Девис, хотя и каторжник, человек неплохой, и мне удалось уговорить его не делать течи. Вернувшись из трюма, мы застали всех в шлюпке вместе с барышнями. Что было с капитаном и доном Грегорио, я не знал и не смел пойти к ним, боясь, что уйдут без меня.
Мы оставили шхуну и видели, как она плыла под распущенными парусами.
- А флаг? - перебил Гарри Кадвалладер. - Кто поставил сигнал бедствия, Гарри?
- Я! Я тогда перевернул его в темноте, надеясь, что так скорее придут на помощь.
- И это сделал ты? - воскликнул Крожер. - Само Провидение натолкнуло тебя на это! Не будь флага, "Крестоносец" не погнался бы за шхуной. Ну, рассказывай дальше.
- Мы высадились на берег, - продолжал Гарри, - но не знали, что это остров, хотя и тут нас хранили ангелы. Если бы это оказалась твердая земля, вышло бы, пожалуй, гораздо хуже. Ночь мы провели на берегу. Мужчины поместились в большой пещере, а барышни в маленькой, о чем я позаботился.
Оказалось, что Гомес и Хернандес те самые два негодяя, с которыми вы поссорились в Сан-Франциско. Они отправились к барышням и наговорили им много неприятного. Я стоял вблизи, готовый разделаться с ними, зайди они дальше.
Рано утром мы все встали и увидели, что шлюпку унесло в море. Она разбилась о рифы. Мы не подумали о ней, воображая, что она нам больше не понадобится. Потом разделили золото, а после того стали решать, кому отдать девушек. Гомес и Хернандес требовали их себе. Я притворился, что мне понравилась мисс Кармен, а Девиса подговорил сказать то же самое о мисс Иньесе. И решено было, что я буду драться с Гомесом не на жизнь, а на смерть. Смерть меня не страшила, но меня пугало то, что барышни останутся без моей защиты. Все-таки я согласился на поединок. Начать должны были на пистолетах, а в случае неудачи - кончить холодным оружием, пока один не уложит другого.
Мы уже были совсем готовы, как человек, находившийся на вершине горы, крикнул, что мы на острове. Тут вспомнили, что шлюпки-то уже нет, забыли про поединок и пустились на гору. Прежней ссоры как не бывало! От страха разбойники чуть с ума не сошли и уже жалели, что бросили шхуну, которая, как они думали, давно уже затонула. Ну, а потом барышням уже ничто не грозило. Голод укротил волков.
- Ты действовал благородно! - закричал Крожер. - Дай обнять тебя, Гарри. Прости нас за наши подозрения! Билль, почему ты не обнимешь его? Он сделал для нас больше, чем если бы спас нам жизнь.
- Благослови тебя Бог! - сказал Кадвалладер и так крепко сжал матроса в своих объятиях, что чуть не сломал ему ребра.
- Мистер Крожер! - крикнул вдруг старый боцман. - Видите ли там на рейде корабль?
Все взглянули туда, и у всех вырвался радостный возглас: "Крестоносец"!
В церкви в Кадисе стояли два английских офицера, а рядом с ними две красавицы-испанки.
Нет надобности называть ни женихов, ни невест, которых благословил дон Грегорио Монтихо, как нет и надобности рассказывать о торжестве этого венчания, о котором давно уже говорят в Кадисе.
На венчании присутствует вся знать старинного рода Андалусии, иностранные консулы, командиры военных судов, стоящих на рейде. На самом видном месте капитан Бресбридж и офицеры с фрегата "Крестоносец".
Но есть еще два моряка. Их присутствие приятно всем, как виновникам торжества, так и их близким. Один из них - старый капитан "Кондора", другой Гарри Блью.
Небо смилостивилось над добродушным капитаном и сняло пелену, окутавшую его разум. Теперь он здоров, ему все известно, и он понял, что за человек Гарри Блью. Хотя на "Кондоре" один из них капитан, другой - помощник, но все же они верные друзья.
Теперь "Кондор" совершает постоянные рейсы между Кадисом и Сан-Франциско. Не сразу можно в красивом бриге, в который он преобразился, узнать шхуну - ту, что когда-то в Тихом океане принимали за призрак те, кто за ней гнался.
Будем надеяться, что больше никто не увидит ее под сигналом бедствия.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43