Нет ничего бесполезного, нет напрасных ростков в лесу, нет "заторов" и нет вещей, которые надо отстранить, нет неприятных обстоятельств, несвоевременных встреч, несчастных случаев - все полезно для искателя нового мира, все является почвой для изучения... можно даже сказать, что все дается для того чтобы обучить его.
И исследователь начинает обнаруживать первое правило перехода: все движет ся в одном направлении. Все придерживается одного направления! Нет заторов! Нет противников, нет препятствий, несчастных случаев, отрицательных вещей все положительно в высшей степени, все подает нам знак, толкает нас к открытию. Нет вещей незначительных, есть только неосознанные моменты. Нет вынужденных обстоятельств, есть только ложные положения.
Но каково же это положение, котороое заставит брызнуть новое сознание, ка ков же этот взгляд, который способен увидеть другое!
Положение очень простое - мы уже это сказали - надо вначале выйти из меха низма, из его зубчатого сцепления и жить в этом пространстве позади. Мы говорим "позади",но мы четко не знаем есть ли впереди, сзади, не знаем, вверху ли, внизу - это только дистанция между "самим собой", старая тень, нечто вроде доминирующего положения и удаленного, как если бы тень составляла часть картины, на которую смотрят среди многих других вещей, но КТО смотрит? Где то самое "я", которое смотрит?...
И здесь тоже странное "я", которое не есть "я".Можно сказать, что "я" не нахожусь в теле, в центре ментальной и витальной паутины, но что тело во мне, со множеством прочих вещей.
И чем более полно осуществляется отцепление от механизма, тем более кажет ся, что это "я" простирается, касается множества точек, способно жить в различных других местах без трудности преодоления расстояний, как если бы оно больше не зависело от напрвлений, и, может быть, оно могло бы жить бесконечно здесь или там, в зависимости от того, куда направляется луч, это бесконечное "я".
Таким образом, основным условием является это маленькое светлое пространство позади, этот поток, который увеличивается: нужно, чтобы среда была ясной, иначе все путается и больше нет видения всего,а появляется снова старая привычная машина.
Но эта ясность является основным условием только для другой вещи: инструмент прочищается перед пользованием. И мы возвращаемся к нашему вопросу: каков же этот взгляд, который "откапывает" новое сознание? Поскольку речь идет именно об откапывании: это здесь, это находится не в небесах за миллионы километров и не космосе. Это так близко, что его не видно, это имеет вид пустяка, что мимо него проходят, как обеьяна проходящая тысячи раз около реки и не заметившая потока энергии, который мог бы изменить ее мир.
Наш взгляд ложный, потому что он видит все через деформирующую призму сво его механизма и этот механизм очень многообразен и гибок, он состоит из тысяч привычек, которые являются деформирующими как в их безопасности, так и в их целесообразности: это остатки антропоида, который должен был воздвигнуть барь еры для защиты своей маленькой жизни, своей семьи, своего клана, провести чер ту здесь, там, установить ограничения-границы, и вообще обезопасить свою жизнь, полную случайностей, упрочив ее в панцире свего я, индивидуаьном и кол лективном.
Существует, таким образом, и то, что хорошо, и то, что плохо, добро, зло, полезное, вредное, дозволеннное, запрещенное, и мало-помалу мы покрылись скор лупой чудовищной полицейской сети, где мы имеем духовную свободу только дышать; и еще даже этот воздух испорчен многочисленными заповедями, которые ровно на градус выше слоя воздуха, отравленного углеродом наших машин.
В принципе, мы постоянно находимся в процессе "очищения" мира. Но мы начи наем замечать, что это очищение не такое уж правильное. Ни на секунду мы не прекращаем наводить свои разноцветные очки на вещи, чтобы видеть их в голубом цвете наших надежд, в красном - наших желаний, в желтом - в готовых законах, в черном - в нашей морали и в бесконечных и в бесконечных серых тонах механиз ма, который вращается вечно.
Взгляд, истинный взгляд, который сможет выйти из ментального колдовства и, следовательно, сможет видеть, ясно вещи, не "исправляя" их немедленно, взгляд, который будет смотреть на это лицо, на это обстоятельство,на этот предмет, так же, как смотрят на бесконечное море, не стремясь ничего ни знать, ни понимать - и особенно понимать, - потому что здесь опять хочет укрепится старый механизм - отдаться на волю этой спокойной текучей бесконечности, купаться в том, что видишь, течь в вещах до тех пор, пока медленно, как из очень далекого далека, как бы со дна спокойного моря не выплывет ощущение виденной вещи, волнующего обстоятельства, лица около нас;ощущение, которое не является ни мыслью ни суждением, оно едва ли похоже на ощущение, но оно является вибрирующим стержнем вещи, его способом отличаться от других, его качеством, его интимной музыкой, его связью с великим Ритмом, текущим во Вселенной. И тогда постепенно открыватель нового мира увидит маленькую искорку чистой правды в сердце вещи, обстоятельства, лица, проишествия, маленький возглас истины, истинную вибрацию под всеми одеяниями: черными и желтыми, синими и красными, что-то такое, что является истинной каждой вещи, каждого существа, каждого обстоятельства, как если бы правда была повсюду, на каждом шагу,в каждый момент, но только прикрытая черным. И тогда исследователь попал бы в точку, ухватив, второе правило, перехода, самое главное из всех простых секретов: видеть истину, которая разлита повсюду.
Вооружившись этими двумя правилами, укрепившись в своей с6олнечной позиции на этой тихой прогалине, исследователь нового мира идет вглубь более обширного "я", может быть, бесконечного, которое охватывает эту улицу и эти существа, и все эти маленькие жесты данного момента.
Он идет спокойный и как бы уносимый великим ритмом,который несет все существа и все вещи вокруг него, тысячи внезапно возникающих встреч неизвестно откуда, и которые уходят туда.Он смотрит на эту маленькую ищущую тень, которая, кажется, идет с давних пор, с момента существования, может быть, повторяя те же самые жесты, спотыкаясь здесь и там, обмениваясь теми же самыми словами о погоде и все так похоже, так проникнуто нежностью, что эта улица, эти существа и эти встречи, кажется, вылиты из одной плавки, что они появились из глубины ночей, пришли из одной и той же истории под небом Египта, или Индии, или Луары сегодня или вчера, или пять тысяч лет назад. И что же по-настоящему изменилось с тех пор?!
Есть шагающее маленькое существо со своим огнем истины, огнем такой острой необходимости посреди потока времени, огнем, что является дейсьвительно ИМ, зовом из глубины веков, криком, всегда одинаковым среди этого необъятного потока вещей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
И исследователь начинает обнаруживать первое правило перехода: все движет ся в одном направлении. Все придерживается одного направления! Нет заторов! Нет противников, нет препятствий, несчастных случаев, отрицательных вещей все положительно в высшей степени, все подает нам знак, толкает нас к открытию. Нет вещей незначительных, есть только неосознанные моменты. Нет вынужденных обстоятельств, есть только ложные положения.
Но каково же это положение, котороое заставит брызнуть новое сознание, ка ков же этот взгляд, который способен увидеть другое!
Положение очень простое - мы уже это сказали - надо вначале выйти из меха низма, из его зубчатого сцепления и жить в этом пространстве позади. Мы говорим "позади",но мы четко не знаем есть ли впереди, сзади, не знаем, вверху ли, внизу - это только дистанция между "самим собой", старая тень, нечто вроде доминирующего положения и удаленного, как если бы тень составляла часть картины, на которую смотрят среди многих других вещей, но КТО смотрит? Где то самое "я", которое смотрит?...
И здесь тоже странное "я", которое не есть "я".Можно сказать, что "я" не нахожусь в теле, в центре ментальной и витальной паутины, но что тело во мне, со множеством прочих вещей.
И чем более полно осуществляется отцепление от механизма, тем более кажет ся, что это "я" простирается, касается множества точек, способно жить в различных других местах без трудности преодоления расстояний, как если бы оно больше не зависело от напрвлений, и, может быть, оно могло бы жить бесконечно здесь или там, в зависимости от того, куда направляется луч, это бесконечное "я".
Таким образом, основным условием является это маленькое светлое пространство позади, этот поток, который увеличивается: нужно, чтобы среда была ясной, иначе все путается и больше нет видения всего,а появляется снова старая привычная машина.
Но эта ясность является основным условием только для другой вещи: инструмент прочищается перед пользованием. И мы возвращаемся к нашему вопросу: каков же этот взгляд, который "откапывает" новое сознание? Поскольку речь идет именно об откапывании: это здесь, это находится не в небесах за миллионы километров и не космосе. Это так близко, что его не видно, это имеет вид пустяка, что мимо него проходят, как обеьяна проходящая тысячи раз около реки и не заметившая потока энергии, который мог бы изменить ее мир.
Наш взгляд ложный, потому что он видит все через деформирующую призму сво его механизма и этот механизм очень многообразен и гибок, он состоит из тысяч привычек, которые являются деформирующими как в их безопасности, так и в их целесообразности: это остатки антропоида, который должен был воздвигнуть барь еры для защиты своей маленькой жизни, своей семьи, своего клана, провести чер ту здесь, там, установить ограничения-границы, и вообще обезопасить свою жизнь, полную случайностей, упрочив ее в панцире свего я, индивидуаьном и кол лективном.
Существует, таким образом, и то, что хорошо, и то, что плохо, добро, зло, полезное, вредное, дозволеннное, запрещенное, и мало-помалу мы покрылись скор лупой чудовищной полицейской сети, где мы имеем духовную свободу только дышать; и еще даже этот воздух испорчен многочисленными заповедями, которые ровно на градус выше слоя воздуха, отравленного углеродом наших машин.
В принципе, мы постоянно находимся в процессе "очищения" мира. Но мы начи наем замечать, что это очищение не такое уж правильное. Ни на секунду мы не прекращаем наводить свои разноцветные очки на вещи, чтобы видеть их в голубом цвете наших надежд, в красном - наших желаний, в желтом - в готовых законах, в черном - в нашей морали и в бесконечных и в бесконечных серых тонах механиз ма, который вращается вечно.
Взгляд, истинный взгляд, который сможет выйти из ментального колдовства и, следовательно, сможет видеть, ясно вещи, не "исправляя" их немедленно, взгляд, который будет смотреть на это лицо, на это обстоятельство,на этот предмет, так же, как смотрят на бесконечное море, не стремясь ничего ни знать, ни понимать - и особенно понимать, - потому что здесь опять хочет укрепится старый механизм - отдаться на волю этой спокойной текучей бесконечности, купаться в том, что видишь, течь в вещах до тех пор, пока медленно, как из очень далекого далека, как бы со дна спокойного моря не выплывет ощущение виденной вещи, волнующего обстоятельства, лица около нас;ощущение, которое не является ни мыслью ни суждением, оно едва ли похоже на ощущение, но оно является вибрирующим стержнем вещи, его способом отличаться от других, его качеством, его интимной музыкой, его связью с великим Ритмом, текущим во Вселенной. И тогда постепенно открыватель нового мира увидит маленькую искорку чистой правды в сердце вещи, обстоятельства, лица, проишествия, маленький возглас истины, истинную вибрацию под всеми одеяниями: черными и желтыми, синими и красными, что-то такое, что является истинной каждой вещи, каждого существа, каждого обстоятельства, как если бы правда была повсюду, на каждом шагу,в каждый момент, но только прикрытая черным. И тогда исследователь попал бы в точку, ухватив, второе правило, перехода, самое главное из всех простых секретов: видеть истину, которая разлита повсюду.
Вооружившись этими двумя правилами, укрепившись в своей с6олнечной позиции на этой тихой прогалине, исследователь нового мира идет вглубь более обширного "я", может быть, бесконечного, которое охватывает эту улицу и эти существа, и все эти маленькие жесты данного момента.
Он идет спокойный и как бы уносимый великим ритмом,который несет все существа и все вещи вокруг него, тысячи внезапно возникающих встреч неизвестно откуда, и которые уходят туда.Он смотрит на эту маленькую ищущую тень, которая, кажется, идет с давних пор, с момента существования, может быть, повторяя те же самые жесты, спотыкаясь здесь и там, обмениваясь теми же самыми словами о погоде и все так похоже, так проникнуто нежностью, что эта улица, эти существа и эти встречи, кажется, вылиты из одной плавки, что они появились из глубины ночей, пришли из одной и той же истории под небом Египта, или Индии, или Луары сегодня или вчера, или пять тысяч лет назад. И что же по-настоящему изменилось с тех пор?!
Есть шагающее маленькое существо со своим огнем истины, огнем такой острой необходимости посреди потока времени, огнем, что является дейсьвительно ИМ, зовом из глубины веков, криком, всегда одинаковым среди этого необъятного потока вещей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16