Комиссар Мегрэ –


Оригинал: Georges Simenon, “Maigret tend un piege”, 1955
Жорж Сименон
«Мегрэ расставляет ловушку»
Глава 1
Переполох на набережной Орфевр
Начиная с половины четвертого, Мегрэ все чаще поднимал глаза, чтобы взглянуть на часы. Без десяти минут он подписал последний лист, поднялся из-за стола, вытер со лба пот, поколдовал над пятью трубками, лежавшими в пепельнице, и только потом нажал кнопку под столом. В дверь постучали. Вытерев лоб носовым платком, он проворчал:
— Войдите!
В комнату вошел инспектор Жанвье. Он, как и комиссар, был без пиджака, но в галстуке.
— Отдай это отпечатать. Потом принеси на подпись. Сегодня же вечером это должно быть у Комельо.
Четвертое августа. Окна распахнуты настежь. Но прохлады это не приносило. Горячий воздух был насквозь пропитан запахом расплавленного асфальта, пышащих жаром камней, а вода в Сене, казалось, вот-вот закипит.
Такси, автобусы двигались по мосту Сен-Мишель медленнее, чем обычно, еле ползли. Только сотрудники уголовной полиции ходили в форме. Прохожие держали пиджаки в руках, а некоторые, заметил Мегрэ, были в шортах, как на берегу моря.
В Париже осталась всего четверть его населения, и эта часть с тоской и завистью думала о тех, кто сейчас плескался в волнах моря или сидел с удочкой в тени на берегу какой-нибудь захолустной речушки.
— Ну что, приехали?
— Нет еще. Лапуэнт следит за ними.
Мегрэ с трудом поднялся, выбрал трубку, направился к окну, глазами отыскивая кафе-ресторан на углу Гранд-Августин. Фасад был выкрашен в желтый цвет. Внутрь кафе вели две ступени, там было прохладно, как в подземелье.
Стойка, как в старые добрые времена обитая жестью, грифельная доска, на которой бармен записывал счет постоянных клиентов, мелом написанное меню и воздух, пропитанный запахом кальвадоса.
Даже лавки букинистов на набережной были закрыты!
Четыре или пять минут он стоял у окна, попыхивая трубкой. У кафе остановилось такси. Из машины вышли три человека и направились к ступенькам. Из этих троих Мегрэ знал только Лоньона, инспектора из восемнадцатого округа, который издали выглядел еще меньше и толще, чем он показался комиссару при первой встрече.
Что они собираются пить? Конечно пиво.
Мегрэ открыл дверь в кабинет, где сидели инспектора. Там царила такая же ленивая атмосфера, как и во всем городе.
— Барон в коридоре?
— Уже полчаса, шеф.
— А других журналистов нет?
— Сейчас приедет малыш Ружин.
— А фотографы?
— Один.
Коридор уголовной полиции был почти пуст, два или три клиента терпеливо дожидались очереди к коллегам Мегрэ. По вызову Бодарда из финансового отдела привели человека, ставшего темой ежедневных газет: Макс Бернат, задержанный две недели назад, «герой» последнего финансового скандала, в котором речь шла о миллионах.
Мегрэ не имел ни малейшего желания видеть Берната. А Бодарду с тем не о чем было говорить, расследование только началось. Но Бодард нечаянно проговорился, что к четырем часам мошенника доставят, и вот в коридоре сидели два журналиста и фотограф. Они оставались там до конца допроса. Но, если бы слух, что Макс Бернат находится на набережной Орфевр, распространился, туда бы слетелась туча народу.
В четыре часа из кабинета инспекторов донесся легкий шум, означавший, что мошенника доставили.
Еще десять минут Мегрэ, вытирая лоб и дымя трубкой, разглядывал ресторан на противоположном берегу Сены. Наконец он щелкнул пальцами и бросил Жанвье:
— Давай, звони!
Жанвье подошел к телефону и набрал номер ресторана.
В ресторане Лоньон бросился к кабине:
— Это меня! Я жду звонка.
Все шло, как обычно. Мегрэ вернулся в свой кабинет немного отяжелевшим от пива и несколько обеспокоенным. Прежде чем сесть за стол, он налил себе стакан воды из-под крана.
Спустя десять минут в коридоре разыгралась примечательная сцена. Лоньон и еще один инспектор из восемнадцатого округа, корсиканец Альфонси, медленно поднимались по лестнице. Между ними шел человек, который, похоже, чувствовал себя весьма неловко. Лицо он закрывал шляпой.
Барону и его коллеге Жану Ружину, сидевшим перед дверью комиссара Бодарда, достаточно было одного взгляда, чтобы понять, в чем дело. Фотограф спешно налаживал аппарат.
— Кто это?
Они знали Лоньона. Они знали каждого работника полиции, точно так же, как сотрудников своей газеты. Когда два инспектора, состоящие не на службе в уголовной полиции, а в комиссариате Монмартра, приводят незнакомца на набережную Орфевр, который к тому же закрывает лицо шляпой, — это что-нибудь да значит.
— Это к Мегрэ?
Не отвечая, Лоньон направился к двери и деликатно постучал. Дверь открылась, и все трое скрылись за ней.
Барон и Жан Ружин были похожи на людей, которых только что одурачили, но поскольку каждый из них знал, что думает другой, то они промолчали.
— Ты успел их сфотографировать? — спросил Ружин Фотографа.
— Только шляпу перед его лицом.
— Вот так всегда. Давай быстрее в газету и возвращайся сюда. Не прозевать бы их, когда они будут выходить. Альфонси вышел почти сразу лее.
— Кто это?
Инспектор, казалось, был смущен.
— Я не могу ничего сказать.
— Почему?
— Это приказ.
— Чей? Кого вы поймали?
— Спросите комиссара Мегрэ.
— Есть подозрения?
— Не знаю.
— Новые предположения?
— Уверяю вас, мне ничего не известно.
— Спасибо за помощь.
— Я считаю, что если бы это был убийца, вы надели бы на него наручники.
Альфонси ушел с убитым видом, словно расстроился, что не мог сказать больше, чем положено. В коридоре стало по-прежнему тихо, будто полчаса тому назад здесь никакой суеты вовсе и не было.
Мошенник Макс Бернат вышел из финансового отдела, но он уже отошел на второй план. По старой дружбе журналисты задали несколько вопросов комиссару Бодарду.
— Он назвал фамилии?
— Еще нет.
— Он отрицает помощь политических лиц?
— Не отрицает, но и не признает.
— Когда состоится новый допрос?
— Как только подтвердятся некоторые сведения.
Мегрэ вышел из кабинета по-прежнему без пиджака, в расстегнутой рубашке и с сосредоточенным видом направился к кабинету начальника.
Это был еще один знак: несмотря на время отпусков, несмотря на жару, уголовная полиция готовилась к какой-то важной операции, и оба репортера думали о предстоящих допросах, иногда не прекращавшихся даже ночью. Но то, что происходило за закрытыми дверями, оставалось неизвестным.
Вернулся фотограф.
— Ты ничего не сказал в редакции?
— Нет, только проявил пленку и отпечатал снимки.
Через полчаса Мегрэ вышел от шефа и, отмахнувшись от репортеров, прошел к себе.
— Скажите хоть, имеет ли это отношение…
— Пока мне нечего вам сказать.
В шесть часов посыльный из пивной «Дофин» принес поднос с пивом и бутербродами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27