слабо доносились крики ужаса, заглушённые тканью. Внезапно два охранника отступили от него и вышли из круга полуобнаженных людей с палками наготове. Один из них уперся рукояткой в поясницу Дейли и с силой толкнул его. Дейли зашатался и полетел через палубу, где его уже поджидал другой, нацелясь ткнуть его в живот.
Шатаясь, он кидался взад и вперед, подгоняемый толчками дубинок. Постепенно мучитель увеличивал силу ударов, пока, наконец, один из них замахнулся дубинкой, как топором на дерево, и она разбила несчастному ребра. Это был сигнал прикончить жертву, и как только Питер Дейли свалился на палубу, они обступили его. Дубинки ритмично взлетали и опускались, и через лагуну доносились звуки ударов. Мы наблюдали за происходящим с отвращением и омерзением. Затем они один за другим устали и отошли в сторону, чтобы отдохнуть от своих неприятных трудов, а смятое разбитое тело Питера Дейли осталось лежать в центре палубы.
– Жестоко, ты скажешь, Харри – но ведь ты не станешь отрицать, что весьма эффективно?
Меня мутило от варварской жестокости этой сцены, а Чабби пробормотал возле меня: «Он чудовище, я никогда не слыхал о чем-то подобном».
– Даю тебе время до завтрашнего полдня, Харри, ты должен прийти ко мне безоружными и с пониманием. Мы поговорим, придем к соглашению по конкретным пунктам, обменяем наши ценности и расстанемся друзьями.
Он замолк, чтобы взглянуть, как один из его людей привязал к щиколотке Питера Дейли шнур, и они подвесили его к мачте судна. Там он повис, болтаясь, как какой-то гротескный отвратительный вымпел. Лорна Пейдж впилась в него взглядом, откинув голову назад. Волосы упали ей на спину, а губы от волнения слегка раскрылись.
– Если ты, Харри, не проявишь понимания, то завтра в полдень я совершу морскую прогулку вокруг острова, а на мачте будет вот так же болтаться твоя подружка. – Дада указал на труп, чья завязанная голова моталась из стороны в сторону, в нескольких футах над палубой.
– Подумай об этом, Харри. Можешь не торопиться. Обдумай все хорошенько.
Внезапно прожектор погас, а Сулейман Дада начал медленно спускаться к себе в каюту. Мэнни Резник и Лорна Пейдж спустились вслед за ним. Мэнни шел нахмурясь, как будто обдумывал какую-то сделку, но было заметно, что Лорна в полном восторге.
– Кажется, меня сейчас вырвет, – пробормотал Чабби.
– Тогда побыстрей, – ответил я. – Нам еще многое надо успеть сделать.
Я встал и тихо пошел назад в пальмовую рощу. Мы по очереди копали яму, пока другой стоял на посту среди деревьев. Мы не пользовались фонарем, боясь привлечь внимание со спасательного судна, и оба изо всех сил старались хранить тишину, чтобы вдруг из рощи не раздался звук металла о металл.
Мы подняли оставшиеся ящики с гелигнитом и необходимым оборудованием, а также ржавый казначейский сундучок, и перенесли их к тщательно выбранному месту ниже крутого склона пика. В пятидесяти ярдах вверх по склону была небольшая земляная складка, скрытая густо поросшим кустарником и травой.
Мы вырыли еще одну ямку для сундучка. Мы копали глубоко, пока не наткнулись на воду, снова упаковали сундучок и перезахоронили его. Чабби взобрался вверх к потайному укрытию и сделал там кое-какие приготовления.
В это время я перезарядил автомат, обернул его вместе с пятью запасными магазинами в старую рубашку и закопал, присыпав лишь на дюйм песком, рядом со стволом ближайшей пальмы, где вода недавнего дождя прорезала узкое сухое русло, спускавшееся со склона. Прорытая водой канавка и дерево были в сорока шагах от того места, где мы закопали сундучок, и я надеялся, что это достаточное расстояние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99