— Это ужасно, капитан! — прошептал майор.
— Что тут ужасного? — спросил я. Этот трус внушал мне величайшее презрение.
— Ах, это… эта история… это такая…
— Майор! Вспомните, что вы солдат!..
— Помню! Дурак я, что не подал в отставку перед тем, как началась эта проклятая война! Ведь собирался…
— Ну, не бойтесь, — сказал я, невольно улыбаясь откровенности майора. — Через месяц вы будете пить вино в Хьюлетте. Вот, спрячьтесь за это бревно. Это единственное безопасное место во всем корале.
— Вы думаете, капитан, оно действительно выдержит снаряд?
— Хоть из тяжелого орудия. Ну, ребята, держитесь! Готовьтесь к бою!
Мексиканцы подвезли свою шестифунтовую пушку на пятьсот ярдов от частокола, и группа артиллеристов неторопливо устанавливала ее на лафет.
В это время я снова услышал голос майора.
— Боже мой, капитан! Зачем вы подпускаете их так близко?
— А как мне их не пустить? — удивился я.
— Да мое ружье бьет гораздо дальше. Я думаю, их можно бы отогнать.
— Вы бредите, майор, — отвечал я. — Пуля не долетит до них на двести метров. Вот если бы они действительно подошли на выстрел, мы бы им показали!..
— Да уверяю вас, капитан, мое ружье бьет вдвое дальше!
Я взглянул на майора. Мне казалось, что он совсем сошел с ума.
— Говорю вам, у меня игольчатое ружье, оно бьет на восемьдесят шагов.
— Быть не может! — воскликнул я, срываясь с места. Теперь я вспомнил о странной штуке, которую велел Раулю снять с седла Геркулеса. — Да почему же вы не сказали мне раньше?!
И, оглянувшись кругом, я закричал солдатам:
— Где ружье майора Блоссома?
— Вот она, майорская флинта! — отозвался сержант Линкольн. — Но такой винтовки я никогда не видывал. Она скорее похожа на пушку-недомерок!
В самом деле, в руках у Линкольна было прусское игольчатое ружье, новое по тому времени изобретение, о котором я все же кое-что уже слыхал.
— Оно заряжено, майор? — спросил я, беря у Линкольна ружье.
— Заряжено.
— Можете вы попасть вон в того молодца? — спросил я, возвращая оружие охотнику.
— Если эта штука бьет так далеко, то могу.
— Оно бьет без промаха на тысячу метров! — завопил майор.
— А вы уверены в этом, майор? — спросил я.
— Безусловно, капитан! Я купил это ружье у самого изобретателя. Мы пробовали его в Вашингтоне. Оно заряжено конической пулей… Она доску пробивает в тысяче метрах.
— Отлично! Ну, сержант, цельтесь повернее: вы можете спасти нас всех.
Линкольн, расставив ноги для упора, выбрал в заборе кол, достигавший ему как раз по плечо. Затем он тщательно обтер приклад и, поместив тяжелое дуло на кол, медленно приложился.
— Вон того, со снарядом, сержант! — сказал я.
В это время один из артиллеристов нагибался к дулу орудия, держа в руках ядро. Линкольн спустил курок. Раздался выстрел. Артиллерист вскинул руками и полетел вверх тормашками…
Гром выстрела разнесся по всему лугу. Крик изумления вырвался у гверильясов, и в ту же секунду наш кораль загремел радостным «ура».
— Ловко! — кричали солдаты.
Линкольн в одну минуту обтер и снова зарядил ружье.
— Теперь, сержант, вон того — с пальником!
Пока охотник заряжал ружье, артиллеристы несколько оправились от изумления и вкатили в пушку заряд картечи.
У казенной части орудия стоял высокий артиллерист с пальником и трубкой. Он только ждал команды: «Огонь!»
Но этой команды он не дождался… Линкольн спустил курок. Руки артиллериста резко дернулись, и дымящийся фитиль, выскользнув из его пальцев, отлетел в сторону.
Сам артиллерист повернулся кругом и, пройдя два-три шага, свалился на руки товарищей.
— А теперь, капитан, разрешите снять вон ту вонючку!
— Какую вонючку, сержант?
— А вон того поганца на вороном коньке…
Я взглянул и узнал коня и фигуру Дюброска.
— Конечно! — сказал я, и тут же мне стало как-то неловко на сердце.
Но не успел еще Линкольн зарядить ружье, как один из мексиканцев, по-видимому, начальник, схватил лежавший на земле фитиль и, подбежав к орудию, приложил его к затравке.
— Ложись! — закричал я.
Ядро с треском пробило тонкий частокол и, просвистел мимо нас, ударило в бок одного мула. Несчастное животное с вырванным бедром отчаянно задергалось и упало…
Другие мулы забегали по загородке, а потом сбились в один угол и остановились там, дрожа и припадая на задние ноги. Гверильясы разразились восторженным криком.
Дюброск, сидя на своем великолепном мустанге, глядел прямо на кораль, стараясь угадать результат выстрела.
— Эх, если б я мог достать его из своего ружья! — пробормотал Линкольн, наводя непривычное ружье майора.
Раздался выстрел; вороной конь прянул назад, встал на дыбы и свалился на спину, придавив седока…
— Промазал по вонючке! — заскрипел зубами Линкольн, увидя, что всадник выкарабкивается из-под раненого коня.
Поднявшись на ноги, Дюброск выскочил вперед и вызывающе погрозил нам кулаком…
Гверильясы поскакали назад; артиллеристы поставили пушку на передки, отвезли еще метров на триста и там принялись снова устанавливать на лафет.
Второй снаряд пробил частокол и, ударив в солдата, уложил его на месте.
— Бейте только по артиллеристам, сержант! Прочих нам бояться нечего.
Линкольн снова спустил курок. Пуля ударилась в землю перед самым жерлом орудия, но рикошетом попала в одного из канониров и, очевидно, тяжело ранила его, так как товарищи унесли его на руках.
Мексиканцы, перепуганные невиданной дальнобойностью нашей стрельбы, отвезли пушку еще метров на двести.
Третье ядро рикошетом попало в толстое бревно, за которым прятался майор, но только перепугало его своим ударом в дерево. Линкольн выстрелил еще раз.
На этот раз он не задел никого, и радостный крик гверильясов показал нам, что они почувствовали себя в безопасности.
И еще раз выстрелило игольчатое ружье, но опять безрезультатно.
— Не доносит, капитан! — сказал Линкольн, неохотно опуская приклад на землю.
— Попробуйте еще разок! Если опять не удастся, то побережем патроны к приступу. Цельтесь выше!
Но и третий выстрел пропал даром.
— Jankees bobos! Mal adelante! (Дураки янки! Немного подальше!) — донесся до нас голос какого-то мексиканца.
Новый снаряд вышиб ружье из рук одного солдата и разнес вдребезги сухой кол.
— Дайте-ка мне ружье, сержант! — сказал я. — Тут целый километр, но эта дрянь лупит нас, словно в десяти шагах. Я хочу попробовать.
И я выстрелил. Но пуля опять не долетела до неприятеля, по крайней мере, шагов на пятьдесят…
— Да, мы слишком много ждали. Это вам не двадцатичетырехфунтовое орудие… Майор, завидую двум вашим вещам — ружью и коню.
— Это Геркулесу?
— Конечно.
— Боже мой, капитан! С ружьем можете делать все, что вам угодно, а если только нам удастся улизнуть от этих чертей, то Геркулес будет…
В этот момент гверильясы опять разразились криками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58