– Ты должен объяснить мне это так, чтобы я понял.
Метилий смотрел на меня с интересом. Он был явно растерян, не зная, как римским властям правильнее повести себя в такой ситуации. Мне показалось, что он будет благодарен мне за любую подсказку.
Я набрал в грудь побольше воздуха. Это был шанс, которого я ждал. Может быть, мой единственный шанс спасти Варавву. Теперь все зависело от того, удастся ли мне убедить Метилия.
– В галилейских деревнях я пытался понять причины, почему молодые люди бросают дома и хозяйство, уходя в горы к зелотам. В этом виноваты те стесненные обстоятельства, в которых находятся бедняки. Каждый раз, когда из-за неурожая или других ударов судьбы им приходится влезать в долги, они уже не могут заплатить налоги и скорее готовы искать спасения у зелотов, чем идти в рабство или садиться в долговую тюрьму. Все эти молодые люди не родились террористами. Террористами их сделали обстоятельства. Если предложить им что-то взамен – какую-нибудь разумную альтернативу, чтобы они могли вернуться к нормальной жизни – тогда многие перестали бы разбойничать.
И вот я хочу внести предложение. В нем три пункта.
Метилий был само любопытство. Уперев в стол растопыренные пальцы рук, он весь подался вперед, как будто боялся пропустить слово. Я продолжал:
– Первое. Римский префект Иудеи и Самарии объявляет всеобщую амнистию. Прощаются все преступления, которые человек совершил, состоя в банде зелотов. Амнистия касается каждого, кто готов вернуться к нормальной жизни.
Метилий уже не казался таким заинтересованным. Он выпрямился и снова начал расхаживать по комнате. В коротком взгляде, брошенном на меня, я прочел глубокое разочарование. Я понял, что проиграл. Но все же решил договорить до конца:
– Второе. Всеобщее списание долгов должно сделать так, чтобы бедняки, которые иначе стали бы искать спасения у зелотов, получили свой шанс.
Третье. В приграничных областях государство расселит людей, которые не имеют земли, в первую очередь – бывших зелотов. Эти люди привыкли к войне и могли бы оказаться полезны для защиты от внешних врагов.
Только устранив настоящую причину зла, мы можем надеяться на прочный мир в этой стране.
Помолчав, Метилий сказал:
– А какое отношение этот твой план имеет к Иисусу?
– Возглавляемое им движение – лучшее доказательство того, о чем я говорю. Что многие зелоты с радостью отказались бы от своей теперешней жизни, представься им такая возможность. Путь назад к нормальной жизни для них закрыт – или потому что человек уже совершил какие-то преступления, или потому что его скудное имущество тем временем пошло с молотка. Для них странствия с Иисусом и есть тот самый шанс порвать с бандитским прошлым. Жить рядом с Иисусом нелегко – для этого нужно быть очень и очень неприхотливым. Если бывшие зелоты предпочитают такую жизнь прежней, насколько охотнее они бы вернулись к нормальной жизни!
– А Иисус обещает им амнистию и списание долгов?
– Он не может отвечать за государство и кредиторов. Но он обещает всем амнистию у Бога. Бог прощает всякую вину, если человек покаялся и начал новую жизнь! И Он обязывает нас прощать друг другу!
– У странствующих философов часто бывают прекрасные идеи. Но политическая реальность грубее этих идей!
– А разве амнистия не отвечает насущным требованиям политики? Положение напряженное. Народ еще не успокоился после убийств демонстрантов в прошлом году, люди никак не придут в себя после смерти ни в чем не повинных галилейских паломников, после казни Крестителя, которая еще совсем свежа в памяти. Чтобы разрядить обстановку вполне уместно было бы проявить добрую волю. Римляне должны показать – да, они готовы подвести черту под конфликтами, случавшимися в прошлом. Иначе нужно готовиться к всплескам насилия, и симпатии народа окажутся на стороне тех, кто считает, что ответное насилие – единственный способ бороться против силы. Скоро праздник Пасхи. Праздник – лучший повод объявить амнистию преступлений, совершенных зелотами.
Метилий разочарованно покачал головой.
– Но разве всеобщее списание долгов – не пустая выдумка? Как государству заставить кредиторов по всей стране отказаться от требований вернуть им их деньги?
– В нашей стране такое возможно. У нас есть один древний закон, гласящий: каждые семь лет все долги должны отпускаться. Об этом законе редко кто вспоминает, но закон тем не менее существует. Его нужно только снова ввести в действие. Об этом можно поговорить с первосвященником и с Синедрионом. Синедрион заинтересован в том, чтобы разрядить обстановку.
Метилий взглянул на меня с явным раздражением.
– Ты предлагаешь радикальное решение. Даже не знаю, что и сказать.
– На мой взгляд, амнистия должна быть объявлена как можно скорее. Нужно успеть раньше, чем начнутся новые беспорядки.
– Такие вопросы относятся к компетенции префекта! И даже он не может решать их по своему усмотрению.
– Его следует по крайней мере ознакомить с моим предложением.
Метилий задумался.
– А твои идеи не исходят от Иисуса?
Я покачал головой.
– Все это мои собственные мысли!
– Я усматриваю близость между предложенными тобой мерами и планами этого Иисуса. Ты добиваешься реформы общества, Иисус хочет реформировать Храм – возможно, даже всю вашу религию. Иисус говорит: Храм перестал быть главным местом отпущения грехов. Теперь прощение грехов можно получить и за стенами Храма – через крещение или как продолжение его. Ты говоришь: когда в обществе бремя распределяется так, что люди сгибаются под его тяжестью, такое общество не может нормально существовать. Мы должны искать новые пути списания долгов. Иисус предлагает амнистию у Бога. Ты требуешь амнистии от государства. Все это как-то связано между собой.
На это я сказал:
– Можно, я отвечу тебе притчей?
И я рассказал ему притчу Иисуса, опустив всякое упоминание о грядущем Царствии Небесном: «Бог подобен царю, который захотел сосчитаться с рабами своими. Когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов; а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену егo, и детей, и все, что он имел, и заплатить. Тогда раб тот пал и, кланяясь ему, говорил: «Государь! Потерпи и все тебе заплачу». Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему. Раб же тот вышел и нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: «Отдай мне, что должен». Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: «Потерпи и все отдам тебе». Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока тот не отдаст долга. Товарищи его, видевшие происшедшее, очень огорчились, пошли и рассказали государю своему обо всем случившемся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66