При этом неожиданном зрелище студент невольно испустил громкий крик ужаса. Точно в ответ, над его головой тотчас же раздалось какое-то злобное фырканье и шипенье. Взглянув наверх, молодой человек не мог сразу понять, в чем дело; страшно испуганный, он неподвижным взором продолжал смотреть на бурлившие вокруг него воды.
Когда к нему вернулась, наконец, способность рассуждать, он догадался, что попал в полосу наводнения, понял теперь и причину отсутствия населения и значение подвешенных к деревьям лодок.
Положение было очень незавидное. Плавать дон Корнелио не умел, да если бы и умел, то едва ли решился бы на попытку переплыть озеро, которое, как ему казалось, простиралось от одного горизонта до другого.
В довершение ко всему молодой человек вскоре почувствовал, что не только под ним и вокруг него, но и над ним витает грозная опасность. Подняв инстинктивно голову, он увидел несколько огненных точек, похожих на горячие уголья. Вглядевшись в огненные точки, студент понял, что это должны быть глаза каких-нибудь хищных зверей, скорее всего ягуаров; вряд ли другое животное могло взобраться на дерево по совершенно гладкому стволу.
Положение злосчастного студента оказывалось не только отчаянным, но прямо безвыходным: внизу — вода, по всей вероятности, еще не достигшая наивысшего уровня и ежеминутно готовая добраться до гамака; вверху — кровожадные звери, которые, быть может, из боязни не решатся напасть на него сами, зато и ему не позволят подняться к ним.
В таком положении молодой человек был осужден провести остаток ночи, и немудрено, если этот остаток показался ему целой вечностью. Разумеется, он ни на одну минуту не мог сомкнуть глаз.
Наконец наступило утро, которого с таким нетерпением и с такой тоскою ожидал несчастный богослов. Но и утро не принесло ему никакого утешения. Напротив, оно указало еще на одну опасность, которой в ночной темноте он не мог видеть. Оказалось, что на вершине дерева сидели не только ягуары, но и другие не менее страшные живые существа — огромные змеи, обвивавшие своими длинными хвостами ствол дерева и свешивавшие вниз свои отвратительные головы с разинутыми пастями, в каждой из которых, среди острых зубов, шевелилось смертоносное жало.
Совершенно подавленный этой новой опасностью, дон Корнелио опять обвел полными отчаяния глазами безграничную водную поверхность в слабой надежде найти выход из ужасного положения, в котором он очутился. Но вокруг ничего не было видно, кроме крутившихся мутных вод, по которым там и сям неслись вырванные с корнями деревья с цеплявшимися за них, полумертвыми от страха, волками, лисицами и другими крупными и мелкими дикими животными. Высоко в воздухе парили орлы-стервятники, коршуны и другие пернатые хищники, испускавшие при виде близкой добычи пронзительные крики алчности.
Отвернувшись от этой безотрадной картины, дон Корнелио взглянул на ягуаров, притаившихся в листве тамариндов. Ясно было, что эти звери борются между страстным желанием наброситься на лежавшего под ними человека, чтобы полакомиться им, и страхом за собственную жизнь. Временами голодные звери даже зажмуривали глаза, чтобы не видеть находившегося у них под носом лакомства, которое может оказаться для них роковым. Змеи же, отвратительные головы которых продолжали раскачиваться над молодым человеком, беспокойно то сжимали вокруг дерева свои кольца, то снова разжимали их; должно быть, и эти пресмыкающиеся чувствовали себя не совсем хорошо среди зверей и человека и тоже не знали, что им предпринять.
Машинально стянув над собою складки широкого гамака и крепко поддерживая их обеими руками, богослов старался лежать совсем неподвижно. Он боялся пошевелиться или крикнуть, чтобы его движение или звук голоса не побудили зверей и гадов наброситься на него.
Так прошло более часа, как вдруг над поверхностью немного успокоившихся вод разнеслись звуки, походившие на рожковые, но более грубые, глухие и хрипловатые. Эти звуки испускал Косталь из своей раковины. Индеец вместе с негром плыл в лодке по желтым волнам разлива и этими звуками желал дать знать о себе студенту, которого разыскивал.
Дон Корнелио, обративший внимание на эти звуки, поспешил взглянуть в ту сторону, откуда они исходили. Он вскоре увидел подплывавшую лодку с двумя людьми, гребцом и кормчим. Гребец время от времени опускал весла и подносил ко рту раковину, после чего и раздавались звуки, поразившие молодого человека.
При виде пловцов дон Корнелио не мог больше терпеть и крикнул им, призывая на помощь.
— А, подает голос! Значит, еще жив! — заметил Косталь, тонкий слух которого сразу уловил этот крик, хотя до дерева, на котором сидел тот, кто кричал, было еще довольно далеко. — Надо поспешить! — добавил индеец, сильнее налегая на весла. — Но где он тут?.. А, вижу, вижу; он в том вон гамаке, который висит над водою, а над ним звери и гады. Вот так положение!
Индеец невольно расхохотался, и этот хохот, также донесшийся до дона Корнелио, несмотря на всю его неуместность, показался студенту приятнее всякой музыки. Негр тоже хотел было рассмеяться, но тут же осекся, услыхав страшный рев ягуаров, возбужденных криком молодого человека и приближением лодки, в которой они увидели своих вчерашних преследователей.
— Косталь, смотри, смотри, никак и тут опять эти проклятые ягуары?! — испуганно закричал негр с искаженным от страха лицом.
— Разве? — удивился индеец. — Значит, они вместе со студентом? Вот так штука!.. Эй, сеньор! — крикнул он, приближаясь к тамариндам. — С кем вы там в компании?
— Со мною четыре ягуара и несколько змей! — во всю мочь своих легких крикнул в ответ дон Корнелио.
— Назад! Назад, Косталь! — взвизгнул негр. — Слышишь, там ягуары и змеи?!
— Тем более мы должны выручить человека, — спокойно проговорил индеец и еще сильнее заработал веслами, несмотря на отчаянные протесты негра.
Несколько минут спустя лодка очутилась возле гамака, в котором лежал дон Корнелио, повиснув между водою и зверями.
— Потерпите еще немного, сеньор. Сейчас мы избавим вас от ваших приятных соседей! — крикнул богослову индеец.
— Отойти бы нам, Косталь, немножко в сторону да там и обсудить, что делать, — лукаво посоветовал негр в тайной надежде, что, быть может, им удастся совсем ускользнуть от опасности.
— Тут нечего и обсуждать, — возразил индеец, стараясь удержать лодку возле гамака.
— Вот и я говорю то же самое! — обрадованно подхватил негр. — Надо скорей отойти отсюда, да и…
— Ну, я не это имел в виду, — разочаровал его охотник и, схватив свой карабин, прибавил: — Старайся удерживать лодку на месте, Клара.
— А ты что хочешь делать, Косталь? — тревожно спросил негр, взявшись за весло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Когда к нему вернулась, наконец, способность рассуждать, он догадался, что попал в полосу наводнения, понял теперь и причину отсутствия населения и значение подвешенных к деревьям лодок.
Положение было очень незавидное. Плавать дон Корнелио не умел, да если бы и умел, то едва ли решился бы на попытку переплыть озеро, которое, как ему казалось, простиралось от одного горизонта до другого.
В довершение ко всему молодой человек вскоре почувствовал, что не только под ним и вокруг него, но и над ним витает грозная опасность. Подняв инстинктивно голову, он увидел несколько огненных точек, похожих на горячие уголья. Вглядевшись в огненные точки, студент понял, что это должны быть глаза каких-нибудь хищных зверей, скорее всего ягуаров; вряд ли другое животное могло взобраться на дерево по совершенно гладкому стволу.
Положение злосчастного студента оказывалось не только отчаянным, но прямо безвыходным: внизу — вода, по всей вероятности, еще не достигшая наивысшего уровня и ежеминутно готовая добраться до гамака; вверху — кровожадные звери, которые, быть может, из боязни не решатся напасть на него сами, зато и ему не позволят подняться к ним.
В таком положении молодой человек был осужден провести остаток ночи, и немудрено, если этот остаток показался ему целой вечностью. Разумеется, он ни на одну минуту не мог сомкнуть глаз.
Наконец наступило утро, которого с таким нетерпением и с такой тоскою ожидал несчастный богослов. Но и утро не принесло ему никакого утешения. Напротив, оно указало еще на одну опасность, которой в ночной темноте он не мог видеть. Оказалось, что на вершине дерева сидели не только ягуары, но и другие не менее страшные живые существа — огромные змеи, обвивавшие своими длинными хвостами ствол дерева и свешивавшие вниз свои отвратительные головы с разинутыми пастями, в каждой из которых, среди острых зубов, шевелилось смертоносное жало.
Совершенно подавленный этой новой опасностью, дон Корнелио опять обвел полными отчаяния глазами безграничную водную поверхность в слабой надежде найти выход из ужасного положения, в котором он очутился. Но вокруг ничего не было видно, кроме крутившихся мутных вод, по которым там и сям неслись вырванные с корнями деревья с цеплявшимися за них, полумертвыми от страха, волками, лисицами и другими крупными и мелкими дикими животными. Высоко в воздухе парили орлы-стервятники, коршуны и другие пернатые хищники, испускавшие при виде близкой добычи пронзительные крики алчности.
Отвернувшись от этой безотрадной картины, дон Корнелио взглянул на ягуаров, притаившихся в листве тамариндов. Ясно было, что эти звери борются между страстным желанием наброситься на лежавшего под ними человека, чтобы полакомиться им, и страхом за собственную жизнь. Временами голодные звери даже зажмуривали глаза, чтобы не видеть находившегося у них под носом лакомства, которое может оказаться для них роковым. Змеи же, отвратительные головы которых продолжали раскачиваться над молодым человеком, беспокойно то сжимали вокруг дерева свои кольца, то снова разжимали их; должно быть, и эти пресмыкающиеся чувствовали себя не совсем хорошо среди зверей и человека и тоже не знали, что им предпринять.
Машинально стянув над собою складки широкого гамака и крепко поддерживая их обеими руками, богослов старался лежать совсем неподвижно. Он боялся пошевелиться или крикнуть, чтобы его движение или звук голоса не побудили зверей и гадов наброситься на него.
Так прошло более часа, как вдруг над поверхностью немного успокоившихся вод разнеслись звуки, походившие на рожковые, но более грубые, глухие и хрипловатые. Эти звуки испускал Косталь из своей раковины. Индеец вместе с негром плыл в лодке по желтым волнам разлива и этими звуками желал дать знать о себе студенту, которого разыскивал.
Дон Корнелио, обративший внимание на эти звуки, поспешил взглянуть в ту сторону, откуда они исходили. Он вскоре увидел подплывавшую лодку с двумя людьми, гребцом и кормчим. Гребец время от времени опускал весла и подносил ко рту раковину, после чего и раздавались звуки, поразившие молодого человека.
При виде пловцов дон Корнелио не мог больше терпеть и крикнул им, призывая на помощь.
— А, подает голос! Значит, еще жив! — заметил Косталь, тонкий слух которого сразу уловил этот крик, хотя до дерева, на котором сидел тот, кто кричал, было еще довольно далеко. — Надо поспешить! — добавил индеец, сильнее налегая на весла. — Но где он тут?.. А, вижу, вижу; он в том вон гамаке, который висит над водою, а над ним звери и гады. Вот так положение!
Индеец невольно расхохотался, и этот хохот, также донесшийся до дона Корнелио, несмотря на всю его неуместность, показался студенту приятнее всякой музыки. Негр тоже хотел было рассмеяться, но тут же осекся, услыхав страшный рев ягуаров, возбужденных криком молодого человека и приближением лодки, в которой они увидели своих вчерашних преследователей.
— Косталь, смотри, смотри, никак и тут опять эти проклятые ягуары?! — испуганно закричал негр с искаженным от страха лицом.
— Разве? — удивился индеец. — Значит, они вместе со студентом? Вот так штука!.. Эй, сеньор! — крикнул он, приближаясь к тамариндам. — С кем вы там в компании?
— Со мною четыре ягуара и несколько змей! — во всю мочь своих легких крикнул в ответ дон Корнелио.
— Назад! Назад, Косталь! — взвизгнул негр. — Слышишь, там ягуары и змеи?!
— Тем более мы должны выручить человека, — спокойно проговорил индеец и еще сильнее заработал веслами, несмотря на отчаянные протесты негра.
Несколько минут спустя лодка очутилась возле гамака, в котором лежал дон Корнелио, повиснув между водою и зверями.
— Потерпите еще немного, сеньор. Сейчас мы избавим вас от ваших приятных соседей! — крикнул богослову индеец.
— Отойти бы нам, Косталь, немножко в сторону да там и обсудить, что делать, — лукаво посоветовал негр в тайной надежде, что, быть может, им удастся совсем ускользнуть от опасности.
— Тут нечего и обсуждать, — возразил индеец, стараясь удержать лодку возле гамака.
— Вот и я говорю то же самое! — обрадованно подхватил негр. — Надо скорей отойти отсюда, да и…
— Ну, я не это имел в виду, — разочаровал его охотник и, схватив свой карабин, прибавил: — Старайся удерживать лодку на месте, Клара.
— А ты что хочешь делать, Косталь? — тревожно спросил негр, взявшись за весло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43