В десяти шагах от него взлетел красный крохаль, громко зафырчал крыльями.
Вейбридж не шевельнулся, и Тампест заскулил, перестав понимать своего
хозяина.
Где-то в глубине сознания охотника рождалось смутное ощущение братства по
страху со всеми созданиями, которым несет смерть рука человека. Через
совсем короткий промежуток времени он сам может стать добычей,
заблудившейся на охотничьей тропе и преследуемой самой зловещей тенью,
какую только можно вообразить,
За поворотом скалы появился Фенн, огромное зеркально отсвечивающее
пространство, усеянное пятнами в виде ромбов. Почти в самом его центре к
низким тучам поднимался конус холма.
- Я знаю примерно милю пути по твердой земле, Тамп, - сказал Вейбридж, -
а потом... да хранит нас Господь!
Пойнтер обогнал Вейбриджа; он не искал добычу, а внимательно принюхивался
к волнам бриза, доносившим до него запахи падали и гниющей растительности.
Вейбридж увидел перед собой ставший гораздо более близким огромный
рисунок поля для игры в классики с почти одинаковыми четырехугольниками.
Неожиданно он заметил стайку кроншнепов.
Это замечательные представители многочисленного племени куликов с задорно
задранными кверху клювами, похожими на нос парижского мальчишки-посыльного.
Они невероятно подозрительны и дьявольски осторожны, а поэтому оставляют
твердые пляжи и речные косы заносчивым розовым крохалям и шаловливым
зуйкам; сами они предпочитают держаться зыбучих песков, считая, что в
подобных местах будут находиться в безопасности, недоступные для свинцового
дождя.
Птицы увидели человека и хором закричали, пораженные его отвагой.
Сначала они суетились на самой границе твердой земли, затем перебрались
небольшими шажками, постепенно и осторожно, на коварный ковер тины и
полузатонувших водорослей. Вейбридж, обогнув их убежище, продолжил свое
вторжение в
Фенн, осторожно проверяя папкой почву перед собой.
С первого взгляда все вокруг не внушало опасений: языки твердой и почти
сухой земли узкими полосками вдавались в болото; они легко выдерживали его
вес; даже его следы не заполнялись водой. Рисунок поля для игры в классики
исчез из поля зрения охотника, сохранившись только в его памяти. На
какое-то мгновение в его мозгу возникло сравнение: в этой призрачной игре,
партия которой разыгрывалась в Фенне, он был всего лишь ставкой, брошенной
в самый центр разбитого на клетки поля.
Воздух вокруг него был насыщен странной смесью спокойствия и бешенства,
что характерно для периода окончания северной бури, когда то и дело
чередуются полная тишина и внезапное завывание последних порывов ветра.
Вдали темная стайка чибисов, похожая на низкое облако, рассыпалась над
похожим на четки рядом заболоченных стариц.
Временами Вейбриджу казалось, что он слышит приглушенные трубные клики.
Оглянувшись на скалу, он с удивлением заметил, что она находится гораздо
дальше от него, чем можно было подумать, и его сердце сжалось перед
огромным враждебным пространством, где нельзя встретить ни души; только он
находился здесь, словно чуть заметно передвигающийся центр этого
пространства.
Впрочем, рисунок горизонта вокруг него постепенно менялся, словно отражая
прихоти следующих друг за другом миражей. Там, где охотник ожидал увидеть
море, вырастала молочная стена скалы; заросли камыша, замеченные им точно
на юге, неожиданно исчезали, и вместо них там оказывались длинные островки
мертвых водорослей. Он содрогнулся перед могуществом этой магии озер и
болот, почувствовав, что его понемногу охватывает великий ужас болотных
пространств.
Центральный холм заметно приблизился; узкая полоска охристого песка
соединяла его с оставшейся позади пройденной частью пути. Этот черный,
словно из сажи, бугор олицетворял для охотника безопасность и отдых.
Добравшись до вершины холма, он будет возвышаться над этой бесчеловечной
землей; он сможет изучить пути отступления к покинутой им суше; находясь
там, он заполучит все секреты Фенна. На болотах трудно оценить расстояние
на глаз, и когда Вейбридж прошел половину песчаной полоски, ему показалось,
что он ничуть не приблизился к цели.
Тампест уже некоторое время плелся рядом с ним, и в поведении пса ничем
не проявлялось его обычное на охоте радостное возбуждение. Время от времени
хозяин замечал, как пес бросал на него беглый взгляд красных задумчивых
глаз. Неожиданно собака остановилась, поймала носом струйку ветерка и
заскулила. После этого Тампест несколько раз хлестнул себя хвостом по
дрожащим бокам.
- Эй, Тампест, - бросил хозяин, - что это значит? Пойнтер пристально
посмотрел на него и съежился.
- Что такое, никак ты боишься? - удивленно спросил Вейбридж. В этот
момент из сердца болотистой равнины до него долетели странные звуки.
Это была словно смесь двух совершенно разных шумов: приглушенного треска
раздираемой плотной бумаги и острого скрежета напильника, вгрызающегося в
металл.
Охотник не смог отыскать в своей памяти ничего похожего, хотя звуки
отдаленно походили на пронзительный скрип некоторых крупных птиц - таких,
например, как стервятники, - раздирающих на части добычу.
- Там... - начал Вейбридж, но тут же замолчал. Его охватило предчувствие
несчастья - пойнтера уже не было рядом с ним.
Охотник резко повернулся на каблуках и... невыразимая печаль охватила
его: вдали, уже приближаясь к повороту песчаной дорожки, к горизонту
стремительно мчалось светлое пятно, испещренное огненными языками...
Тампест дезертировал. Тампест предал его...
- Вот я и остался один, - пробормотал Вейбридж, - причем наверняка лицом
к лицу с чем-то страшным, иначе Тампест не стал бы спасаться бегством.
Что-то мелькнуло между небом и водой, бросив на мгновение беглую тень на
холм.
Охотник увидел двойное красное лезвие мощно распахнутых крыльев, что-то
вроде изуродованной лапы, вонзающей в воздух кривые когти. Страшный скрежет
ржавых дверных петель штопором впился ему в уши.
Это был вьюлк.
* * *
Вейбридж выстрелил: один раз, второй, третий. Воздушное чудовище заложило
крутой вираж, скользнуло вбок и внезапно устремилось к воде в жестком
беспорядочном падении.
- Ура! - завопил Вейбридж. - Ура!!
Он кинулся вперед.
Чудовище трепыхалось на поверхности воды в двух десятках шагов от него,
похожее на оболочку громадного воздушного шара, почти полностью спустившую
воздух.
Охотник почувствовал, как неистовая радость охватила все его существо.
Потом чья-то рука схватила его за левую лодыжку; другая такая же рука -
за правую. Он ощутил два коротких толчка, будто смертельная сила рванула
его вглубь.
1 2 3 4