Входя в квартиру, он напевал.
— Мне кажется, дела пошли на лад, — заметила мадам Мегрэ, подавая закуски.
— Думаю, я хорошо поработал. Не знаю пока, что это даст, но кое-что даст. Жаль только, что один человек не сможет заговорить.
— Кто?
— Марсель Вивьен. Кстати, у меня есть одна новость, которую не вижу причин скрывать. Нина Лассав была убита в своей квартире в августе сорок шестого.
— Ее застрелили?
— Задушили.
— Ты мог бы долго ее искать!
— Да. Я допросил Маоссье. Он становится все упрямее.
Мегрэ пообедал с аппетитом. Жена приготовила ему ногу ягненка великолепного розового цвета, с капелькой крови, блестевшей возле косточки.
— Великолепно, — вздохнул он, вновь берясь за мясо.
— Как думаешь, ты приближаешься к финалу?
— Пока что я ничего не могу сказать, но значительная часть пути пройдена. И знаешь, что самое смешное?
То, что я сегодня утром нашел в архивах «Паризьен либере», с еще большими деталями хранится в архиве уголовной полиции. Я просто не подумал об этом, потому что в те времена мы были в Люсоне…
— Никогда в жизни не скучала так, как там.
— А я?
— Хочешь персик? Они спелые и сочные…
— Съем с удовольствием.
Он был в мире со всем миром и с самим собой.
На этот раз Мегрэ взял такси, чтобы доехать до службы. Окна, как и в предыдущие дни, были нараспашку, и в кабинет врывались волны чуть более прохладного ветерка.
— Торранс!
— Да, патрон.
— Вы закончили распечатку протокола допроса?
— Закончил еще до полудня.
— Принесете мне копию?
Когда копия легла на его стол, он продолжил:
— Идите в архив. В делах за сорок шестой год должно быть одно по факту убийства Нины Лассав с бульвара Рошешуар…
— То-то мне показалось знакомым это имя… Теперь вспомнил… Дело вел комиссар Пьедбёф.
— Совершенно верно. Я хочу получить дело как можно скорее.
Мегрэ прочитал протокол медленно и внимательно, иногда прерываясь, чтобы подумать или раскурить трубку, вспомнить свои вопросы, которые задавал утром Маоссье, и ответы того.
Каждая фраза имела значение.
В письменном виде ответы Маоссье казались более бессвязными, чем выглядели, когда он произносил их.
Дочитав, Мегрэ остался сидеть в неподвижности, полуприкрыв глаза. Можно было подумать, что он задремал, но на самом деле его мозг был активен как никогда.
Он вновь и вновь прокручивал в голове фразы из протокола.
Мегрэ не спешил с выводами. Внезапно он решил позвонить комиссару Аскану из I округа.
— Увы, господин комиссар, мои люди ничего больше не нашли!..
— Я звоню не за этим. Если возможно, я бы хотел, чтобы вы взяли тех клошаров, которых я допрашивал в вашем кабинете. Если получится, пришлите их обоих ко мне.
— Вы рискуете подхватить блох…
— Не в первый раз. Это тоже часть нашей профессии.
— В нашем районе этого добра хоть отбавляй… К которому часу вам их доставить?
Часам к четырем, если можно.
— Постараемся… Люди, способные это сделать, как раз свободны…
Мегрэ попросил телефонистку соединить его с мэтром Луазо с бульвара Бомарше.
Скоро она перезвонила сказать, что адвоката нет в консультации и что он, очевидно, во Дворце правосудия.
— Попытайтесь найти его во Дворце…
Новые поиски заняли четверть часа. Видимо, его искали по всему Дворцу.
— Мэтр Луазо.
— Комиссар Мегрэ… Я вот по какому поводу, мэтр.
В ходе расследования дела об убийстве я получил ордер на задержание одного из ваших клиентов, Луи Маоссье…
Утром я пытался задать ему несколько вопросов, но безрезультатно… Он не желает говорить без вас, а я не вижу оснований ему отказывать… Вы могли бы прийти ко мне в кабинет к четырем часам?
— Это невозможно — в три у меня выступление в суде… Но если вас устроит пять часов…
— Договорились на пять.
Едва Мегрэ положил трубку на рычаг, Торранс принес довольно тощую папку с делом 1946 года об убийстве Нины Лассав. Сначала комиссар снял пиджак, затем раскурил новую трубку и лишь потом взялся за документы.
Первым лежало заявление консьержки в районный комиссариат о том, что, поскольку жилица не вышла из квартиры до двух часов дня, тогда как накануне вернулась рано, она постучала в дверь квартиры. Дверь была приоткрыта, и консьержка вошла.
В комнате — полный порядок. В ящиках никто не рылся. В спальне тоже все на своих местах. Бедняжка лежала на кровати совершенно голая, и изо рта у нее высовывался язык. А мертвые глаза смотрели в потолок…
Далее следовал протокол, подписанный комиссаром полиции по фамилии Майфе, выехавшим на место происшествия вместе с ажаном Пату. Он обнаружил труп в том положении, как описывала консьержка. Одежда, в том числе платье из набивной ткани, лежала на стуле, рядом с кроватью.
— Похоже, мотивом убийства было не ограбление.
Кроме того, учитывая наготу жертвы, она близко знала убийцу, поскольку даже не пыталась прикрыться и позволила ему подойти к ней вплотную…
Комиссар из районного комиссариата позвонил из спальни в уголовную полицию. Комиссар Пьедбёф сообщил, что немедленно выезжает, велел ни к чему не прикасаться и попросил позвонить в прокуратуру.
Если Мегрэ не подводила память, Пьедбёфу тогда было что-то около пятидесяти пяти. Это был хороший профессионал, который не покупался на вранье. Он был скорее грубым и легко терял терпение.
С ним выехали двое инспекторов, один из которых до сих пор работал в службе общей информации.
Рапорт Пьедбёфа был довольно длинным, к нему прилагался план квартиры.
«Вещи во всех помещениях находятся на своих местах, в сумочке убитой, лежащей на видном месте на ночном столике, мною найдены триста франков…»
Далее в деле лежал отчет прокуратуры о выезде на место происшествия — как всегда, чистая формальность.
К рапорту комиссара прилагались еще два заключения, а также несколько фотографий Нины в том виде, в каком ее нашли. Первый был составлен Мерсом. В нем говорилось, что экспертам не удалось обнаружить отпечатки пальцев. Единственные найденные в квартире отпечатки принадлежат убитой, а на дверной ручке — консьержке.
Мегрэ делал заметки.
Следующее заключение было подписано человеком, с которым Мегрэ долго работал и который, к сожалению, умер, — доктором Полем, судмедэкспертом и известным любителем вкусно поесть.
В более специальных терминах он излагал, что смерть наступила в результате удушения. На шее молодой женщины были ясно видны следы пальцев убийцы. У того были необычайно сильные руки.
Немногочисленные жильцы дома были допрошены, никто ничего не слышал. Никто не встречал на лестнице подозрительных субъектов.
«— К Нине Лассав ходило много гостей?
— Нет.
— Но ведь кого-то она принимала регулярно?
— Двух мужчин.
— Вместе?
— Нет, поврозь. Высокий приходил в середине дня…
Второй заходил за ней вечером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31