Господи!... А вы что же, подозреваете в этом Витьку?
- Нет, я пока никого не подозреваю, но хотел бы знать, чем он занимался и занимается в последнее время и каков круг его друзей.
- Круг его друзей давно известен - это Гришка Конев и какой-то Алик, такие же подонки, как он сам, и занимаются они тем же, чем Виктор. Тащат из дома вещи и тут же их пропивают, а если пропивать нечего, то и побираются, сшибают копейки.
- Когда вы его видели в последний раз?
- На поминках сразу после похорон. А вот слышать пару раз слышала через стену. Пьянки-гулянки да мат-перемат. Хорошо, хоть музыки у них нет, а то вобще бы рехнулась. Видите, я уж и шифоньером стенку заставила, и ковром завесила. Нет, надо его как-то отсюда убирать. Соседи снизу тоже жалуются.
- Странно, что его не было на поминках вчера. Ведь исполнилось девять дней, как умерла мать. Как он мог пропустить выпивку?
- Наверное, боится Макса. Поминки-то вчера справляли у Макса. А знаете, я не слышу шума уже несколько ночей. Точнее, последний раз они колобродили в ночь с двадцать второго на двадцать третье. Но сегодня мне показалось, что в его квартире кто-то есть. Не так чтобы явственно, но мне послышалось, как закрывается входная дверь, и после этого наступила полная тишина. Наверное, он уходил.
- Скорее всего, так. А может быть, это был Макс. Он приставлен сторожить квартиру и при первом появлении Виктора должен сообщить об этом в милицию.
- Ага, держи карман шире, станет он сообщать, он его своими руками замесит.
- Не исключено, у Макса наболело. И все же, Людмила Яковлевна, я опять возвращаюсь к своему вопросу: что вы можете сказать о его поведении за неделю до смерти матери и как он вел себя на поминках после похорон?
- Да ничего примечательного. Когда мы с соседскими бабками вновь стали ухаживать за Ниной, он при нашем появлении запирался в своей комнате и не казал оттуда носа. Все, что было можно пропить, он давным-давно пропил, вплоть до того бельишка, что Нина собирала себе на похороны. Оставалось только пустить в распыл квартиру, но ордер и все приватизационные бумаги мы с бабами надежно запрятали. Теперь-то можно ему их отдать, пусть пропивает, авось хоть соседи приличные въедут. А до смерти матери мы его почти и не видели. Прошмыгнет мимо нас на улицу, и до ночи его не жди. А нам оно и легче, хоть его рожа глаза не мозолит. Надо же быть таким бессердечным извергом, чтобы вытряхнуть мать из гроба, содрать с нее всю одежду и голую выкинуть на лестничную площадку!
- Макс мне говорил, будто бы ко времени вашего возвращения с кладбища Виктор уже был дома.
- Да, это так, когда мы накрыли немудрящий стол и помянули покойницу, он вылез из своей конуры и потребовал водки. Максу стоило большого труда, чтобы тотчас не выкинуть его в окно, и я вас уверяю, что в другой день, при других обстоятельствах он бы непременно это сделал. Думаю, что любой суд бы его оправдал.
Ну вот, выпили мы по две-три рюмочки, и все начали потихоньку разбредаться по своим домам. Украв со стола бутылку, Виктор уполз в свою берлогу. В конце концов в квартире остались я с Танюшкой и Клара, соседка с первого этажа. Мы с ней решили в последний раз прибраться и больше туда не заходить. Клара собрала мусор и понесла его на помойку, а я взялась мыть полы. Как только она закрыла дверь, так из своей комнаты вылез Виктор и начал требовать с меня ордер и все остальные документы. Я чуть было мокрой тряпкой по его паскудной роже не съездила. Говорю ему, подожди, поганец, мать еще в гроб как следует не улеглась, а ты, подонок, уже на хату нацелился! А это, говорит, не твое дело, старая шалава. Не твоя забота. Не знаю, чем бы все это кончилось, да вовремя возвратилась Клара. Она у нас баба боевая, сварщицей раньше работала. Она сразу смекнула, в чем дело, охреначила его железным помойным ведром и заявила, что, пока не пройдет сорок дней, ордера ему не видать как своих ушей. Он пробурчал что-то угрожающее и убрался к себе, а вскоре к нему пришли, и он, слава богу, оставил нас в покое.
- Вы сказали - пришли? Кто пришел? Видели ли вы того человека раньше?
- Нет, тот парень с такими, как Виктор, не водится. Как это я раньше об этом не подумала. Нет, приятель был хорошо одет и весь какой-то холеный, ухоженный. Я ж сама открывала ему дверь и хорошо его запомнила. Высокий такой, лет тридцати отроду. Глаза синие, нос прямой, подбородок мягкий, упитан в меру. Одет он был в черную меховую куртку и дорогую шапку.
- Простите, это, случайно, не он? - протягивая ей фотографию неопознанного трупа, спросил я. - Посмотрите внимательней.
- Батюшки, да он же мертвый! - всплеснула она руками. - И пятнышко на лбу. Наверное, в пятнышко и выстрелили. Нет, это не он, здесь мужчина вашего возраста и к тому же брюнет, а тому блондину было лет тридцать. Когда я открыла, он вежливо у меня спросил, здесь ли проживает семья Скороходовых. Я ему отвечаю, здесь, но только хозяйку, Нину Петровну, мы сегодня похоронили. Он говорит, какая жалость, а вы кто будете? Я отвечаю, как оно есть: мол, соседка я, осталась прибраться после похорон, а если вам нужен Скороходов Виктор, то я могу вам его позвать. "Окажите такую любезность", - просит он. Ну, я кликнула Виктора, а сама пошла домывать полы. Потом гляжу, а уже никого нет - ни Виктора, ни того странного гостя. Вот и все.
- Спасибо, Людмила Яковлевна, вы здорово мне помогли, - поблагодарил я, толком не зная, в чем заключается эта помощь. - А как вам кажется, откуда в доме Скороходовых появились старинные серебряные приборы и прочие антикварные вещи?
- Вопрос довольно сложный, - подумав, ответила она. - Нина отвечала на него невразумительно. Вроде того, будто осталось оно от бабушки, и тут же невпопад ляпала о том, что ее бабушка всю жизнь батрачила на богатеев. Полная чепуха. Мне кажется, что появление в доме всего этого антиквариата объясняется гораздо проще. Во-первых, его мог натащить Николай Иванович еще со времен войны, а во-вторых, он мог обзавестись этим позже, когда у него появились большие деньги.
- Он был участником войны?
- Нина говорила именно так, но я в этом сильно сомневаюсь.
- Почему же?
- Даже не знаю, как вам и объяснить. Понимаете, он был из тех людей, которые в очереди за белым билетом стоят одними из первых. Нет, День Победы он отмечал широко и с размахом, тут ничего не скажешь, цеплял на грудь кучу медалей и орденов.
- Тогда в чем же дело?
- Не знаю, это невозможно объяснить словами, его надо было просто знать.
- Понятно. А не приходилось ли вам видеть в их доме оружие, например пистолет?
- Нет, упаси бог, ничего похожего на глаза не попадалось.
- Ну что же, мне остается только еще раз вас поблагодарить и извиниться.
- Перестаньте, о чем вы говорите...
* * *
Простившись с любезной Людмилой Яковлевной, я отправился по адресу, данному мне Шавриной, матерью неожиданно исчезнувшего сына Сашеньки, "вальтер" которого был передан мне на хранение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69