СТРОИТЕЛЬНАЯ ПЛОЩАДКА


В том же самом году, когда люди впервые ступили на Марс, с луны был
запущен искусственный спутник к Плутону. Пять лет спустя поступили
фотоснимки поверхности планеты, сделанные с орбиты. Качество их было
невысоким, однако даже то, что удалось различить, вызвало бурю: прежние
теории рассеялись в прах, возникло множество вопросов, ответов на которые
и не предвиделось. Судя по фотографиям, поверхность Плутона была абсолютно
ровной, если не считать того, что в некоторых местах, вдоль экватора,
просматривались какие-то точки, расположенные на равном удалении друг от
друга. Они присутствовали на всех снимках, так что от версии помех при
передаче информации со спутника на Землю пришлось отказаться. Помехи,
разумеется, были, но точки никуда не исчезли и после их устранения. Тогда
специалисты пришли к выводу, что это либо детали ландшафта, либо тени,
отбрасываемые упомянутыми деталями; впрочем, учитывая расстояние, на
котором находится Плутон от Солнца, о каких тенях может идти речь? Прочие
сведения были не менее обескураживающими. Планета оказалась меньше, чем
предполагалось, ее диаметр составил на деле около тысячи миль, а плотность
равнялась 3,5 грамма на кубический сантиметр вместо полученной ранее путем
теоретических выкладок неправдоподобной цифры 60 граммов.
Отсюда следовало несколько вещей. Выходило, что где-то в глубинах
космоса, на удалении от Солнца более чем в семь миллиардов миль, движется
по своей орбите десятая планета Солнечной системы, - ведь размеры и масса
Плутона никак не объясняли эксцентричность орбит Урана и Нептуна. Расчеты
массы Плутона, как оказалось, ошибочные, базировались на анализе
вышеназванной эксцентричности; теперь стало ясно, что необходим иной
критерий.
Кроме того, Плутон представлял собой настоящую диковинку: планета с
гладкой поверхностью, плоскость которой не нарушалась ничем, за
исключением протянувшейся по экватору вереницы точек. Эту гладкость ни в
коем случае нельзя было приписать воздействию лишенной турбулентности
атмосферы, ибо Плутон был слишком мал и холоден, чтобы иметь какую бы то
ни было атмосферу вообще. Ряд ученых выдвинули гипотезу о том, что планета
закована в ледяной панцирь, возникший из остатков древней,
просуществовавшей единый миг атмосферы, однако в силу различных причин, от
этой гипотезы также вынуждены были отказаться. Кое-кто высказывал мысль о
металле; но тогда становилась непонятной малая плотность Плутона.
Земляне утешали себя тем, что еще через пять лет спутник возвратится,
причем с оригинальными материалами, в том числе фотографическими, и,
возможно, многое из того, что ныне кажется невразумительным, получит
логическое объяснение. Тем временем поступила новая партия снимков, пользы
от которых было чуть, поскольку качество по-прежнему оставляло желать
лучшего. Затем произошло автоматическое отделение отработанной ступени, и
спутник устремился обратно, сообщая звуковыми сигналами окружающему
пространству, что мчится домой. Однако вскоре случилось нечто
непредвиденное: сигналы смолкли. Поначалу лунная база терпеливо ожидала их
возобновления, ибо вполне могло оказаться, что молчание спутника вызвано
какой-то мелкой неисправностью, которая быстро будет устранена, но
ожидание затягивалось, и, в конце концов, специалисты, скрепя сердце,
признали, что спутник сгинул без следа на расстоянии около трех миллиардов
миль от Солнца.
Посылать к Плутону другой не имело смысла, поскольку прежде следовало
добиться значительных улучшений в технике фотосъемки, именно значительных,
потому что иначе средства и усилия вновь были бы пущены на ветер.
Вторая и третья марсианские экспедиции благополучно достигли цели и
вернулись на Землю. Среди сделанных ими открытий важнейшим было то, что
они обнаружили на Марсе следы обитания примитивных существ, в результате
чего удалось раз и навсегда покончить со стародавним убеждением: мол,
жизнь - отклонение от нормы и присутствует только на Земле. Перед фактом
наличия жизни на двух планетах одной и то же системы вынуждены были
сложить оружие даже закоренелые скептики. Четвертая экспедиция высадилась
на Марсе - и погибла, и на красной планете появилось первое земное
кладбище. Пятая экспедиция отправилась в путь задолго до того, как на
Земле завершилось отдавание почестей погибшим.
Теперь, с обнаружением следов жизни на другой планете, когда стало
ясно, что ее поверхность покрывали моря и реки, что мы не одиноки - не
были одиноки - во Вселенной, снова пробудился интерес общественности к
космическим полетам. Ученые, вспомнив о загадке сгинувшего в черноте
пространства спутника - по правде сказать, они вовсе не забывали о нем,
однако обстоятельства заставляли заниматься иными делами, - принялись
планировать экспедицию на Плутом, исходя из того, что аппаратура
по-прежнему несовершенна, значит, придется положиться на свидетельства
людей.
Меня включили в состав экспедиции в качестве геолога, хотя зачем
геолог на Плутоне, мне было ни капельки не понятно. Всего нас было трое,
несмотря на то, что, по мнению психологов, тройка - самое неудачное число.
Двое объединяются против одного или игнорируют его, и потом, в коллективе
не прекращается борьба за то, кто окажется в большинстве; ведь кому охота
оставаться предоставленным лишь своему собственному обществу? Однако наши
отношения сложились иначе, мы неплохо уживались друг с другом, пускай даже
среди нас и возникали порой известные разногласия. Срок в пять лет,
которые понадобились спутнику, чтобы достичь Плутона, для нас сократился
более чем наполовину, не только за счет увеличенной мощности двигателей,
но и по той причине, что пилотируемый корабль способен развить скорость,
намного превышающую пределы безопасности спутниковой. Впрочем, и два года
с хвостиком - весьма продолжительный период времени для тех, кто заключен
в корпус ракеты, мчащейся сквозь пустоту. Возможно, было бы полегче, когда
бы в пространстве существовали ориентиры, по которым человек мог бы судить
о продвижении звездолета к месту назначения, а так у меня, например
постоянно создавалось впечатление, что мы просто-напросто висим в пустоте.
Итак, нас было трое. Меня зовут Говард Лант; моими товарищами были
химик Орсон Гейтс и инженер Тайлер Хэмптон. Да, мы неплохо уживались друг
с другом, организовывали шахматные турниры - втроем-то!
1 2 3 4 5