Использовав руку
неудавшегося убийцы. - Бронзовый кулак опустился на панель. - Помните об
этом, Ганн! Если вы не сможете служить Машине тем путем, который от вас
требуют, вы послужите другим способом - не иначе, как в орган-банке.
7
За дверью его ждал охранник в радарном шлеме.
- Пошли, опасник! - проворчал сержант, и Бойс Ганн еще раз поплелся
по бесконечным серым коридорам, потом его втолкнули в лифт, потом
вытолкнули, потом он оказался в голой серой комнате, где его оставили
ждать.
Но лишь на секунду. Потом охрана вернулась, лицо у сержанта было
сердитое и растерянное, он снова проворчал:
- Пошли, оп.
Похоже, иных слов он не знал и не подозревал об иных формах
обращения. Ганна снова потащили по коридорам.
В дверном проеме стояла девушка. Она перебирала четки-сонары, склонив
голову. На ней был белый халат с капюшоном, которые носили служители
Машины - связные, изучившие механо, которым предпочитала пользоваться
Машина, чьи мозговые центры были доступны электродам Машины. Проходя мимо,
она обратилась к одному из охранников.
- Приказ изменили! - грубо ответил он. - Пойдемте с нами, если
хотите. Мы ведем его к Планирующему!
Ганн задержался, пытаясь обернуться и посмотреть на девушку, но
охранник подтолкнул его вперед. Голос у девушки был необыкновенно
мелодичный, она не говорила, а скорее выпевала слова механо, перебирая
свои звуковые четки.
Это была - как сказал генерал Вилер? - сестра Дельта Четыре. Она
должна была допрашивать его.
Но вместо этого его вели к самому Планирующему!
За всю свою жизнь Бойс Ганн никогда не видел Планирующего во плоти.
Мало кто видел его вообще. В этом не было необходимости, средства
информации имели доступ в каждый дом, в любую комнату - а Планирующий был
чем-то большим, чем просто человеком, он не снисходил даже до малого
общения с обществом, как это делали императоры.
Ганн слегка вздрогнул. Его поведение приобретало черты, характерные
для любого осужденного в любой стране и в любую эпоху. Всякая перемена
приводила его в страх. Он боялся неизвестности. А Планирующий олицетворял
весьма значительную неизвестность.
Снова туннели, снова скоростное падение лифта, снова Ганна втолкнули
в тесную комнатку и оставили ждать.
Он был где-то глубоко под землей. Вслушиваясь, он мог различить
только смутное урчание воздуха в вентиляционной системе над головой. Стены
были неприятного желтовато-серого цвета. Краска потеряла чистый оттенок
помещений Планирующего. Сделано ли это специально, подумал Ганн, или,
может, эта камера настолько старая, что ее обитатели уделяют минимум
времени. В комнате имелся металлический стол и голый металлический стул.
Воротник безопасности крепко сжимал горло.
Ганн сел за стол и склонил на него голову. Синяки снова принялись
ныть. В голове крутился вихрь.
Перемешавшиеся образы заполнили его сознание. Генерал Вилер и его
зловещие намеки на награду. Пространственники Карлы Снег. Пироподы. Джули
Мартин. Голубое небо с невероятным образом исчезнувшим солнцем...
золотистые солнечные фузориты в крови полковника Зафара... снова Джули
Мартин, потом Карла Снег.
Он снова переживал бесконечное жуткое падение, которое завершилось
посадкой в чреве планеты Земля, среди магнитных хранилищ памяти Машины.
Перед глазами его опять вставали стерильные ледяные равнины Плутона,
огромное, медленно вращающееся колесо станции Поларис. Он вспомнил о
Требовании Освобождения и об удивительной любви к свободе среди
анти-Плановых обитателей Рифов... любовь к свободе... любовь к свободе...
Он снова подумал о Джули Мартин. Он погрузился в воспоминания о
курорте - сообщности в Плайя Бланка, о миниатюрной черноволосой девушке,
чье пение он услышал и с которой они встречали на песчаном берегу золотую
зарю. На ее губах была морская соль. Он видел ее лицо так ясно, словно она
была вместе с ним в этой комнате.
- Джули... - прошептал он нежно, и она что-то хотела ответить ему...
- Пошли, оп! - грубо сказала она. - Вставай! Вперед!
Сержант с рогами радарных антенн на шлеме сердито тряс его за плечо.
- Опасник! Проснись!
Ганн встряхнулся. Он незаметно для себя заснул. Руки, на которые
опиралась голова, затекли.
Он еще не совсем пришел в себя, когда охранник вытащил его в соседнюю
комнату - большую, ярко освещенную, роскошно убранную. Комната утопала в
золоте. Золотые гобелены на стенах изображали миры Плана Человека. Золотые
светильники. Золотые подносы на золотых столах. Золотой ковер на полу,
мебель, обитая золотистой тканью.
Сжимая руки Ганна, с каждой стороны стояли охранники. Они вывели его
на середину комнаты и остановились, ожидая, пока сержант подойдет к двери
в виде золотой арки и что-то скажет офицеру Технокорпуса в форме охраны
Планирующего, который там стоял. Офицер нетерпеливо кивнул и поднял руку.
Сержант в шлеме повернулся и сделал знак своим людям. _Ж_д_а_т_ь!
Бойс Ганн был совершенно уверен, что за дверью находился сам
Планирующий.
В комнате они были не одни. Повернув голову - хватка охранников не
давала ему возможности повернуться всем телом - он увидел, что в комнату
вошла девушка-служительница, Дельта Четыре. Она опустилась на колени на
золотую подушечку и шептала молитвы в четки-сонары. Она была невысокая и
стройная. Лицо почти полностью было скрыто мягким капюшоном, но можно было
сказать, что оно имеет правильную овальную форму, бледно и серьезно.
Свободный халат служительницы широкими складками лежал вокруг подушечки.
Пелерину украшала светящаяся эмблема тех, кто вошел в сообщность с Машиной
- переплетенные символические эллипсы электронных орбит.
Охранники заставили его отвернуться. Один прошептал другому:
- Гляди! Она сейчас войдет в сообщность.
Даже находясь в столь ненадежном положении, Ганн не мог подавить
соблазна увидеть, что происходит. Он никогда не видел служителя в момент
связи с Машиной. Это было нечто желанное - и страшное.
Если кольцо вокруг шеи Ганна было бичом, который Машина придумала для
подстегивания неверных слуг Плана, то связь-пластина в черепе служителей
была пряником, которым награждали за верную службу.
Ганн знал, как она выглядит. Кажется, ему даже удалось мельком
заметить яркий металлический диск, имплантированный в кожу на лбу сестры
Дельты Четыре. На диске чернел узор отверстий, в которые входили электроды
связного разъема.
Он знал, что сообщность считается высшим переживанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
неудавшегося убийцы. - Бронзовый кулак опустился на панель. - Помните об
этом, Ганн! Если вы не сможете служить Машине тем путем, который от вас
требуют, вы послужите другим способом - не иначе, как в орган-банке.
7
За дверью его ждал охранник в радарном шлеме.
- Пошли, опасник! - проворчал сержант, и Бойс Ганн еще раз поплелся
по бесконечным серым коридорам, потом его втолкнули в лифт, потом
вытолкнули, потом он оказался в голой серой комнате, где его оставили
ждать.
Но лишь на секунду. Потом охрана вернулась, лицо у сержанта было
сердитое и растерянное, он снова проворчал:
- Пошли, оп.
Похоже, иных слов он не знал и не подозревал об иных формах
обращения. Ганна снова потащили по коридорам.
В дверном проеме стояла девушка. Она перебирала четки-сонары, склонив
голову. На ней был белый халат с капюшоном, которые носили служители
Машины - связные, изучившие механо, которым предпочитала пользоваться
Машина, чьи мозговые центры были доступны электродам Машины. Проходя мимо,
она обратилась к одному из охранников.
- Приказ изменили! - грубо ответил он. - Пойдемте с нами, если
хотите. Мы ведем его к Планирующему!
Ганн задержался, пытаясь обернуться и посмотреть на девушку, но
охранник подтолкнул его вперед. Голос у девушки был необыкновенно
мелодичный, она не говорила, а скорее выпевала слова механо, перебирая
свои звуковые четки.
Это была - как сказал генерал Вилер? - сестра Дельта Четыре. Она
должна была допрашивать его.
Но вместо этого его вели к самому Планирующему!
За всю свою жизнь Бойс Ганн никогда не видел Планирующего во плоти.
Мало кто видел его вообще. В этом не было необходимости, средства
информации имели доступ в каждый дом, в любую комнату - а Планирующий был
чем-то большим, чем просто человеком, он не снисходил даже до малого
общения с обществом, как это делали императоры.
Ганн слегка вздрогнул. Его поведение приобретало черты, характерные
для любого осужденного в любой стране и в любую эпоху. Всякая перемена
приводила его в страх. Он боялся неизвестности. А Планирующий олицетворял
весьма значительную неизвестность.
Снова туннели, снова скоростное падение лифта, снова Ганна втолкнули
в тесную комнатку и оставили ждать.
Он был где-то глубоко под землей. Вслушиваясь, он мог различить
только смутное урчание воздуха в вентиляционной системе над головой. Стены
были неприятного желтовато-серого цвета. Краска потеряла чистый оттенок
помещений Планирующего. Сделано ли это специально, подумал Ганн, или,
может, эта камера настолько старая, что ее обитатели уделяют минимум
времени. В комнате имелся металлический стол и голый металлический стул.
Воротник безопасности крепко сжимал горло.
Ганн сел за стол и склонил на него голову. Синяки снова принялись
ныть. В голове крутился вихрь.
Перемешавшиеся образы заполнили его сознание. Генерал Вилер и его
зловещие намеки на награду. Пространственники Карлы Снег. Пироподы. Джули
Мартин. Голубое небо с невероятным образом исчезнувшим солнцем...
золотистые солнечные фузориты в крови полковника Зафара... снова Джули
Мартин, потом Карла Снег.
Он снова переживал бесконечное жуткое падение, которое завершилось
посадкой в чреве планеты Земля, среди магнитных хранилищ памяти Машины.
Перед глазами его опять вставали стерильные ледяные равнины Плутона,
огромное, медленно вращающееся колесо станции Поларис. Он вспомнил о
Требовании Освобождения и об удивительной любви к свободе среди
анти-Плановых обитателей Рифов... любовь к свободе... любовь к свободе...
Он снова подумал о Джули Мартин. Он погрузился в воспоминания о
курорте - сообщности в Плайя Бланка, о миниатюрной черноволосой девушке,
чье пение он услышал и с которой они встречали на песчаном берегу золотую
зарю. На ее губах была морская соль. Он видел ее лицо так ясно, словно она
была вместе с ним в этой комнате.
- Джули... - прошептал он нежно, и она что-то хотела ответить ему...
- Пошли, оп! - грубо сказала она. - Вставай! Вперед!
Сержант с рогами радарных антенн на шлеме сердито тряс его за плечо.
- Опасник! Проснись!
Ганн встряхнулся. Он незаметно для себя заснул. Руки, на которые
опиралась голова, затекли.
Он еще не совсем пришел в себя, когда охранник вытащил его в соседнюю
комнату - большую, ярко освещенную, роскошно убранную. Комната утопала в
золоте. Золотые гобелены на стенах изображали миры Плана Человека. Золотые
светильники. Золотые подносы на золотых столах. Золотой ковер на полу,
мебель, обитая золотистой тканью.
Сжимая руки Ганна, с каждой стороны стояли охранники. Они вывели его
на середину комнаты и остановились, ожидая, пока сержант подойдет к двери
в виде золотой арки и что-то скажет офицеру Технокорпуса в форме охраны
Планирующего, который там стоял. Офицер нетерпеливо кивнул и поднял руку.
Сержант в шлеме повернулся и сделал знак своим людям. _Ж_д_а_т_ь!
Бойс Ганн был совершенно уверен, что за дверью находился сам
Планирующий.
В комнате они были не одни. Повернув голову - хватка охранников не
давала ему возможности повернуться всем телом - он увидел, что в комнату
вошла девушка-служительница, Дельта Четыре. Она опустилась на колени на
золотую подушечку и шептала молитвы в четки-сонары. Она была невысокая и
стройная. Лицо почти полностью было скрыто мягким капюшоном, но можно было
сказать, что оно имеет правильную овальную форму, бледно и серьезно.
Свободный халат служительницы широкими складками лежал вокруг подушечки.
Пелерину украшала светящаяся эмблема тех, кто вошел в сообщность с Машиной
- переплетенные символические эллипсы электронных орбит.
Охранники заставили его отвернуться. Один прошептал другому:
- Гляди! Она сейчас войдет в сообщность.
Даже находясь в столь ненадежном положении, Ганн не мог подавить
соблазна увидеть, что происходит. Он никогда не видел служителя в момент
связи с Машиной. Это было нечто желанное - и страшное.
Если кольцо вокруг шеи Ганна было бичом, который Машина придумала для
подстегивания неверных слуг Плана, то связь-пластина в черепе служителей
была пряником, которым награждали за верную службу.
Ганн знал, как она выглядит. Кажется, ему даже удалось мельком
заметить яркий металлический диск, имплантированный в кожу на лбу сестры
Дельты Четыре. На диске чернел узор отверстий, в которые входили электроды
связного разъема.
Он знал, что сообщность считается высшим переживанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47