Иссохшая и состарившаяся, девица Заттис считала его Мильдиным постоянным кавалером, а потому не могла надивиться, что последнее время он совсем не показывается. Мильда пыталась оправдывать Цезаря, говоря, что ему недосуг и что он загружен работой, но Заттис не хотела этому верить, ибо недосуг и завал работы — не преграда для пылкой любви. Если мужчина бросает женщину, виновата только она сама.
— Смотри, Мильдочка, как бы твой ухажорчик совсем не охладел к тебе. — При этих словах Заттис имела обыкновение испускать многозначительный вздох, что всегда доводило Мильду до слез.
Цауне весело подергал ручку, подвешенную к длинной заржавевшей проволоке, и прислушался. Звонок прозвучал будто сквозь тряпку. Через мгновение в замке заворочался ключ и в дверях выросла портниха Заттис, подобная засохшей хворостине, на которой уже никогда не распустятся листья.
— Господин Цауне! — с радостным изумлением воскликнула она. — Вот уж нежданный гость! Ах ты, несчастье! Что ж теперь делать?
— Да что случилось? — испугался Цауне.
— Да что туг случится? Мильдочки нету дома! Попусту прогулялись. Я уж ей говорила,, смотри, не уходи надолго. У меня было такое предчувствие, что
сегодня что-то должно случиться. Вы ведь оба для меня все равно что свои люди. Заходите-ка, я хочу вас побранить. — И портниха ввела его в маленькую комнатку, где даже воздух пропах ситцем. Веселое настроение у Цауне испарилось, сменившись грустью. Все представилось ему теперь в мрачном свете
— Нехорошо это, совсем покинули Мильдочку. Ее молодое сердечко может обидеться и станет искать забвения с другими повесами. Весной-то они так и ходят, так и ходят! Девичьи сердечки очень чувствительны и капризны. Как это можно так долго не наведываться к девушке! — добродушно упрекала Цезаря портниха.
— Я ужасно завален работой, — оправдывался он.
— Всю работу все равно не переделаете! И не разбогатеете, потому что при больших доходах и расходы станут еще больше. Лучше берегите свою Мильдочку, ведь второй такой на свете не сыскать. Потерять легко, да не так-то легко найти! — Портниха вздохнула при последних словах, и было ясно, что она почерпнула их из своих собственных переживаний-.
— Надо ведь заработать на хлеб, да и отложить латик-друтой на осень, когда мы с Мильдочкой, может быть... — Цауне осекся, устыдившись своей откровенности. Портниха со счастливой улыбкой добавила:
— Где уж вам, молодым, откладывать денежки. Все равно разойдутся на папиросы, на кино да на сласти. До осени еще далеко, а чтобы заработать на хлеб, вовсе не надо так убиваться.
Только теперь Цауне спохватился, что пришел к Мильде с пустыми руками. Но ведь он не думал оставаться здесь, а хотел захватить Миль'ду с собой. Можно было бы сходить в кафе или в кондитерскую. Пора уже показать себя и дать Мильде почувствовать, что он получает большое жалование. Иначе она подумает, что он просто уклоняется от встреч.
Заттис все время трещала про житейские обстоятельства и про молодых людей, легкомысленных в сердечных делах и часто меняющих чистое золото на блестящие побрякушки. Всем нравятся только накрашенные губки, а подлинной красоты душевной не ишет никто. Поэтому самым прекрасным душам всегда
приходится жить одиноко. Цауне некоторое время внимательно слушал рассуждения портнихи. Но потом эта болтовня ему надоела, и он уже не слышал ничего. Мысли его занимала лишь Мильда, которая все не возвращалась. Куда же она пошла и где задержалась так долго? Цезарю надоело сидеть тут и слушать болтовню старой девы. Захотелось побыть на улице, пережить в одиночестве сегодняшнюю неудачу. Он оставил Мильде записку, в которой просил ее, сразу, как вернется, зайти к нему на квартиру. Как ни отговаривала портниха, Цауне все же распрощался и пошел домой. Всё против него, всюду неудачи и неудачи. Неужели действительно причиной тому было хорошее место и непонятное внимание Цеплиса?
По дороге домой Цауне накупил сластей, апельсинов и закусок, радуясь, что отвязался от болтливой портнихи и что сможет в уединении своей комнатки провести с Мильдой приятный вечер. Они попьют чаю, покушают сластей и апельсинов и, может быть, откроют друг другу свое сердце. Тогда не придется больше терзаться в неведении. Может быть, как раз хорошо, что Мильды не оказалось дома. Иначе старая дева замучила бы их своей болтовней. И Цауне наслаждался, размышляя, как хорошо им будет вдвоем.
Но дома его ожидал новый сюрприз. Еще в дверях прислуга сообщила, что в комнате имеется для него очень спешное письмо, на которое надо сейчас же ответить. Цауне влетел в комнату, бросил покупки на стол и, вскрыв дрожащими от волнения руками маленький фиолетовый конверт, прочел:
«Уважаемый господин Цауне! Сегодня у нас небольшой званый вечер. Муж в спешке забыл пригласить Вас. Исправляя его ошибку, я прошу Вас сейчас же поспешить к нам. Они все тут рассуждают только о кирпичах и глинах, а мне скучно. Мы сможем побеседовать о дебете и кредите. Поэтому я надеюсь, что Вы сейчас же придете.
С уважением Берта Цеплис».Цауне как бы упал с облаков. Неужели Цеплие действительно забыл его пригласить? Но раз госпожа Цеплие так пишет, значит нечего сомневаться. Это ведь она выхлопотала Цезарю место, а он даже ещё не успел ее поблагодарить. Теперь будет такая возможность. Надо идти сейчас же, подобное приглашение равносильно служебному приказанию.
Цезарь швырнул письмо госпожи Цеплие на стол и выскочил за дверь. Нельзя было медлить ни минуты— он ведь так долго отсутствовал, а письмо госпожи Цеплие наверняка было принесено уже давно. Дверь тяжело захлопнулась, когда Цауне выскочил на улицу и чуть не бегом отправился к Цеплису на званый вечер.
А спустя полчаса у его двери позвонила среднего роста девушка, смущенная и взволнованная, с розовыми щеками и светлыми волосами, в поношенном летнем пальто, светлых чулках и сильно стоптанных черных туфельках. Это и была Мильда Меднис с самого конца Мариинской улицы, где она проживала в деревянном домике у портнихи Заттис. Вернувшись с прогулки, Мильда очень жалела, что Цезарь не застал ее дома. После окончания курсов машинописи девушка оказалась безработной и искала службу. Однако надежды получить работу, не было. Когда Цезаря приняли вдруг на такое хорошее место, Мильда облегченна вздохнула, надеясь, что Цезарь устроит и ее на службу в новом акционерном обществе «Цеплие». Хорошо бы поговорить с ним и узнать, может ли она на что-нибудь надеяться. .. Заттис как следует выбранила Мильду за то, что она где-то шатается и не бывает дома, когда пришел гость. Что теперь подумает о ней господин Цауне?, Разве ему не обидно понапрасну таскаться такую даль!
Что. это она там говорит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
— Смотри, Мильдочка, как бы твой ухажорчик совсем не охладел к тебе. — При этих словах Заттис имела обыкновение испускать многозначительный вздох, что всегда доводило Мильду до слез.
Цауне весело подергал ручку, подвешенную к длинной заржавевшей проволоке, и прислушался. Звонок прозвучал будто сквозь тряпку. Через мгновение в замке заворочался ключ и в дверях выросла портниха Заттис, подобная засохшей хворостине, на которой уже никогда не распустятся листья.
— Господин Цауне! — с радостным изумлением воскликнула она. — Вот уж нежданный гость! Ах ты, несчастье! Что ж теперь делать?
— Да что случилось? — испугался Цауне.
— Да что туг случится? Мильдочки нету дома! Попусту прогулялись. Я уж ей говорила,, смотри, не уходи надолго. У меня было такое предчувствие, что
сегодня что-то должно случиться. Вы ведь оба для меня все равно что свои люди. Заходите-ка, я хочу вас побранить. — И портниха ввела его в маленькую комнатку, где даже воздух пропах ситцем. Веселое настроение у Цауне испарилось, сменившись грустью. Все представилось ему теперь в мрачном свете
— Нехорошо это, совсем покинули Мильдочку. Ее молодое сердечко может обидеться и станет искать забвения с другими повесами. Весной-то они так и ходят, так и ходят! Девичьи сердечки очень чувствительны и капризны. Как это можно так долго не наведываться к девушке! — добродушно упрекала Цезаря портниха.
— Я ужасно завален работой, — оправдывался он.
— Всю работу все равно не переделаете! И не разбогатеете, потому что при больших доходах и расходы станут еще больше. Лучше берегите свою Мильдочку, ведь второй такой на свете не сыскать. Потерять легко, да не так-то легко найти! — Портниха вздохнула при последних словах, и было ясно, что она почерпнула их из своих собственных переживаний-.
— Надо ведь заработать на хлеб, да и отложить латик-друтой на осень, когда мы с Мильдочкой, может быть... — Цауне осекся, устыдившись своей откровенности. Портниха со счастливой улыбкой добавила:
— Где уж вам, молодым, откладывать денежки. Все равно разойдутся на папиросы, на кино да на сласти. До осени еще далеко, а чтобы заработать на хлеб, вовсе не надо так убиваться.
Только теперь Цауне спохватился, что пришел к Мильде с пустыми руками. Но ведь он не думал оставаться здесь, а хотел захватить Миль'ду с собой. Можно было бы сходить в кафе или в кондитерскую. Пора уже показать себя и дать Мильде почувствовать, что он получает большое жалование. Иначе она подумает, что он просто уклоняется от встреч.
Заттис все время трещала про житейские обстоятельства и про молодых людей, легкомысленных в сердечных делах и часто меняющих чистое золото на блестящие побрякушки. Всем нравятся только накрашенные губки, а подлинной красоты душевной не ишет никто. Поэтому самым прекрасным душам всегда
приходится жить одиноко. Цауне некоторое время внимательно слушал рассуждения портнихи. Но потом эта болтовня ему надоела, и он уже не слышал ничего. Мысли его занимала лишь Мильда, которая все не возвращалась. Куда же она пошла и где задержалась так долго? Цезарю надоело сидеть тут и слушать болтовню старой девы. Захотелось побыть на улице, пережить в одиночестве сегодняшнюю неудачу. Он оставил Мильде записку, в которой просил ее, сразу, как вернется, зайти к нему на квартиру. Как ни отговаривала портниха, Цауне все же распрощался и пошел домой. Всё против него, всюду неудачи и неудачи. Неужели действительно причиной тому было хорошее место и непонятное внимание Цеплиса?
По дороге домой Цауне накупил сластей, апельсинов и закусок, радуясь, что отвязался от болтливой портнихи и что сможет в уединении своей комнатки провести с Мильдой приятный вечер. Они попьют чаю, покушают сластей и апельсинов и, может быть, откроют друг другу свое сердце. Тогда не придется больше терзаться в неведении. Может быть, как раз хорошо, что Мильды не оказалось дома. Иначе старая дева замучила бы их своей болтовней. И Цауне наслаждался, размышляя, как хорошо им будет вдвоем.
Но дома его ожидал новый сюрприз. Еще в дверях прислуга сообщила, что в комнате имеется для него очень спешное письмо, на которое надо сейчас же ответить. Цауне влетел в комнату, бросил покупки на стол и, вскрыв дрожащими от волнения руками маленький фиолетовый конверт, прочел:
«Уважаемый господин Цауне! Сегодня у нас небольшой званый вечер. Муж в спешке забыл пригласить Вас. Исправляя его ошибку, я прошу Вас сейчас же поспешить к нам. Они все тут рассуждают только о кирпичах и глинах, а мне скучно. Мы сможем побеседовать о дебете и кредите. Поэтому я надеюсь, что Вы сейчас же придете.
С уважением Берта Цеплис».Цауне как бы упал с облаков. Неужели Цеплие действительно забыл его пригласить? Но раз госпожа Цеплие так пишет, значит нечего сомневаться. Это ведь она выхлопотала Цезарю место, а он даже ещё не успел ее поблагодарить. Теперь будет такая возможность. Надо идти сейчас же, подобное приглашение равносильно служебному приказанию.
Цезарь швырнул письмо госпожи Цеплие на стол и выскочил за дверь. Нельзя было медлить ни минуты— он ведь так долго отсутствовал, а письмо госпожи Цеплие наверняка было принесено уже давно. Дверь тяжело захлопнулась, когда Цауне выскочил на улицу и чуть не бегом отправился к Цеплису на званый вечер.
А спустя полчаса у его двери позвонила среднего роста девушка, смущенная и взволнованная, с розовыми щеками и светлыми волосами, в поношенном летнем пальто, светлых чулках и сильно стоптанных черных туфельках. Это и была Мильда Меднис с самого конца Мариинской улицы, где она проживала в деревянном домике у портнихи Заттис. Вернувшись с прогулки, Мильда очень жалела, что Цезарь не застал ее дома. После окончания курсов машинописи девушка оказалась безработной и искала службу. Однако надежды получить работу, не было. Когда Цезаря приняли вдруг на такое хорошее место, Мильда облегченна вздохнула, надеясь, что Цезарь устроит и ее на службу в новом акционерном обществе «Цеплие». Хорошо бы поговорить с ним и узнать, может ли она на что-нибудь надеяться. .. Заттис как следует выбранила Мильду за то, что она где-то шатается и не бывает дома, когда пришел гость. Что теперь подумает о ней господин Цауне?, Разве ему не обидно понапрасну таскаться такую даль!
Что. это она там говорит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111