БОЛЕЗНЬ КАРЕЛА НОВАКА
Первый раз это случилось с Новаком вечером, когда он возвращался с
работы. Он прошел через сквер, спустился в метро и встал на эскалатор.
Эскалатор плавно понес его вниз. Навстречу проплывали матовые плафоны.
Вдруг Новаком овладело странное ощущение. Как будто все вокруг стало
нереально, словно на грани между сном и пробуждением. У Новака слегка
закружилась голова. Он схватился за перила и зажмурился, пытаясь отогнать
неприятное состояние. Когда же он открыл глаза, все вокруг изменилось.
Бесконечная узкая стальная лента эскалатора с лязгом и грохотом
низвергалась в наклонный бетонный туннель. На ступенях не было никакого
покрытия - это были проклепанные стальные площадки, плохо скрепленные друг
с другом и постоянно дергающиеся. Скорость движения значительно превышала
скорость эскалатора метро, и в лицо дул сырой и холодный ветер. Из
забранных железными решетками грязных плафонов на потолке лился тусклый и
неровный свет. Но что более всего поразило Новака - через определенные
промежутки по бокам туннеля висели вмурованные в его стены стальные
клетки, в которых неподвижно стояли солдаты с автоматами. В следующий
момент зловещий туннель поплыл у Новака перед глазами, и он сошел с
совершенно нормального эскалатора на платформу станции. Некоторое время он
растерянно оглядывался, но видение растаяло без следа. Карел испугался.
Насколько он знал, в роду его не было сумасшедших, да и сам он никогда не
сомневался в собственном рассудке. И тем не менее он явно видел то, чего
не было. "Нет ничего хуже, чем потерять разум, - думал он, сидя в вагоне
метро. - Но ведь сейчас я совершенно здоров. Я трезво рассуждаю, и мне
ничего не мерещится. Впрочем, может быть, все так и начинается? Что я знаю
о шизофрении? Кажется, галлюцинации бывают именно при шизофрении..."
Однако вскоре мысли его приняли более спокойный ход. Он убедил себя в том,
что просто заснул, стоя на эскалаторе - в последнее время он очень мало
спал, так как с головой ушел в работу - и тут же проснулся. Он знал, что
такие случаи бывают от усталости. Придя домой, он, чтобы окончательно
успокоится, достал из кейса бумаги и занялся возникшей несколько дней
назад проблемой. Решение пришло быстро, красивое и эффективное. Новак
повеселел. Сомневаться в собственном уме не было никаких оснований. "Надо
больше отдыхать", - сказал он себе и последующие несколько дней следовал
этому правилу. Ничего необычного не случалось. Но вот однажды, стоя в
институтском буфете со своим приятелем Бронски, Новак вдруг почувствовал
приближение знакомого ощущения. В следующий момент светлое и просторное
помещение институтского буфета превратилось в мрачную бетонную пещеру,
освещенную горящими вполнакала ртутными лампами. Вместо ароматов еды в
воздухе стоял запах дезинфекции. Бронски, только что рассказывавший
какую-то историю, замер с полуоткрытым ртом, должно быть, пораженный
переменой в лице Карела. Тот, в свою очередь, был поражен переменой в лице
своего приятеля. Это лицо постарело сразу лет на двадцать. Оно стало
землисто-серым, с мешками под глазами. На голове у Бронски почти не
осталось волос. Его элегантный костюм превратился в бесформенный серый
комбинезон с нашитым на груди номером ЕА3916.
- Да что с тобой, Карел? - воскликнул Бронски, и Новак очнулся. Все
вернулось на свои места.
- Н-ничего, - ответил Новак. - Мне показалось, что я не выключил
генератор, а потом я вспомнил, что обесточил весь стенд.
- У тебя был такой вид, словно ты увидел привидение, - усмехнулся
Бронски. Они взяли обед и сели за столик. Новак огляделся. В буфете было
мало народу, и никто не мог их услышать.
- Слушай, Филипп, - спросил он приглушенным голосом, - тебе никогда
не приходилось видеть то, чего нет?
- Приходилось, - ответил Бронски, - и приходится каждую ночь.
- Нет, я не имею в виду сны. С тобой не случалось, что ты видишь
нечто не существующее в реальности, оставаясь при этом в здравом уме и
твердой памяти?
- Ты хочешь сказать, что сейчас с тобой произошло что-то подобное?
- Ну видишь ли... в некотором роде...
- Обратись к врачу, - сухо сказал Бронски, непроизвольно отодвигаясь.
"Ну конечно, - подумал Новак, - сумасшедшие вызывают брезгливость и
опасение."
- Да нет же, ты меня не так понял, - заторопился он, - это не
галлюцинация. Я не увидел ничего совершенно отвлеченного, вроде черта или
белых мышей. Просто реальность как бы изменилась. Кстати, тебе ничего не
говорит шифр ЕА3916?
- Ничего. Какое-то шестнадцатиричное число?
- Возможно.
- Слушай, ты мне положительно не нравишься. Я тебе серьезно
рекомендую обратиться к врачу.
- Да нет же, это все ерунда. Разве я похож на психа? Просто я
несколько часов работал в лаборатории с эфирами, вот и нанюхался.
- Да ты, оказывается, токсикоман!
Разговор удалось замять, но ощущение сосущей тоски осталось. Весь
остаток дня Новак был невнимателен и чуть было не сжег дорогостоящий
усилитель. "Пора проситься в отпуск", - подумал он. Однако начальник не
отпустил его, сославшись на большое количество работы. Настаивать Новак не
стал, так как не мог открыть истинную причину.
Следующий приступ случился с ним через два дня. Начался он в лифте.
Взглянув в щель между дверями, Новак понял, что едет не вверх, а вниз.
Больше вокруг ничего не изменилось, и, за неимением других объектов, он
принялся осматривать себя. Новак обнаружил, что облачен в такой же
комбинезон, какой ему привиделся на Бронски, только номер его ЕС2141. Тут
лифт остановился, и Новак вышел в коридор. Над головой у него оказались
две толстые трубы, вероятно, для подвода газа, а прямо перед собой он
увидел тяжелую металлическую дверь с мощным вентилем, словно в
каком-нибудь банке. У двери стоял солдат с автоматом и внимательно смотрел
на Новака. Карел испугался и хотел сделать шаг назад, но тут странная
картина растворилась, и он спокойно вошел в лабораторию.
В тот же день Новак пошел к врачу.
Врач, полный лысеющий добродушный человек, выслушал его с большим
вниманием, а потом заговорил ободряюще:
- Вам не стоит волноваться. Конечно, это весьма неприятный симптом, и
вам следует обратить внимание на свое здоровье. Но, уверяю вас, здесь нет
ничего неизлечимого. Такие случаи бывают...
Он еще чего-то говорил, но Карел не слушал, потому что мир перед его
глазами вновь преобразился. Уютный кабинет доктора с цветами на окнах
превратился в бетонную камеру без окон, освещенную, как и в предыдущих
случаях, тусклым мигающим светом.
1 2
Первый раз это случилось с Новаком вечером, когда он возвращался с
работы. Он прошел через сквер, спустился в метро и встал на эскалатор.
Эскалатор плавно понес его вниз. Навстречу проплывали матовые плафоны.
Вдруг Новаком овладело странное ощущение. Как будто все вокруг стало
нереально, словно на грани между сном и пробуждением. У Новака слегка
закружилась голова. Он схватился за перила и зажмурился, пытаясь отогнать
неприятное состояние. Когда же он открыл глаза, все вокруг изменилось.
Бесконечная узкая стальная лента эскалатора с лязгом и грохотом
низвергалась в наклонный бетонный туннель. На ступенях не было никакого
покрытия - это были проклепанные стальные площадки, плохо скрепленные друг
с другом и постоянно дергающиеся. Скорость движения значительно превышала
скорость эскалатора метро, и в лицо дул сырой и холодный ветер. Из
забранных железными решетками грязных плафонов на потолке лился тусклый и
неровный свет. Но что более всего поразило Новака - через определенные
промежутки по бокам туннеля висели вмурованные в его стены стальные
клетки, в которых неподвижно стояли солдаты с автоматами. В следующий
момент зловещий туннель поплыл у Новака перед глазами, и он сошел с
совершенно нормального эскалатора на платформу станции. Некоторое время он
растерянно оглядывался, но видение растаяло без следа. Карел испугался.
Насколько он знал, в роду его не было сумасшедших, да и сам он никогда не
сомневался в собственном рассудке. И тем не менее он явно видел то, чего
не было. "Нет ничего хуже, чем потерять разум, - думал он, сидя в вагоне
метро. - Но ведь сейчас я совершенно здоров. Я трезво рассуждаю, и мне
ничего не мерещится. Впрочем, может быть, все так и начинается? Что я знаю
о шизофрении? Кажется, галлюцинации бывают именно при шизофрении..."
Однако вскоре мысли его приняли более спокойный ход. Он убедил себя в том,
что просто заснул, стоя на эскалаторе - в последнее время он очень мало
спал, так как с головой ушел в работу - и тут же проснулся. Он знал, что
такие случаи бывают от усталости. Придя домой, он, чтобы окончательно
успокоится, достал из кейса бумаги и занялся возникшей несколько дней
назад проблемой. Решение пришло быстро, красивое и эффективное. Новак
повеселел. Сомневаться в собственном уме не было никаких оснований. "Надо
больше отдыхать", - сказал он себе и последующие несколько дней следовал
этому правилу. Ничего необычного не случалось. Но вот однажды, стоя в
институтском буфете со своим приятелем Бронски, Новак вдруг почувствовал
приближение знакомого ощущения. В следующий момент светлое и просторное
помещение институтского буфета превратилось в мрачную бетонную пещеру,
освещенную горящими вполнакала ртутными лампами. Вместо ароматов еды в
воздухе стоял запах дезинфекции. Бронски, только что рассказывавший
какую-то историю, замер с полуоткрытым ртом, должно быть, пораженный
переменой в лице Карела. Тот, в свою очередь, был поражен переменой в лице
своего приятеля. Это лицо постарело сразу лет на двадцать. Оно стало
землисто-серым, с мешками под глазами. На голове у Бронски почти не
осталось волос. Его элегантный костюм превратился в бесформенный серый
комбинезон с нашитым на груди номером ЕА3916.
- Да что с тобой, Карел? - воскликнул Бронски, и Новак очнулся. Все
вернулось на свои места.
- Н-ничего, - ответил Новак. - Мне показалось, что я не выключил
генератор, а потом я вспомнил, что обесточил весь стенд.
- У тебя был такой вид, словно ты увидел привидение, - усмехнулся
Бронски. Они взяли обед и сели за столик. Новак огляделся. В буфете было
мало народу, и никто не мог их услышать.
- Слушай, Филипп, - спросил он приглушенным голосом, - тебе никогда
не приходилось видеть то, чего нет?
- Приходилось, - ответил Бронски, - и приходится каждую ночь.
- Нет, я не имею в виду сны. С тобой не случалось, что ты видишь
нечто не существующее в реальности, оставаясь при этом в здравом уме и
твердой памяти?
- Ты хочешь сказать, что сейчас с тобой произошло что-то подобное?
- Ну видишь ли... в некотором роде...
- Обратись к врачу, - сухо сказал Бронски, непроизвольно отодвигаясь.
"Ну конечно, - подумал Новак, - сумасшедшие вызывают брезгливость и
опасение."
- Да нет же, ты меня не так понял, - заторопился он, - это не
галлюцинация. Я не увидел ничего совершенно отвлеченного, вроде черта или
белых мышей. Просто реальность как бы изменилась. Кстати, тебе ничего не
говорит шифр ЕА3916?
- Ничего. Какое-то шестнадцатиричное число?
- Возможно.
- Слушай, ты мне положительно не нравишься. Я тебе серьезно
рекомендую обратиться к врачу.
- Да нет же, это все ерунда. Разве я похож на психа? Просто я
несколько часов работал в лаборатории с эфирами, вот и нанюхался.
- Да ты, оказывается, токсикоман!
Разговор удалось замять, но ощущение сосущей тоски осталось. Весь
остаток дня Новак был невнимателен и чуть было не сжег дорогостоящий
усилитель. "Пора проситься в отпуск", - подумал он. Однако начальник не
отпустил его, сославшись на большое количество работы. Настаивать Новак не
стал, так как не мог открыть истинную причину.
Следующий приступ случился с ним через два дня. Начался он в лифте.
Взглянув в щель между дверями, Новак понял, что едет не вверх, а вниз.
Больше вокруг ничего не изменилось, и, за неимением других объектов, он
принялся осматривать себя. Новак обнаружил, что облачен в такой же
комбинезон, какой ему привиделся на Бронски, только номер его ЕС2141. Тут
лифт остановился, и Новак вышел в коридор. Над головой у него оказались
две толстые трубы, вероятно, для подвода газа, а прямо перед собой он
увидел тяжелую металлическую дверь с мощным вентилем, словно в
каком-нибудь банке. У двери стоял солдат с автоматом и внимательно смотрел
на Новака. Карел испугался и хотел сделать шаг назад, но тут странная
картина растворилась, и он спокойно вошел в лабораторию.
В тот же день Новак пошел к врачу.
Врач, полный лысеющий добродушный человек, выслушал его с большим
вниманием, а потом заговорил ободряюще:
- Вам не стоит волноваться. Конечно, это весьма неприятный симптом, и
вам следует обратить внимание на свое здоровье. Но, уверяю вас, здесь нет
ничего неизлечимого. Такие случаи бывают...
Он еще чего-то говорил, но Карел не слушал, потому что мир перед его
глазами вновь преобразился. Уютный кабинет доктора с цветами на окнах
превратился в бетонную камеру без окон, освещенную, как и в предыдущих
случаях, тусклым мигающим светом.
1 2