ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


В. – Значит, кто-нибудь мог попытаться воспользоваться этой слабостью?
О. – Что вы хотите сказать? Опять убийца? Ну хорошо, допустим. Ведь само по себе это не невозможно. Яркие личности вызывают бешеную злобу у посредственности, сеньор. А кузина Каэтана была яркой личностью. Так что вам остается отыскать какую-нибудь посредственность с задатками убийцы.
В. – Вернемся к конкретным вещам. Герцогиня устроила праздник прямо накануне своей смерти. Не могли бы вы нам сказать…
О. – Вот, пожалуйста. Я составил список, пока ждал разговора. Я был уверен, что вы его попросите. Всего шестнадцать лиц, включая хозяйку дома Интимная встреча, хотя приглашенные были на все вкусы: от наследного принца до комического актера. Прочтите. Здесь полная картина светской жизни моей кузины…
В. – Мы прочитаем его в свое время. А пока соблаговолите сообщить: не ела ли герцогиня что-нибудь такое, чего не пробовали остальные гости?
О. – Сеньор шеф полиции, есть или пить что-нибудь отличное от того, что предлагается гостям, в нашем кругу считается проявлением невоспитанности.
В. – Допрос закончен, сеньор Пиньятелли.
Список сотрапезников герцогини, бывших в доме накануне ее смерти, включает следующих лиц: дон Фернандо, принц Астурийский; генералиссимус сеньор герцог де Алькудия и Князь мира дон Мануэль де Годой со своей супругой сеньорой герцогиней де Чинчон; кардинал-архиепископ Толедский дон Луис де Бурбон; графы-герцоги де Бенавенто-Осуна; граф де Аро и его нареченная донья Мануэлита де Сильва-и-Вальдстейн; генерал Эусебио Корнель; донья Пепита Тудо; дон Карлос Пиньятелли; дон Франсиско де Гойя, художник; дон Исидоро Майкес, актер; донья Рита Луна, актриса, и дон Мануэль Костильярес, тореадор. Дон Мануэль Годой и его супруга удалились примерно в два часа ночи; все остальные – два часа спустя; сам же сеньор Пиньятелли, после того как попрощался с гостями от имени хозяйки, вернулся в свой дом. Мы полагали, что отсутствуют всякие основания к тому, чтобы беспокоить кого-либо из названных лиц, поскольку сеньора герцогиня де Альба пребывала в нормальном состоянии до самого окончания праздника, который прошел вполне нормально.
Но вместе с тем мы сочли необходимым опросить двух врачей, которые находились при покойной во время агонии, и мы попросили сеньора Пиньятелли, чтобы он пригласил их на следующий день. С тем мы и удалились, взяв с собой немного хереса из бутылки, чтобы подвергнуть его соответствующему анализу в одной из официальных лабораторий.
Первого дня августа 1802 года мы явились к шести часам вечера во дворец Буэнависта, где нас уже ожидали дон Хайме Бонелльс и дон Франсиско Дуран, домашние врачи покойной. Доктор Бонелльс оказался человеком преклонного возраста, имевшим внешность и взгляды старых врачей и присущую им сдержанность; доктор Дуран – молодым, энергичным человеком, принадлежавшим к новому поколению медиков, сформировавшихся на медицинских идеях, принятых во французских и английских университетах. Первым мы опросили старшего из врачей.
Вопрос. – Ваше имя?
Ответ. – Хайме Бонелльс Суньер.
В. – Кем вы являетесь покойной?
О. – Я имею честь быть домашним врачом знаменитой семьи де Альба в течение уже сорока с лишним лет; я пользовал сеньору герцогиню с момента ее вступления в семью в 1775 году и был около последнего герцога де Альба, ее мужа, до его последнего вздоха.
В. – И около герцогини до ее последнего вздоха 23 числа прошедшего месяца июля?
О. – Не имел чести. В эти минуты меня заменил мой коллега дон Франсиско Дуран. Молодой и заслуженный, хочу особо подчеркнуть это, медик.
В. – Вы хотите сказать, что она была в хороших руках?
О. – С того времени, как она оказалась в его руках, я только и делаю, что повторяю это.
В. – Значит, вы не ухаживали за герцогиней во время ее агонии, завершившейся смертью?
О. – Я плохо разъяснил, прошу простить меня великодушно. Меня вызвали рано утром к постели герцогини, и я был около нее в течение девяти часов, пытаясь улучшить ее состояние. К сожалению, безрезультатно. Не пожелал Господь.
В. – Так вы были ее домашним врачом?
О. – Я вижу, что должен внести уточнение. И был, и не был. Я постоянно пользовал герцогиню, но четыре года назад она приняла решение заменить меня доктором Дураном. Я оставался в ее распоряжении, и не мог по-другому; это было моим моральным долгом – по-прежнему являться во дворец по первому зову и лечить членов ее семьи и слуг. Однако, что касается самой герцогини, ее я уже больше никогда не лечил, за исключением нескольких случаев легкой простуды, а также за исключением случаев, когда в городе не оказывалось моего упомянутого коллеги.
В. – Почему же тогда вас позвали той ночью?
О. – Меня позвали не сразу, я думаю, что сначала послали за доном Франсиско, но не нашли его. А старый Бонелльс всегда на месте и всегда готов поспешить на помощь кому угодно, а тем более самой герцогине, как ему предписывают долг врача и христианская мораль.
В. – Не следует ли понимать ваши слова в том смысле, что другой врач их лишен?
О. – Боже упаси! Я этого не говорил. Наверное, доктор Дуран имел весьма веские причины к тому, чтобы не броситься немедленно на помощь, поскольку он, повторяю, в полной мере заслуживает моего профессионального уважения.
В. – Какое у вас сложилось мнение относительно болезни, мучившей герцогиню?
О. – Вы сыплете мне соль на раны, сеньор шеф полиции. Учитывая, что я четыре года не лечил свою пациентку, это был не самый подходящий случай, чтобы сделать заключения о ее состоянии. Сначала я решил было, что у нее отравление, одно из тех, что вызывается летними миазмами; но потом выяснил, что сеньора герцогиня, противу всех рекомендаций, в том числе и моих, настояла на своем путешествии в Андалусию; узнав от сеньориты Каталины, что сеньора герцогиня позволяла себе вступать в контакт с больными, я склонился к мысли, что она заразилась одной из тех ужасных лихорадок, которые в течение нескольких дней протекают скрытно, а затем вдруг проявляются в острой форме. Что и случилось на самом деле.
В. – Думаете ли вы, как и другие, что организм герцогини был угнетен и ослаблен и, соответственно, предрасположен к тому, чтобы воспринять любую болезнь?
О. – Герцогиня была крепкой женщиной, ей не исполнилось еще и сорока лет. Ну а если она страдала от старых болезней, которые лечили неправильно или небрежно, об этом я ничего не могу сказать. Доктор Дуран, который пользовал ее в течение последних четырех лет, может рассказать об этом лучше, чем я. Я же ограничил себя тем, что было мне доступно, и должен сказать, что по воле Бога потерпел поражение, и, как только узнал, что Франсиско собирается приехать, решил отправиться домой, чтобы не вмешиваться в лечение доктора Дурана и не высказывать сомнений, ибо к таким вещам я питаю самое глубокое отвращение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49