Она чуть не подавилась остатками печенья и поспешила в свою комнату. Вернее, в комнату Стеллы, которой ей разрешено пользоваться.
Девочка осторожно закрыла за собой дверь и огляделась. Да, теперь комната выглядела значительно лучше. С тех пор, как у Монни появилась метёлка (она подняла руку — всё в порядке, метёлка на месте), она перестала разбрасывать свои вещи и старалась содержать их в чистоте. Но раньше… А ещё бывали случаи, когда она нарочно не выполняла требования Джонсонов. Просто потому, что не желала, чтобы кто-то указывал ей, Монни Фиттс, что можно делать, а что нельзя.
Монни без сил опустилась на кровать. Она представила себе, что могла бы сказать миссис Джонсон, если бы пришла к выводу, что с Монни невозможно справиться, и у неё подкосились ноги. Раньше, в других «домах» ей слишком часто приходилось слышать подобные разговоры.
Монни припомнила всё то, что ставилось ей в вину. Раньше ей было всё равно. Она «трудный ребёнок», — очень хорошо, этим она, Монни Фиттс, и отличается от других приёмных детей. Но теперь — о, теперь ей не было всё равно. Может, Джонсоны и не такие уж распрекрасные, просто она устала от бесконечных переездов. В конце концов, она не кукла, чтобы переводить её из одной семьи в другую, не интересуясь, хочет она того, или нет.
Кукла… Монни достала из кармана кошелёк и вынула оттуда куклу, не наводящую порчу. И в первый раз попыталась увидеть в ней саму себя. Может, ей бы удалось пожелать себе чего-нибудь хорошего. Но головка куклы оставалась гладкой и пустой.
Хотя нет, вскоре лицо её стало меняться! Кукла лежала рядом с ней на кровати, и Монни не спускала с неё глаз. Зеркальная поверхность затуманилась. Это было лицо пожилого человека. Вокруг глаз собрались морщины, а сами глаза были посажены так глубоко, что их почти не было видно, хотя Монни и почудились синие искорки под густыми бровями.
Морщины собрались и вокруг рта, прочертив на подбородке вертикальные линии. А кожа была мучнисто-белая. Седые волосы над высоким, изборождённым морщинами лбом были стянуты на затылке. Кто это? В их доме жила старая миссис Притчет. Хотя… лицо казалось таким живым, гораздо более живым, чем другие лица, появлявшиеся на зеркальной поверхности.
Эти глубоко посаженные глаза — они так пристально, так странно смотрели на неё. Ничего страшнее Монни испытать не доводилось. И в то же время… Да, сначала было страшно, но потом появилось другое чувство. У Монни возникло предчувствие, что должно произойти что-то очень важное.
Монни наклонилась к кукле. И прошептала едва слышно:
«Кто ты? И что должно случиться?»
Девочка была уверена, что её губы шевельнулись. Она приникла к кукле, но ничего не смогла расслышать. А потом лицо исчезло, как будто Монни стёрла его рукой, а ведь она и пальцем не пошевельнула!
Монни завернула куклу в конверт, а конверт убрала в кошелёк. Потом встала и засунула кошелёк под подушку на своей верхней койке. Почему-то ей расхотелось держать куклу в кармане.
Кто эта старая женщина, и что ей нужно от Монни? Девочка была уверена, что ей пытались сообщить что-то важное, а она так и не смогла понять, что именно. Её опять охватило нетерпение.
Из кухни раздался голос миссис Джонсон. Монни сняла жакет и поспешила на зов. Прежние опасения навалились с новой силой. Если на неё поступили жалобы, её точно переведут. Теперь ей стало понятно, каково было вчера Биму.
Дверь в его комнату оказалась закрытой. Монни остановилась в нерешительности. Ей просто необходимо было с кем-то поговорить. А Бима эти странные события тоже коснулись.
Но к мальчику она так и не зашла. Вместо этого она направилась в кухню выпить свой стакан молока. Касается это Бима, или не касается, а к нему она обращаться не станет. Она справится одна, как всегда.
Благотворительный базар проводили в пятницу, миссис Джонсон была членом комитета. Ей предстояло рано выйти из дому, поэтому она взяла с обоих детей обещание, что они перекусят сэндвичами — их нужно было только достать из холодильника, — а потом придут в церковь. Так что все утро у них оставалось свободным.
Монни никак не могла решить, идти ей к ящику, или нет. Этой ночью ей не приснился тот странный сон, в котором она оказывалась на пустыре и видела светящуюся звёздочку на почтовом ящике. Значило ли это, что письма для неё нет? Ей ужасно хотелось сходить на свалку и проверить, но как избавиться от Бима? Он, правда, сказал, что будет готовиться к контрольной и ушёл в свою комнату, но дверь оставил приоткрытой. Если она выйдет из дому, он точно увяжется за ней.
Но оставаться дома она не могла. Её так тянуло к почтовому ящику, что в конце концов она вышла на улицу, состроив Биму — через дверь — страшную гримасу. Прятаться не имело смысла, он всё равно догадается, куда она пошла. Так что Монни прямиком направилась к почтовому ящику.
Флажок был поднят!
Однако Монни не торопилась открывать ящик. И с ней, и Бимом стали происходить странные вещи. И она никак не могла забыть лицо той старой женщины, в которую вдруг превратилась кукла.
Что это за женщина? И что всё это значит?
Монни с такой силой стиснула руки, что у неё свело пальцы.
Открывать почтовый ящик, или нет? Она и хотела, и боялась этого. Монни никак не могла решиться.
— И что в нём на этот раз?
Ухмылка Монни не предвещала ничего хорошего. Бим всё-таки выследил её, впрочем, она и не сомневалась в этом.
— Давай, открывай! — какой же пронзительный у Бима голос. Она и не посмотрела в его сторону. — Может быть, там письмо для меня, — Бим протянул руку и схватился за крышку. — И оно принесёт мне удачу.
Но крышка не поддавалась. Монни решительно оттолкнула Бима. Она была так уверена, что письмо предназначается ей, как будто уже держала в руках знакомый лиловый конверт и успела прочесть на нём своё имя.
— Это мне — спокойно сказала она и потянула крышку. Ящик открылся, как только она к нему прикоснулась.
Внутри лежало письмо, по крайней мере конверт на котором стояло её имя. В левом углу та же надпись серебряными буквами, те же звёздочки в правом. Только на этот раз звёздочек оказалось пять, и конверт тяжелее.
— Открывай! — требовал Бим. — Давай посмотрим, что там внутри!
Теперь, когда конверт был у Монни в руках, ей тоже захотелось его открыть. Она поддела один из уголков, и у неё на ладони оказалось зеркало.
Серебряную раму украшали непонятные рисунки, а само зеркало было таким же, как лицо у куклы. Казалось, листок бумаги, в который оно было завёрнуто, раскрылся сам собой и Монни увидела надпись:
«Посмотри на себя».
Бим прочёл её вслух.
— Что бы это значило? — спросил он. — Кого же ещё видишь в зеркале, как не себя? А что может это зеркало?
Монни поднесла зеркало поближе и посмотрелась в него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Девочка осторожно закрыла за собой дверь и огляделась. Да, теперь комната выглядела значительно лучше. С тех пор, как у Монни появилась метёлка (она подняла руку — всё в порядке, метёлка на месте), она перестала разбрасывать свои вещи и старалась содержать их в чистоте. Но раньше… А ещё бывали случаи, когда она нарочно не выполняла требования Джонсонов. Просто потому, что не желала, чтобы кто-то указывал ей, Монни Фиттс, что можно делать, а что нельзя.
Монни без сил опустилась на кровать. Она представила себе, что могла бы сказать миссис Джонсон, если бы пришла к выводу, что с Монни невозможно справиться, и у неё подкосились ноги. Раньше, в других «домах» ей слишком часто приходилось слышать подобные разговоры.
Монни припомнила всё то, что ставилось ей в вину. Раньше ей было всё равно. Она «трудный ребёнок», — очень хорошо, этим она, Монни Фиттс, и отличается от других приёмных детей. Но теперь — о, теперь ей не было всё равно. Может, Джонсоны и не такие уж распрекрасные, просто она устала от бесконечных переездов. В конце концов, она не кукла, чтобы переводить её из одной семьи в другую, не интересуясь, хочет она того, или нет.
Кукла… Монни достала из кармана кошелёк и вынула оттуда куклу, не наводящую порчу. И в первый раз попыталась увидеть в ней саму себя. Может, ей бы удалось пожелать себе чего-нибудь хорошего. Но головка куклы оставалась гладкой и пустой.
Хотя нет, вскоре лицо её стало меняться! Кукла лежала рядом с ней на кровати, и Монни не спускала с неё глаз. Зеркальная поверхность затуманилась. Это было лицо пожилого человека. Вокруг глаз собрались морщины, а сами глаза были посажены так глубоко, что их почти не было видно, хотя Монни и почудились синие искорки под густыми бровями.
Морщины собрались и вокруг рта, прочертив на подбородке вертикальные линии. А кожа была мучнисто-белая. Седые волосы над высоким, изборождённым морщинами лбом были стянуты на затылке. Кто это? В их доме жила старая миссис Притчет. Хотя… лицо казалось таким живым, гораздо более живым, чем другие лица, появлявшиеся на зеркальной поверхности.
Эти глубоко посаженные глаза — они так пристально, так странно смотрели на неё. Ничего страшнее Монни испытать не доводилось. И в то же время… Да, сначала было страшно, но потом появилось другое чувство. У Монни возникло предчувствие, что должно произойти что-то очень важное.
Монни наклонилась к кукле. И прошептала едва слышно:
«Кто ты? И что должно случиться?»
Девочка была уверена, что её губы шевельнулись. Она приникла к кукле, но ничего не смогла расслышать. А потом лицо исчезло, как будто Монни стёрла его рукой, а ведь она и пальцем не пошевельнула!
Монни завернула куклу в конверт, а конверт убрала в кошелёк. Потом встала и засунула кошелёк под подушку на своей верхней койке. Почему-то ей расхотелось держать куклу в кармане.
Кто эта старая женщина, и что ей нужно от Монни? Девочка была уверена, что ей пытались сообщить что-то важное, а она так и не смогла понять, что именно. Её опять охватило нетерпение.
Из кухни раздался голос миссис Джонсон. Монни сняла жакет и поспешила на зов. Прежние опасения навалились с новой силой. Если на неё поступили жалобы, её точно переведут. Теперь ей стало понятно, каково было вчера Биму.
Дверь в его комнату оказалась закрытой. Монни остановилась в нерешительности. Ей просто необходимо было с кем-то поговорить. А Бима эти странные события тоже коснулись.
Но к мальчику она так и не зашла. Вместо этого она направилась в кухню выпить свой стакан молока. Касается это Бима, или не касается, а к нему она обращаться не станет. Она справится одна, как всегда.
Благотворительный базар проводили в пятницу, миссис Джонсон была членом комитета. Ей предстояло рано выйти из дому, поэтому она взяла с обоих детей обещание, что они перекусят сэндвичами — их нужно было только достать из холодильника, — а потом придут в церковь. Так что все утро у них оставалось свободным.
Монни никак не могла решить, идти ей к ящику, или нет. Этой ночью ей не приснился тот странный сон, в котором она оказывалась на пустыре и видела светящуюся звёздочку на почтовом ящике. Значило ли это, что письма для неё нет? Ей ужасно хотелось сходить на свалку и проверить, но как избавиться от Бима? Он, правда, сказал, что будет готовиться к контрольной и ушёл в свою комнату, но дверь оставил приоткрытой. Если она выйдет из дому, он точно увяжется за ней.
Но оставаться дома она не могла. Её так тянуло к почтовому ящику, что в конце концов она вышла на улицу, состроив Биму — через дверь — страшную гримасу. Прятаться не имело смысла, он всё равно догадается, куда она пошла. Так что Монни прямиком направилась к почтовому ящику.
Флажок был поднят!
Однако Монни не торопилась открывать ящик. И с ней, и Бимом стали происходить странные вещи. И она никак не могла забыть лицо той старой женщины, в которую вдруг превратилась кукла.
Что это за женщина? И что всё это значит?
Монни с такой силой стиснула руки, что у неё свело пальцы.
Открывать почтовый ящик, или нет? Она и хотела, и боялась этого. Монни никак не могла решиться.
— И что в нём на этот раз?
Ухмылка Монни не предвещала ничего хорошего. Бим всё-таки выследил её, впрочем, она и не сомневалась в этом.
— Давай, открывай! — какой же пронзительный у Бима голос. Она и не посмотрела в его сторону. — Может быть, там письмо для меня, — Бим протянул руку и схватился за крышку. — И оно принесёт мне удачу.
Но крышка не поддавалась. Монни решительно оттолкнула Бима. Она была так уверена, что письмо предназначается ей, как будто уже держала в руках знакомый лиловый конверт и успела прочесть на нём своё имя.
— Это мне — спокойно сказала она и потянула крышку. Ящик открылся, как только она к нему прикоснулась.
Внутри лежало письмо, по крайней мере конверт на котором стояло её имя. В левом углу та же надпись серебряными буквами, те же звёздочки в правом. Только на этот раз звёздочек оказалось пять, и конверт тяжелее.
— Открывай! — требовал Бим. — Давай посмотрим, что там внутри!
Теперь, когда конверт был у Монни в руках, ей тоже захотелось его открыть. Она поддела один из уголков, и у неё на ладони оказалось зеркало.
Серебряную раму украшали непонятные рисунки, а само зеркало было таким же, как лицо у куклы. Казалось, листок бумаги, в который оно было завёрнуто, раскрылся сам собой и Монни увидела надпись:
«Посмотри на себя».
Бим прочёл её вслух.
— Что бы это значило? — спросил он. — Кого же ещё видишь в зеркале, как не себя? А что может это зеркало?
Монни поднесла зеркало поближе и посмотрелась в него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27