И всегда это знали.
— Чего вы хотите?
— Прямо сейчас я хочу, чтобы сместили Силану, немедленно.
— Что за спешка? Как вы говорите, война будет долгой.
— Она будет еще дольше, если сожгут этот город. — Он чуть было не сказал ей больше и обругал себя за слабость искушения. Она была всего лишь девушкой, а он знал их тысячи с тех пор, как Грейс покинула его все эти долгие годы назад. Брачными узами этого не объяснить, он знал и других девушек, бывших компетентными офицерами, многие из них — так почему же у него вообще возникло искушение. — Так. Сожалею. — Грубовато сказал он. — Но я должен настаивать. — Как вы говорите, вы не сможете действовать без нас.
Гленда Рут выросла среди политиков и четыре года сама была революционным лидером. Она поняла, что мир Фалькенбергского колебания был важен, и что ей никогда не выяснить, что он означал.
Что скрывалось под этой маской? Не был ли там человек, принимавший все три стремительные решения? Фалькенберг доминировал в каждой ситуации, куда попадал, а подобный человек хотел больше, чем денег. Ее все еще преследовало видение Фалькенберга, сидящего за столом, оглашая судьбу ее людей.
И все же. Тут было большее. Воин-вождь воинов, завоевавший поклонение необразованных рядовых — а также людей вроде Джереми Сэвиджа. Она никогда не встречала никого, подобного ему.
— Я это сделаю. — Она улыбнулась и пройдя через комнату, встала рядом с ним. — Не знаю, почему, но я это сделаю. У вас есть какие-нибудь друзья, Джон Кристиан Фалькенберг?
Вопрос его поразил. Он автоматически ответил:
— Нет. У командующего не может быть друзей, мисс Хортон.
Она снова улыбнулась.
— У вас теперь есть один. При одном условии. Отныне вы будете называть меня Гленда Рут. Хорошо?
На лице солдата появилась странная улыбка. Он, явно позабавленный, рассматривал ее, но было также и еще что-то.
— Из этого, знаете ли, ничего ничего не выйдет.
— Что не выйдет?
— Что вы там ни пытаетесь сделать. Как и на мне, на вас лежит ответственность командующего. Это обрекает на одиночество и вам это не нравится. Причина, по которой у командующего нет друзей, Гленда Рут, не для того лишь, чтобы избавить командира от боли, посылая своих друзей на смерть. Если ты не усвоила остальное, усвой сейчас, потому что в один прекрасный день тебе придется либо придать своих друзей, либо свое командирство, а такого выбора следует избегать.
Ч т о я д е л а ю? Пытаюсь ли я защитить революцию, стараясь познакомиться с ним получше, или он прав, у меня тоже нет друзей, и он — единственный встреченный мною мужчина, который мог бы быть… Она дала этой мысли растаять, и на короткий миг дотронулась до его руки ладонью. — Давай отправимся уведомить губернатора Силану, Джон Кристиан. И позволь девочке самой беспокоиться о своих эмоциях, ладно? Она знает, что делает.
Он стоял рядом с ней. Они находились очень близко друг от друга и на миг ей подумалось, что он собирается поцеловать ее.
— Нет. Ты не знаешь.
Она хотела ответить, но он уже покидал комнату и ей пришлось поспешить догонять его.
Глава ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
— А я говорю, что предатели-конфедерашки получили то, что заслужили! — Крикнул Джек Силана.
Раздался рокот одобрения со стороны делегатов и открытые крики в поддержку с открытых трибун спортзала.
— Я питаю большое уважение к Гленде Рут, но она не старый Джошуа. Ее действия о снятии меня с поста, данного Президентом Баннистером, были никем не уполномочены. Я требую, чтобы совет отрекся от них.
Раздались новые аплодисменты, и Джек Силана занял свое место.
С минуту Гленда Рут оставалась на своем месте. Она внимательно оглядела каждого из тридцати мужчин и женщин за столом в виде подковы, пытаясь прикинуть, сколько у нее будет голосов. Не большинство, разумеется, но наверное, с дюжину. Ей придется убедить не больше трех-четырех покинуть фракцию Баннистера-Силаны, но что потом? Возглавляемый ею блок был не более тверд, чем коалиция Баннистера. Кто же, все-таки, правит Свободными Штатами?
Перед столом Совета в спортзале сидели и другие люди. Это были свидетели, но их размещения в фокусе внимания Совета придавало сцене такой вид, словно Фалькенберг и его невозмутимые офицеры могли находиться на скамье подсудимых. Мэр Гастингс сидел вместе с Фалькенбергом и иллюзия усиливалась следами, полученного им жестокого обращения. Некоторые из его друзей выглядели даже хуже.
Позади свидетелей зрители болтали между собой, словно это был баскетбольный матч, а не торжественное заседание высших властей трех четвертей Нового Вашингтона. Спортзал, в любом случае, казался не очень-то достойным местом для заседания, но в крепости Астория на было зала просторней.
Наконец она встала.
— Да, я — не мой отец. — Начала она. — Он расстрелял бы Джека Силану за его действия!
— Дай им, Гленда Рут! — Крикнул кто-то с балкона.
Говард Баннистер в удивлении поднял взгляд.
— Мы наведем здесь порядок!
— Засохни, Престон-Вейский ублюдок, — ответил тот же голос.
К пожилому ранчеро присоединился кто-то в партере.
— Верно, черт возьми, Форт Хайтс не управляет долиной.
На это раздались одобрительные крики.
— К порядку! К порядку! — Команды Баннистера заглушили крики, когда техники включили усилители на полную мощность. — Мисс Хортон, вам слово.
— Благодарю вас. Я пытаюсь сказать, что мы начали эту революцию на для того, чтобы уничтожить Новый Вашингтон! Нам придется жить вместе с лоялистами, когда война закончится, и…
— Федераха. Она была обручена с солдатом— федиком.
— Заткнись и дай ей сказать!
— К порядку! К порядку!
Фалькенберг сидел, не шевелясь, когда зал вернулся к порядку и Гленда Рут попыталась заговорить вновь.
— Чертовски шумная компания. — Пробормотал Джереми Сэвидж.
Фалькенберг пожал плечами.
— Победа делает такое с политиками.
Гленда Рут описала обстановку, увиденную ею в Алланспорте. Она рассказала о выгоревшем городе, о загнанных в камеры заложниках.
— Так и надо этим федерахам! — перебил кто-то, но она сумела продолжить, прежде, чем смогли ответить ее сторонники.
— Разумеется, они лоялисты. Как и свыше трети народа на контролируемой нами территории. В столице лоялистов большинство. Разве поможешь делу, если мы будем преследовать здесь их друзей?
— Нам никогда не взять столицы при таких методах войны… Верно, черт возьми!.. Время двинуться на федерашек… Послать туда наемников, пусть отрабатывают налоги, которые мы платим!
На этот раз Баннистер приложил мало усилий для успокоения толпы. Они говорили, то, что он предлагал Совету, и одной из причин его поддержки Силаны было то, что он нуждался в согласии с ним коммерческого блока губернатора по военному вопросу. После того, как толпа вдосталь наоралась о возобновлении войны, Баннистер воспользовался микрофоном для восстановления порядка и позволил Гленде Рут говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— Чего вы хотите?
— Прямо сейчас я хочу, чтобы сместили Силану, немедленно.
— Что за спешка? Как вы говорите, война будет долгой.
— Она будет еще дольше, если сожгут этот город. — Он чуть было не сказал ей больше и обругал себя за слабость искушения. Она была всего лишь девушкой, а он знал их тысячи с тех пор, как Грейс покинула его все эти долгие годы назад. Брачными узами этого не объяснить, он знал и других девушек, бывших компетентными офицерами, многие из них — так почему же у него вообще возникло искушение. — Так. Сожалею. — Грубовато сказал он. — Но я должен настаивать. — Как вы говорите, вы не сможете действовать без нас.
Гленда Рут выросла среди политиков и четыре года сама была революционным лидером. Она поняла, что мир Фалькенбергского колебания был важен, и что ей никогда не выяснить, что он означал.
Что скрывалось под этой маской? Не был ли там человек, принимавший все три стремительные решения? Фалькенберг доминировал в каждой ситуации, куда попадал, а подобный человек хотел больше, чем денег. Ее все еще преследовало видение Фалькенберга, сидящего за столом, оглашая судьбу ее людей.
И все же. Тут было большее. Воин-вождь воинов, завоевавший поклонение необразованных рядовых — а также людей вроде Джереми Сэвиджа. Она никогда не встречала никого, подобного ему.
— Я это сделаю. — Она улыбнулась и пройдя через комнату, встала рядом с ним. — Не знаю, почему, но я это сделаю. У вас есть какие-нибудь друзья, Джон Кристиан Фалькенберг?
Вопрос его поразил. Он автоматически ответил:
— Нет. У командующего не может быть друзей, мисс Хортон.
Она снова улыбнулась.
— У вас теперь есть один. При одном условии. Отныне вы будете называть меня Гленда Рут. Хорошо?
На лице солдата появилась странная улыбка. Он, явно позабавленный, рассматривал ее, но было также и еще что-то.
— Из этого, знаете ли, ничего ничего не выйдет.
— Что не выйдет?
— Что вы там ни пытаетесь сделать. Как и на мне, на вас лежит ответственность командующего. Это обрекает на одиночество и вам это не нравится. Причина, по которой у командующего нет друзей, Гленда Рут, не для того лишь, чтобы избавить командира от боли, посылая своих друзей на смерть. Если ты не усвоила остальное, усвой сейчас, потому что в один прекрасный день тебе придется либо придать своих друзей, либо свое командирство, а такого выбора следует избегать.
Ч т о я д е л а ю? Пытаюсь ли я защитить революцию, стараясь познакомиться с ним получше, или он прав, у меня тоже нет друзей, и он — единственный встреченный мною мужчина, который мог бы быть… Она дала этой мысли растаять, и на короткий миг дотронулась до его руки ладонью. — Давай отправимся уведомить губернатора Силану, Джон Кристиан. И позволь девочке самой беспокоиться о своих эмоциях, ладно? Она знает, что делает.
Он стоял рядом с ней. Они находились очень близко друг от друга и на миг ей подумалось, что он собирается поцеловать ее.
— Нет. Ты не знаешь.
Она хотела ответить, но он уже покидал комнату и ей пришлось поспешить догонять его.
Глава ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
— А я говорю, что предатели-конфедерашки получили то, что заслужили! — Крикнул Джек Силана.
Раздался рокот одобрения со стороны делегатов и открытые крики в поддержку с открытых трибун спортзала.
— Я питаю большое уважение к Гленде Рут, но она не старый Джошуа. Ее действия о снятии меня с поста, данного Президентом Баннистером, были никем не уполномочены. Я требую, чтобы совет отрекся от них.
Раздались новые аплодисменты, и Джек Силана занял свое место.
С минуту Гленда Рут оставалась на своем месте. Она внимательно оглядела каждого из тридцати мужчин и женщин за столом в виде подковы, пытаясь прикинуть, сколько у нее будет голосов. Не большинство, разумеется, но наверное, с дюжину. Ей придется убедить не больше трех-четырех покинуть фракцию Баннистера-Силаны, но что потом? Возглавляемый ею блок был не более тверд, чем коалиция Баннистера. Кто же, все-таки, правит Свободными Штатами?
Перед столом Совета в спортзале сидели и другие люди. Это были свидетели, но их размещения в фокусе внимания Совета придавало сцене такой вид, словно Фалькенберг и его невозмутимые офицеры могли находиться на скамье подсудимых. Мэр Гастингс сидел вместе с Фалькенбергом и иллюзия усиливалась следами, полученного им жестокого обращения. Некоторые из его друзей выглядели даже хуже.
Позади свидетелей зрители болтали между собой, словно это был баскетбольный матч, а не торжественное заседание высших властей трех четвертей Нового Вашингтона. Спортзал, в любом случае, казался не очень-то достойным местом для заседания, но в крепости Астория на было зала просторней.
Наконец она встала.
— Да, я — не мой отец. — Начала она. — Он расстрелял бы Джека Силану за его действия!
— Дай им, Гленда Рут! — Крикнул кто-то с балкона.
Говард Баннистер в удивлении поднял взгляд.
— Мы наведем здесь порядок!
— Засохни, Престон-Вейский ублюдок, — ответил тот же голос.
К пожилому ранчеро присоединился кто-то в партере.
— Верно, черт возьми, Форт Хайтс не управляет долиной.
На это раздались одобрительные крики.
— К порядку! К порядку! — Команды Баннистера заглушили крики, когда техники включили усилители на полную мощность. — Мисс Хортон, вам слово.
— Благодарю вас. Я пытаюсь сказать, что мы начали эту революцию на для того, чтобы уничтожить Новый Вашингтон! Нам придется жить вместе с лоялистами, когда война закончится, и…
— Федераха. Она была обручена с солдатом— федиком.
— Заткнись и дай ей сказать!
— К порядку! К порядку!
Фалькенберг сидел, не шевелясь, когда зал вернулся к порядку и Гленда Рут попыталась заговорить вновь.
— Чертовски шумная компания. — Пробормотал Джереми Сэвидж.
Фалькенберг пожал плечами.
— Победа делает такое с политиками.
Гленда Рут описала обстановку, увиденную ею в Алланспорте. Она рассказала о выгоревшем городе, о загнанных в камеры заложниках.
— Так и надо этим федерахам! — перебил кто-то, но она сумела продолжить, прежде, чем смогли ответить ее сторонники.
— Разумеется, они лоялисты. Как и свыше трети народа на контролируемой нами территории. В столице лоялистов большинство. Разве поможешь делу, если мы будем преследовать здесь их друзей?
— Нам никогда не взять столицы при таких методах войны… Верно, черт возьми!.. Время двинуться на федерашек… Послать туда наемников, пусть отрабатывают налоги, которые мы платим!
На этот раз Баннистер приложил мало усилий для успокоения толпы. Они говорили, то, что он предлагал Совету, и одной из причин его поддержки Силаны было то, что он нуждался в согласии с ним коммерческого блока губернатора по военному вопросу. После того, как толпа вдосталь наоралась о возобновлении войны, Баннистер воспользовался микрофоном для восстановления порядка и позволил Гленде Рут говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66