В тишине было слышно, как и остальные вкладывают в ножны свое оружие, и напряжение, внезапно сковавшее людей, ослабло — опасность миновала. И сразу же поднялся нестройный гул голосов нетерпеливых, громких, раздался грубый хохот.
— Собачья битва, здорово придумано!
— Сэрдик, скорей сюда, сейчас будет собачья битва!
Брэгон подозвал одного из своих воинов:
— Эй, Лью! Вон тот твой пес ведь отличный боец? Ну-ка, давай его сюда. С трудом пробившись сквозь толпу, Лью притащил за ошейник крупного
тяжелого пса: рваные уши и морда в шрамах красноречиво свидетельствовали о его нраве.
Дамнорикс тут же громко свистнул, и к нему подскочил молодой резвый пес из его стаи. Затем Брэгон кликнул еще одну собаку, а Дамнорикс, обернувшись, спросил:
— Фин, рыжий дьявол, здесь?
— Здесь.
Старый воин вытолкнул на площадку рыжеватого пса, на ушах и морде которого шрамов было не меньше, чем у первой собаки Брэгона.
Царь оглядел собак:
— Вот и прекрасно, две пары у нас есть, а третью я, по царскому праву, выберу сам.
Он пробежал глазами ближайшую к нему стайку собак и выбрал среди брэгоновских псов огромного пятнистого зверя с загривком, как у настоящего чистопородного волка.
— Этот подойдет, — сказал он. — А что касается следующего…
И тут, как на грех, Белошей, стоявший возле Дрэма, поднял голову и в порыве нежности, нередко на него находившей, прижался мордой к руке мальчика.
Свет от костра выхватил из темноты серебристое пятно на шее собаки, давшее ей имя.
— Вот этот! — сказал Царь, указывая пальцем на Белошея. — Вот этот, белогорлый.
В первую минуту потрясенный Дрэм не поверил своим ушам. Нет, это не Белошей! Он думает про другую собаку! Но ошибки быть не могло — царский взор и указующий перст не оставляли сомнений. Дрэм взглянул на огромного пса, прижавшегося к его ноге: Белошей помахивал хвостом и доверчиво смотрел на хозяина янтарными глазами, слегка встревоженный тем, что вокруг происходит что-то непонятное.
Дрэм поглядел на его противника, старого исполосованного шрамами ветерана бесчисленных собачьих битв. Тот стоял, понурив голову, и шерсть у него на загривке заранее поднялась, будто он ясно сознавал, чего от него ждут. Предательский блеск глаз выдавал в нем убийцу. Белошей обычно вступал в драку только тогда, когда не было иного выхода, но по природе своей он не был драчлив. С упавшим сердцем Дрэм подумал о том, что Белошей погибнет, если стравить его с этим псом, погибнет именно потому, что он не убийца.
Все смотрели на Дрэма, дожидаясь, когда он вытолкнет собаку на круг. Пауза длилась не более двух ударов пульса, но Дрэму показалось, что их была сотня. Поставив на землю кувшин с медом, который все еще держал в руках, он вышел вперед — Белошей, как обычно, крутился у его ног.
Высоко вскинув голову, он повернулся лицом к Царю, Дамнориксу и толстобрюхому Брэгону.
— Мы, Новые Копья Дамнорикса, зовемся Собаками Дамнорикса, а это значит, что мы тоже можем участвовать в собачьей битве. Пусть выйдет кто-нибудь из Собак Брэгона, из его Новых Копий, и сразится со мной прямо здесь, у костра, вместо третьей пары собак.
Испуганный гул прошел по кругу, раздались встревоженные голоса. Слыханное ли дело, чтоб мальчишка, который еще даже не убил волка, осмелился поднять голос и бросить вызов в присутствии знаменитых воинов племени, в присутствии самого Царя. Но, как ни странно, дерзкий поступок Дрэма угодил под настроение хмельных соплеменников. Царь рассмеялся и ударил ладонью по колену.
— Молодец, Собака Дамнорикса! Хорошо придумал! Ну, а что нам скажут на это Собаки Брэгона?
Брэгон ухватился большими пальцами за пояс под огромным животом и свистнул. И тотчас же один за другим к нему подошли его Новые Копья, протиснувшись сквозь толпу вождей. Дрэм сосчитал — их было восемь, и среди них Кунеда, виновник вчерашней стычки из-за кобылы.
— Ну, так кто из вас принимает вызов? — спросил Брэгон.
Воцарилось молчание, тяжелое и томительное. Дрэм горящими глазами обвел лица мальчиков, переводя взгляд с одного на другое. Все восемь лиц были непроницаемы, но Дрэм хорошо понимал, что никому из Собак Брэгона не хотелось покрыть себя позором, потерпев поражение от однорукого противника. Но если бы даже и удалось одержать победу, это принесло бы немного чести. Рот пересох, и он кончиком языка облизал губы и при этом улыбнулся, стараясь, чтобы улыбка вышла как можно более оскорбительной. Но если они откажутся драться…
Он знал, что где-то здесь дед, Тэлори и Драстик, который подошел к Царскому Костру вместе с другими воинами клана, пробившись сквозь толпу. Ему казалось, что на него сейчас смотрит все племя. Дамнорикс даже не свистнул своих Собак. Но неожиданно они все вдруг оказались рядом, проскользнув, как и Собаки Брэгона, между собравшимися толпами людей. Он почувствовал, как они сгрудились у него за спиной, как плечо Вортрикса коснулось его плеча. Их объединили годы учения, тесные узы братства. И он знал, что они, что бы не случилось" будут стоять за него, все, за исключением, быть может, Луги. А если Собаки Брэгона откажутся драться, они все равно будут стоять на его стороне, перед лицом всего племени они засмеют этих парней, убоявшихся однорукого героя. Но когда они останутся без свидетелей, они будут смотреть на его руку точно так, как они смотрели в тот первый вечер в Школе, и в их глазах он сразу же утратит завоеванное им почетное место. Дрэм хорошо знал свой мир. Это был жестокий мир, где вся стая обрушивается на слабого и где не приходится ждать ни милости, ни пощады.
Брэгон стоял, заложив руки за пояс и широко расставив ноги.
— Жаль, что никто из моих молодых Собак не бегает на трех лапах. Я все же думаю, что…
У Дрэма упало сердце. Но вдруг Луга, сидевший поблизости от него, обернулся вполоборота и, оглядев с ног до головы Кунеду, сказал с легким смешком:
— Иногда и собака о трех лапах может пригодиться. — А затем добавил, будто о чем-то постороннем: — Разве тебе не нужен помощник, чтобы управиться с лошадью?
Дрэм бросил на Лугу изумленный взгляд. Он думал — коли вообще думал об этом, — что Луга был бы рад, если бы убили Белошея и тем более если бы убили его, Дрэма. Но как только эта мысль пришла ему в голову, он понял, что это не так, однако времени на размышления не оставалось.
Для вождей и старейшин кланов этот обмен колкостями был пустой, не имеющей смысла перепалкой, но Собаки Брэгона сразу смекнули, о чем речь, как и Собаки Дамнорикса. И все они знали, что противная сторона тоже знает. И от этого было не уйти Кунеда пожал плечами, словно желал показать, что все это его мало волнует, но краска гнева, как и накануне, залила лоб, и он выхватил из-за пояса кинжал.
— Ну, хорошо, я буду драться одной рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54