И знание это - власть давала не малую, что, в конечном счете, и служило основной причиной, тому, что учитель выбирает себе ученика сам. Я удивился, и спросил её, как же тогда те, кто продавал свою искру? Но видно это и в нашем мире практиковалось, так как бабка ответ быстро нашла. "Нет здесь ничего странного, ну продал ты искру, учитель то все одно не ты будешь, найдет каждый для себя и учителя и ученика, когда время придет".
- Чему же учить меня будешь, бабусь?
- Магии, внучек, - подколола она, - настоящей, истинной магии.
- А с чего щедрость такую проявила, чем тебе глянулся.
- Время нынче такое, - грустно вздохнула, - век мой прошел. Видишь? Инквизиторов жду, уже который год. Не ты так искатель, какой, все одно свое я отжила. Так хоть по своей воле, умереть.
Глава 4.
С первых же дней Агия стала поить меня различными отварами, посадила на строгую диету и читала нравоучения. Ни грибы, ни яйца; лук, чеснок нельзя, от соли откажись, это силу твою забирает. На диете чую здорово худанул, хотя ни зеркал, ни весов у нее не было, и проверить я не мог.
- А чего мне скрывать? - откровенничала бабка. - Ты же видишь, как я живу.
- А давно? - спросил и уточнил. - В глуши живешь.
Оказалось что больше пятидесяти лет. История ее появления в этих краях выглядела, прямо скажу, далеко не романтично. Всюду жадность первых людей государства, всем хочется вечной молодости.
Агия тогда жила в небольшой деревушке, все знали друг друга. Понятно, что и она на виду. Как ты не скрывайся, а если живешь рядом, видишь боль и страдания как не помочь. Милосердие не может себе позволить слабый, а она была сильной. Но разве не вызывала сила хоть раз зависть у обделенных? Вот и с ней так же: мимо ее дома проходили, все чаще перебежками. Что там дети - озорники! Взрослые завидев издали шушукались: ведьма, ведьма... А случись что - к ней. "Помоги Агия, с буренкой беда", - руки трясутся, слезы из глаз. Как же, ведь кормилица одна, а ртов с десяток. Не смогла отказать, помогла; пошептала на ухо, коровка доиться стала, а люди смекнули, что к чему. И повалили, кому скотину, кому здоровье; ну а где благодарность, там и она - зависть лютая, да под руку с ней молва людская.
- Там где надо, справки быстро навели, да прижали, - вспоминала она, опустив плечи, - а знаешь, как мне и самой порой хотелось...
- Чего хотелось, - поторопил я надолго замолчавшую старуху.
- Молодость вернуть, силу. - Вскинулась Агия.
Да столько злобы в словах, горя неприкрытого. Но любопытство мое, одержало верх над жалостью. Не мог я понять, в чем проблема ее.
- А что не так, ты я так понял, могла и себя и их омолодить?
- Могла, да не захотела. Своих не молодила, а жидов этих, - грустно усмехнулась она, - конечно, такие нашлись, что дали им молодость, а где один раз там и кандалы.
- Ну а сама, - замялся я на полуслове, но продолжил, - внешность сменить, сделаться моложе, ведь способы говоришь есть?
- Знаешь, как его добыть то? - Поморщилась Агия, - молодильное яблочко. Не простое это занятие. Жизнь новая, она ведь из чего берется, - учила старуха, - из жизни. Только годик кому добавь, он еще захочет, а это чья-то жизнь, чья-то судьба. Вот и гноили людей; десятки жизней на одного ушлого уходило. А в меня прожившую не одну сотню годков, какая прорва нужна будет. Сам думай. Нет, мой век прошел, - вздохнула Агия.
Разговоры разговорами, но и искусство рука об руку. Долго она еще смеялась над моими неумелыми попытками одолеть ее. Мне, конечно, сразу стало ясно, что она не простая ведьмочка, сила в ней издалека чувствовалась. Но, узнав ее ближе, осознал, что и знания мои и умения, на одну ладонь положить да другой прихлопнуть. Такая между нами пропасть была.
Первую неуклюжую попытку ее одолеть, она пресекла в первый же день. И потом пару дней кряду готовила нечто особое. Чертила на улице, выкладывала камни - загодя припасенные. Меня не пускала. На третий день, подняла часа в четыре - самое время сна. Но я не возмущался, вышел на улицу и не пожалел: светло, но свет не природный, мерцает все красным, всю поляну залило. На краю круга Агия стоит, кривая как всегда, на клюку опирается.
- Иди, - махнула клюкой, и вошла в круг.
Я за ней.
- Что это?
- Потом расскажу, - показала на две табуретки, выбирай мол, - садись.
Послушно сел, жду, бабка театрально держит паузу.
- Выучил несколько слов, и пользуешь их везде. Бестолково, - веско добавила Агия. - Покажу я тебе, как правильно надо.
Я почувствовал, как тело сковало, а сознание выкинуло из него. Стремительно, неожиданно; даже всплеска силы не чувствуется. Только это меня и оправдывало, не ожидал я такой подставы. Бабка видно просекла, что меня тревожит.
- Очередной тебе урок, - почувствовал я ее мысли, - пожелай я, и ты покойник. Теперь осмотрись. Не вертись, а силу ищи, - требовала она.
Я успокоился, прислушался. Что-то мне подсказывало, что я вижу поверхностные слои астрала. Привычные манипуляции сознания, не дали никакого результата - силы просто нет.
- Так и продолжай смотреть, - уловив очередную волну паники, успокоила Агия.
Что-то медленно изменялось вокруг Агии. Появились потоки силы: жгуты сплелись в узы. Затем, так же медленно все исчезало.
- Красиво?
Я согласился.
- Красиво, но страшно, - сказал я осторожно, пытаясь понять, что увидел.
Верней понять то я понял. Истинное слово, произнесенное бабкой, закрутило поток силы. Запасливая Агия держала ее в себе, может, еще и накопитель использовала. Для чего? Вот над чем я ломал голову. Она вновь использовала силу, теперь, потоки выстроились в сеть. И опять, старуха мягко их свернула. Мизер сил, тот, что старушка упускала, рассеиваться не спешил. Кружась рядом, но не принимая каких либо форм.
- Для чего эта демонстрация? - Обратил я внимание, увлеченной старушки, на себя любимого.
- Этим и будем заниматься... - и я услышал, слово прерывания, - смотри и запоминай.
Снова движение сил. Потоки, опять сплетаясь в узоры: сложные до умопомрачения. Но теперь передо мной стояла вполне понятная задача. Она долго играла в эту странную игру: смотри, запоминай. Сколько времени прошло, непонятно, но уже свет защитного круга стал розовым. Агия остановилась, когда он стал бледнеть слишком стремительно. Оцепенение отпустило, я почувствовал потоки. Приятные чувства сопричастности силе и новый страх, ее лишиться.
- Это было ужасно, - передернул я плечами. На более крепкое выражение у меня просто духу не хватило.
- Гадаешь зачем, это? - Старушка шипела. - Ты ведь как слепой, Все в первые видишь. Как только жив, остался до сих пор понять не могу? Иди уже. Потом все, потом...
... ...
Насыщенными были и следующие тренировки. Всегда индикатором времени служил, окрашенный красным защитный контур;
1 2 3 4 5 6 7
- Чему же учить меня будешь, бабусь?
- Магии, внучек, - подколола она, - настоящей, истинной магии.
- А с чего щедрость такую проявила, чем тебе глянулся.
- Время нынче такое, - грустно вздохнула, - век мой прошел. Видишь? Инквизиторов жду, уже который год. Не ты так искатель, какой, все одно свое я отжила. Так хоть по своей воле, умереть.
Глава 4.
С первых же дней Агия стала поить меня различными отварами, посадила на строгую диету и читала нравоучения. Ни грибы, ни яйца; лук, чеснок нельзя, от соли откажись, это силу твою забирает. На диете чую здорово худанул, хотя ни зеркал, ни весов у нее не было, и проверить я не мог.
- А чего мне скрывать? - откровенничала бабка. - Ты же видишь, как я живу.
- А давно? - спросил и уточнил. - В глуши живешь.
Оказалось что больше пятидесяти лет. История ее появления в этих краях выглядела, прямо скажу, далеко не романтично. Всюду жадность первых людей государства, всем хочется вечной молодости.
Агия тогда жила в небольшой деревушке, все знали друг друга. Понятно, что и она на виду. Как ты не скрывайся, а если живешь рядом, видишь боль и страдания как не помочь. Милосердие не может себе позволить слабый, а она была сильной. Но разве не вызывала сила хоть раз зависть у обделенных? Вот и с ней так же: мимо ее дома проходили, все чаще перебежками. Что там дети - озорники! Взрослые завидев издали шушукались: ведьма, ведьма... А случись что - к ней. "Помоги Агия, с буренкой беда", - руки трясутся, слезы из глаз. Как же, ведь кормилица одна, а ртов с десяток. Не смогла отказать, помогла; пошептала на ухо, коровка доиться стала, а люди смекнули, что к чему. И повалили, кому скотину, кому здоровье; ну а где благодарность, там и она - зависть лютая, да под руку с ней молва людская.
- Там где надо, справки быстро навели, да прижали, - вспоминала она, опустив плечи, - а знаешь, как мне и самой порой хотелось...
- Чего хотелось, - поторопил я надолго замолчавшую старуху.
- Молодость вернуть, силу. - Вскинулась Агия.
Да столько злобы в словах, горя неприкрытого. Но любопытство мое, одержало верх над жалостью. Не мог я понять, в чем проблема ее.
- А что не так, ты я так понял, могла и себя и их омолодить?
- Могла, да не захотела. Своих не молодила, а жидов этих, - грустно усмехнулась она, - конечно, такие нашлись, что дали им молодость, а где один раз там и кандалы.
- Ну а сама, - замялся я на полуслове, но продолжил, - внешность сменить, сделаться моложе, ведь способы говоришь есть?
- Знаешь, как его добыть то? - Поморщилась Агия, - молодильное яблочко. Не простое это занятие. Жизнь новая, она ведь из чего берется, - учила старуха, - из жизни. Только годик кому добавь, он еще захочет, а это чья-то жизнь, чья-то судьба. Вот и гноили людей; десятки жизней на одного ушлого уходило. А в меня прожившую не одну сотню годков, какая прорва нужна будет. Сам думай. Нет, мой век прошел, - вздохнула Агия.
Разговоры разговорами, но и искусство рука об руку. Долго она еще смеялась над моими неумелыми попытками одолеть ее. Мне, конечно, сразу стало ясно, что она не простая ведьмочка, сила в ней издалека чувствовалась. Но, узнав ее ближе, осознал, что и знания мои и умения, на одну ладонь положить да другой прихлопнуть. Такая между нами пропасть была.
Первую неуклюжую попытку ее одолеть, она пресекла в первый же день. И потом пару дней кряду готовила нечто особое. Чертила на улице, выкладывала камни - загодя припасенные. Меня не пускала. На третий день, подняла часа в четыре - самое время сна. Но я не возмущался, вышел на улицу и не пожалел: светло, но свет не природный, мерцает все красным, всю поляну залило. На краю круга Агия стоит, кривая как всегда, на клюку опирается.
- Иди, - махнула клюкой, и вошла в круг.
Я за ней.
- Что это?
- Потом расскажу, - показала на две табуретки, выбирай мол, - садись.
Послушно сел, жду, бабка театрально держит паузу.
- Выучил несколько слов, и пользуешь их везде. Бестолково, - веско добавила Агия. - Покажу я тебе, как правильно надо.
Я почувствовал, как тело сковало, а сознание выкинуло из него. Стремительно, неожиданно; даже всплеска силы не чувствуется. Только это меня и оправдывало, не ожидал я такой подставы. Бабка видно просекла, что меня тревожит.
- Очередной тебе урок, - почувствовал я ее мысли, - пожелай я, и ты покойник. Теперь осмотрись. Не вертись, а силу ищи, - требовала она.
Я успокоился, прислушался. Что-то мне подсказывало, что я вижу поверхностные слои астрала. Привычные манипуляции сознания, не дали никакого результата - силы просто нет.
- Так и продолжай смотреть, - уловив очередную волну паники, успокоила Агия.
Что-то медленно изменялось вокруг Агии. Появились потоки силы: жгуты сплелись в узы. Затем, так же медленно все исчезало.
- Красиво?
Я согласился.
- Красиво, но страшно, - сказал я осторожно, пытаясь понять, что увидел.
Верней понять то я понял. Истинное слово, произнесенное бабкой, закрутило поток силы. Запасливая Агия держала ее в себе, может, еще и накопитель использовала. Для чего? Вот над чем я ломал голову. Она вновь использовала силу, теперь, потоки выстроились в сеть. И опять, старуха мягко их свернула. Мизер сил, тот, что старушка упускала, рассеиваться не спешил. Кружась рядом, но не принимая каких либо форм.
- Для чего эта демонстрация? - Обратил я внимание, увлеченной старушки, на себя любимого.
- Этим и будем заниматься... - и я услышал, слово прерывания, - смотри и запоминай.
Снова движение сил. Потоки, опять сплетаясь в узоры: сложные до умопомрачения. Но теперь передо мной стояла вполне понятная задача. Она долго играла в эту странную игру: смотри, запоминай. Сколько времени прошло, непонятно, но уже свет защитного круга стал розовым. Агия остановилась, когда он стал бледнеть слишком стремительно. Оцепенение отпустило, я почувствовал потоки. Приятные чувства сопричастности силе и новый страх, ее лишиться.
- Это было ужасно, - передернул я плечами. На более крепкое выражение у меня просто духу не хватило.
- Гадаешь зачем, это? - Старушка шипела. - Ты ведь как слепой, Все в первые видишь. Как только жив, остался до сих пор понять не могу? Иди уже. Потом все, потом...
... ...
Насыщенными были и следующие тренировки. Всегда индикатором времени служил, окрашенный красным защитный контур;
1 2 3 4 5 6 7