– Джо, – ответил наконец парень.
– Он корсиканец?
Летурнёр кивнул.
«У него в Париже кабак», – подумал Гю и посмотрел на Цыганку. Она приоткрыла рот от удивления.
– Ты имеешь в виду Риччи? – спросил Гю, подавшись вперед.
– Его, – ответил Летурнёр.
У него пересохло в горле.
– Ну и что дальше? – поинтересовался Гю.
– Мой кореш знает его лучше. Мы работаем на пару, а барахлишко сбываем Джо. Но за последнее дело ни хрена не получили. Мы отдали товар Джо, он – барыге, а барыгу замели. Но Джо отличный мужик, дал нам с корешем наводку на клевое дельце. Мол надо только подождать.
Летурнёр замолчал, чтобы проглотить слюну.
– Ну и? – надавил на него Гю.
– Ну, мы стали ходить к нему каждый вечер, а сегодня он сказал, что клиент дозрел. Вот и все.
– Почему именно сегодня?
– Сегодня на авеню Монтень убили Жака, – произнесла Цыганка.
Она не испытывала ни горя, ни страха, только тошноту.
– Ладно, я понял. Альбан, – позвал он, – уходим.
Тот подошел, толкая перед собой второго парня.
– Что вы знали об этой женщине, когда шли сюда? – спросил Гю.
Никто не ответил. Гю вытащил свой «кольт». Летурнёр посмотрел и понял, что этот немолодой человек, одетый, как клошар, опаснее всех, кого он встречал в жизни.
– Только то, что она боится и не станет заявлять в легавым.
«Мне больше нечего делать в этой стране, – подумал Гю. – Не хотите, чтобы на вас заявляли легавым – вкалывайте на заводе «Ситроен». А для настоящих блатных есть банки, инкассаторские фургоны, ювелирные магазины. Надо только иметь мужество».
– Выверните карманы и высыпьте все на кровать, – велел он.
Они подчинились. Было четыре часа утра, через час рассветет. Среди вываленных на кровать предметов оказались и ключи от машины.
– Возьмите их, – сказал Гю. – Ваша тачка четырехместная?
– Это «аронда», – сказал Летурнёр.
Тот, что выплюнул зубы, молчал. «Этот покруче – подумал Гю. – Поэтому Джо Риччи ему доверяет больше».
Он что-то шепнул на ухо Цыганке. Она открыла глубокий ящик старинного комода и протянула Гю пару перчаток. Они вышли через парадную дверь. Спускаясь по ступенькам крыльца, Альбан надел перчатки. Машина стояла в двух сотнях метров от дома. У дверцы Гю потребовал ключи и дал их Альбану.
– Садитесь назад, – приказал он парням.
– Куда мы едем? – испугался Летурнёр.
– К Джо, – ответил Гю. – У него вилла на Вокрессокском шоссе.
Альбан сел за руль, Гю, с пистолетом в руке, рядом с ним, полуобернувшись назад. Альбан чувствовал себя помолодевшим лет на пятнадцать.
Скоро «аронда» достигла вершины холма Сен-Клу, миновала перекресток Марнла-Кокетт. На спуске он сбавил скорость. Дальше дорога снова шла в гору, прямо через лес.
– Поднажми, подъезжаем, – сказал Гю.
Альбан добавил газу. Гю всадил две пули в голову Анри Летурнёра, а остаток магазина – во второго налетчика. Летурнёр, с удивлением на лице, рухнул вперед. Второй вытянул руки, словно хотел остановить пули, и остался на сиденье. Альбан даже глазом не моргнул.
– Они бы рассказали обо мне Риччи, – просто сказал Гю. – Поверни направо, в лесок.
Альбан повернул чуть дальше и остановил машину под деревом. Бросив ее, они дошли до национальной автострады пешком.
– Я велел Цыганке ехать за нами, – пояснил Гю. Скоро подъехала малолитражка, и они вернулись в Париж.
Всю дорогу Цыганка ничего не спрашивала, Гю хранил молчание – собирался с мыслями. Кожа на его лице натянулась от усталости; идя к Цыганке, он надеялся спокойно отдохнуть от перипетий побега, но теперь в лесу осталась «аронда» с двумя трупами.
Закрыв двери, Цыганка и Альбан обняли Гю. Он снял куртку, и среди роскоши салона показался особенно грязным.
– Это ужасно, но ты не можешь у меня остаться, – извинилась Цыганка. – Ночью убили Жака, в баре была уголовка. Скажу тебе сразу: дело ведет крутой тип. Его фамилия Бло. Комиссар Бло.
– Я о нем слышал, – ответил Гю.
В централе один парень сказал ему: «Если Бло сунул свой нос в дело, надо рвать когти. Хоть к черту на рога».
– Перед уходом он подарил нам газету.
Альбан достал ее из кармана, и Гю ознакомился с обведенной красным статьей, а потом рассказал, как бродил по авеню Монтень.
– Ты с каким-то парнем вынес еще одного.
– С Жаком, – сказал Альбан.
– Вы были вместе? – обратился Гю к Цыганке.
Она пожала плечами:
– Знаешь, что он, что любой другой…
Гю посмотрел ей в глаза. Он очень давно любил Цыганку. Пожалуй, с того дня, как Поль их познакомил. Гю был куда менее видным кавалером, чем мужики, крутившиеся вокруг нее, но в его присутствии она ощущала себя в полной безопасности. Однако, пока был жив Поль, ни о каком романе между ними не могло быть и речи.
Сейчас Поля не было, а Цыганке была жизненно необходима безопасность. Вот что Гю почувствовал в этом обмене взглядами. Но большая часть жизни прошла, а побег из тюрьмы строгого режима, где мотаешь пожизненный срок, выбивает тебя из колеи. Молчание затягивалось.
– Надо уехать прямо сейчас, – посоветовал Альбан. – Я поселю тебя у моего кузена. Мы принесем тебе шмотки и новости.
– Я собираюсь уйти за границу, – сказал Гю. – В Италию. У меня там есть кореш. Иначе сдохну в централе. Кроме того, в нашей среде все слишком переменилось. Мне это не нравится.
По лицу Цыганки пробежала тень.
– Мы тебе поможем, – пообещала она. – Ты сможешь уплыть из Марселя. Наберись терпения, мы с тобой.
Она осмотрела его с головы до ног.
– Ты здесь! Не могу поверить. Сколько же тебе пришлось пережить.
Гю охватила слабость; ему захотелось здесь остаться и никуда не уезжать, а лежать рядом с Цыганкой, растворившись в роскоши этого дома. Он почувствовал, что Альбан поддерживает его. Начинался серый влажный день. Идя от крыльца к машине, Гю мысленно поздоровался с этим начинающимся новым днем на воле.
Глава 2
Бло снял телефонную трубку.
– Он самый, – сказал комиссар. – Да… Записываю… (Он переложил трубку в другую руку и стал писать под диктовку.) Мне не нужны подробности, – произнес он через пару минут. – Только имена и судимости, чтобы я мог составить представление…
Ему ответили.
– Да, – сказал комиссар, – знаю, что приближаются праздники. Если тебя не затруднит, отправь полный отчет следователю. Но сначала, разумеется, журналистам. Друзья прежде всего, – добавил он и положил трубку.
Бло посмотрел на данные из картотеки:
«Анри Летурнёр. Отсидел два года за угон автомобиля и кражу. Француз, двадцать пять лет».
Срок маленький, небось мелочевка, – подумал он.
«Луи Баррель. Три года за воровство, пять лет за покушение на убийство. Меньший срок поглощен большим. Освобожден досрочно, отсидев всего четыре».
Баррель тоже был французом. Умер он в тридцать лет, – отметил Бло.
Бло включил селектор связи.
– Пошлите ко мне всех, кто свободен, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46