— Да, да, я вас слушаю.
— Их только двое?
— Они действуют заодно с Биллом Ларнером…
— Этот тип не имеет никакого значения, я вам уже это говорил. А ни с кем другим они здесь не встречались?
— Именно это я и пытаюсь выяснить. Казалось, Макдональд все ходит вокруг да около, как человек, который боится сказать лишнее.
— А вы ничего не слышали еще об одном сицилийце?
— Как его зовут?
Снова раздумье, прежде чем ответить:
— Маскарели.
— Он приехал одновременно с ними?
— Наверняка нет. На несколько недель раньше.
— Я прикажу искать это имя в регистрационных книгах гостиниц.
— Маскарели скорей всего остановился не под своим именем.
— В таком случае…
— И все же проверьте. Если вам что-либо удастся узнать о Маскарели, по кличке Sloven Джо, сейчас же сообщите об этом, желательно по телефону. Даю вам его приметы: маленького роста, худощав, на вид ему можно дать не меньше пятидесяти, тогда как на самом деле ему сорок один, вид болезненный, на шее — рубцы от фурункулов. Вы понимаете, что значит английское слово «sloven»?
Мегрэ знал это слово, но затруднился бы перевести его точно. Так говорят про неряху, про опустившегося человека.
— Так вот, его прозвали Неряха Джо вполне заслуженно.
— Зачем он приехал во Францию?
Снова пауза.
— А зачем приехали Чинаглиа и Чичеро?
Макдональд наконец ответил, но тихо, словно спрашивал совета у кого-то, кто стоял рядом с ним:
— Если Чарли Чинаглиа и Чичеро встретили Неряху Джо в Париже, то есть некоторые основания полагать, что человек, которого выкинули из машины на глазах у вашего инспектора, и есть Неряха Джо.
— Вы на редкость ясно выражаетесь! — усмехнулся Мегрэ.
— Простите меня, Жюль, но это примерно все, что я сам знаю.
Комиссар вызвал по телефону Гавр, потом Шербур и поговорил с теми портовыми чиновниками, которые занимаются документами прибывающих пассажиров. Проверили все регистрационные списки, но фамилии Маскарели не обнаружили. Мегрэ передал им приметы этого типа, и они обещали расспросить своих инспекторов.
В кабинет заглянул Жанвье.
— Шеф, Торанс просит вас подойти к телефону.
— Где он находится?
— Где-то возле авеню Гранд Армэ, проверяет адреса. В самом деле, ему не было никакого смысла всякий раз возвращаться на Набережную Орфевр. Он звонил из ближайшего бара о результатах, и ему сообщали новый адрес.
— Алло! Это вы, шеф? Я звоню вам от одной дамы, которую я предпочел бы не выпускать из виду. Мне кажется, что вам стоило бы с ней побеседовать.
Правда, она не очень-то любезна.
Мегрэ услышал в трубке голос какой-то женщины, а потом голос Торанса, который громко ее увещевал. Он даже расслышал его слова:
— Если вы сейчас же не замолчите, я вам заткну рот, понятно?.. Вы слушаете, шеф? Я нахожусь в доме номер двадцать восемь-бис на улице Брюнель, третий этаж, налево. Даму эту зовут Адриен Лор. Думаю, стоило бы проверить ее имя по нашим книгам.
Мегрэ поручил это Лапуэнту, надел пальто, сунул в карман две трубки и спустился по лестнице. Ему повезло — во дворе стояла дежурная машина.
— Улица Брюнель.
Все тот же район, совсем близко от авеню Де Ваграм, в двухстах метрах от улицы Акаций, в трехстах метрах от того места, где накануне вечером украли машину. Дом был благоустроенный, в таком, должно быть, жили вполне состоятельные люди: лестница была устлана коврами. Мегрэ поднялся на лифте на третий этаж, дверь слева отворилась, и на пороге появился огромный Торанс. Увидев комиссара, он с облегчением вздохнул.
— Быть может, вам, шеф, и удастся из нее что-нибудь вытянуть. Я — пас.
Посреди гостиной стояла полная брюнетка в пеньюаре.
— Вашего полку прибыло! — воскликнула она с саркастической усмешкой. Теперь вас уже двое. Интересно, сколько вам еще понадобится людей, чтобы справиться с одной женщиной?
Мегрэ вежливо снял шляпу и положил ее на кресло. Потом, поскольку в комнате было очень жарко, снял пальто и тихо спросил:
— Разрешите?
— Вы сейчас сами убедитесь, что я ничего не разрешаю.
Это была довольно красивая женщина лет тридцати, с хрипловатым голосом. В комнате пахло духами. Дверь в спальню была открыта, и там виднелась незастеленная кровать. На диванчике в гостиной лежала подушка, другая подушка валялась на полу, в углу, рядом с двумя положенными друг на друга ковриками.
Торанс, перехватив взгляд Мегрэ, спросил:
— Видите, шеф?
Было совершенно ясно, что здесь прошлой ночью спала не одна она.
— Я долго звонил в дверь, но она не открывала. Она уверяет, что спала. Я спросил ее, знакома ли она с американцем, по имени Билл Ларнер, и заметил, что она в нерешительности, не знает, что ответить, и пытается выиграть время, делая вид, будто вспоминает. Несмотря на ее протесты, я подошел к двери и заглянул в спальню. Пройдите и посмотрите сами. На этажерке, слева.
На этажерке в рамке из красной кожи стояла фотография, снятая, по всей вероятности, в Довиле: женщина и мужчина в купальных костюмах — хозяйка квартиры и Билл Ларнер.
— Теперь вы понимаете, почему я вам позвонил? Но это еще не все.
Взгляните-ка на корзину для бумаг, — я там насчитал восемь сигарных окурков.
Это голландские большие сигары, каждую из которых курят не меньше часа. Я полагаю, что в тот момент, когда я позвонил, она заметила, что пепельница полна окурков, и выбросила все это в корзину для бумаг.
— Вчера вечером у меня были гости.
— Сколько гостей?
— Это вас не касается.
— Билл Ларнер был у вас?
— Это вас тоже не касается. Впрочем, мы сфотографировались год назад и с тех пор успели поссориться.
На буфете стояла бутылка ликера и рюмка. Адриен налила себе ликера, но им выпить не предложила, потом взяла сигарету, закурила и рукой взбила волосы на затылке.
— Послушайте, дорогая…
— Я вам не дорогая.
— Было бы гораздо разумнее с вашей стороны разговаривать со мной более любезно.
— Этого еще не хватало, черт побери!
— Я понимаю, что у вас не было плохих намерений. Ларнер попросил вас приютить его и двух его друзей. Скорее всего, он и не сказал вам, что это за люди.
— Можете плести все, что вам будет угодно. Торанс красноречиво поглядел на Мегрэ, словно говоря: «Видите, как она разговаривает!» Но Мегрэ терпеливо продолжал:
— Вы француженка, Адриен?
— Она бельгийка, — вмешался Торанс. — Я нашел в ее сумочке удостоверение личности. Она родилась в Анвере и живет во Франции пять лет.
— Другими словами, мы можем отобрать у вас вид на жительство. Я полагаю, вы работаете в ночном кабаре?
— Она танцовщица в «Фоли-Бержер», — сказал Торанс.
— Ну и что? Если я танцую в кабаре, это вам не дает еще права врываться ко мне, словно в хлев!
— Послушайте меня, Адриен. Я не знаю, что вам тут наговорил Ларнер, но, во всяком случае, правду о своих друзьях он вам, наверно, не сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34