Мрожек Славомир
Портрет
Славомир Мрожек
Портрет
Леонард Бухов, перевод с польского
Действующие лица
в последовательности их появления на сцене
БАРТОДИЙ, около 40 лет
ОКТАВИЯ, 43 года
АНАТОЛЬ, около 40 лет
ПСИХИАТР, женщина 30 лет
АНАБЕЛЛА, 20 лет
О хронологии пьесы
Время, в котором происходит действие пьесы - как собственно историческое время (отличающееся от времени сценического, то есть от момента театрального представления), так и содержащиеся в тексте соотнесения с иным историческим периодом, выходящим за рамки исторического времени пьесы, приведены ниже. Однако прежде чем заинтересованные лица (актер, режиссер или просто читатель) ознакомятся с этими уточнениями, автор просит принять во внимание, что, - хотя координация времени и действия пьесы способны выдержать экзамен на правдоподобие, - пьеса не претендует на точность исторического документа. Например: автору не известен ни один, вызвавший широкую общественную реакцию, случай освобождения из заключения в Польше в 1964 году. Точно так же образ Анатоля - всего лишь авторский вымысел, однако это не исключает возможности того, что отдельные черты образа реальны, а некоторые реальны наверняка.
Историческая эпоха наиболее выразительно может быть передана (визуально) с помощью костюмов. Выбор степени исторической точности постановки автор предоставляет ее создателям: решение может быть абсолютно точным, относительно точным или вообще неточным. История (в смысле повествование) в этой пьесе достаточно синтетична, чтобы сохранить свою актуальность, каким бы ни было постановочное решение.
ИСТОРИчЕСКОЕ ВРЕМЯ ПЬЕСЫ (ЕЕ СОБСТВЕННОЕ)
АКТ I
а. БАРТОДИЙ (сцена 1) - весна 1964, пролог, и особое его соотнесение с концом Акта I и началом Акта II.
б. БАРТОДИЙ, ОКТАВИЯ (сцена 2) - осень 1962.
в. БАРТОДИЙ, АНАТОЛЬ, ПСИХИАТР (сцена 3) - зима 1964.
г. БАРТОДИЙ, АНАТОЛЬ, игра в шахматы (сцена 4) - зима 1964, вскоре после визита к психиатру.
д. БАРТОДИЙ, АНАТОЛЬ, ОКТАВИЯ (сцена 5) - весна 1964.
АКТ II
БАРТОДИЙ, АНАТОЛЬ, АНАБЕЛЛА - наутро после заключительной сцены Акта I, в течение одного дня и одной ночи.
АКТ III
а. ОКТАВИЯ, АНАБЕЛЛА (сцена 1) - осень 1964.
б. ОКТАВИЯ, БАРТОДИЙ (сцена 2) - вскоре после предыдущей сцены.
в. ОКТАВИЯ, АНАБЕЛЛА (сцена 3) - весна 1965.
г. БАРТОДИЙ, АНАТОЛЬ, финал (сцена 4) - лето 1965.
Время действия всей пьесы: с осени 1962 (Акт I, сцена 2) по лето 1965 (финал).
События, происходившие вне времени действия пьесы, и уточнение хронологии некоторых событий в период времени действия пьесы.
Варшавское восстание - 1944.
Конец войны - 1945.
Арест Анатоля - 1949.
Женитьба Бартодия - 1953.
Освобождение Анатоля (в период действия пьесы) - 1964.
Тревоги Бартодия, фаза первая -1955-57.
Тревоги Бартодия, фаза вторая -1957-62.
Тревоги Бартодия, фаза третья (в период действия пьесы) - 1962-64.
Акт I
Сцена 1 - Бартодий.
МУЖСКОЙ ГОЛОС (в темноте). Я любил тебя. В тебе было мое настоящее и мое будущее, а моему прошлому я не мог простить того, что оно прошло без тебя. Хоть и было тогда это мое прошлое столь кратким. Я был молод, когда встретил тебя. Да, это так, но ведь не ребенком же я был, не новорожденным, который, впервые открыв глаза, сразу же увидел бы тебя. Детство, прожитое без тебя, казалось мне грехом неискупимым.
Да, знаю, любил тебя не я один. Ревновал ли я? Столько людей любило тебя, что ревность было попросту немыслима, - как можно ревновать ко всему миру. Да, я был готов сражаться со всем миром, но не из-за тебя, а ради тебя, весь мир хотел я принести к твоим ногам. А то, что и другие тебя любили, казалось мне совершенно естественным. Тот, кто тебя не любил, кто мог тебя не любить, был чудовищем, бесчеловечным созданием, не заслуживающим ничего человеческого. Такого я мог, такого я был готов... Ты знаешь, о ком я говорю.
От тебя моя сила. До встречи с тобой я был ничем. Ничем - для других, ничем - для себя самого. Любовь к тебе дала мне силу, рядом с тобой я ощущал себя сильным, мудрым и красивым. Почти красивым. Улыбаешься?
Как мне знакома твоя улыбка. Вроде бы обычная, и все же загадочная. Улыбка существа, которое ни на кого не смотрит, в то время как все смотрят на него, но видит только меня, хоть и не смотрит совсем. А может, мне только так казалось? И продолжает казаться? Чего бы я не отдал, чтобы узнать. И вот даже сейчас, когда мы наконец одни, разве ты только со мной, тогда как я только с тобой? Ты слушаешь меня, но разве слышишь, когда я обращаюсь к тебе? Никто не умеет слушать так, как ты, никто не понимает меня как ты. и все же... Есть в тебе некие глубины, некое пространство, где... разве есть там место для меня? Некая мысль, далекая от меня, некое чувство, не для меня предназначенное. А если не только мысль и чувство, если что-то еще, чего я не знаю... Все ли ускользает от меня, или малая часть. А может, все это мои фантазии, бред и лихорадка несчастного безумца. Ты слушаешь меня?
Как желал бы я, наконец, хоть какой-то определенности. Кто ты? Всего лишь моя иллюзия, или наиправдивейшая правда. Кажется ли мне, что ты здесь, со мной, или здесь воистину ты, ты и только ты, а все остальное - иллюзия. Теряюсь я и блуждаю. Как же ничтожен был я пред тобой, как стал без тебя слаб и спутались мои дороги. Улыбаешься?
Не отрицай, я чувствую, твоя улыбка следует за мной, куда бы я ни направлялся, мне не нужно быть рядом, чтобы твоя улыбка, та проклятая улыбка! - была со мной. Скажи мне хоть что-нибудь (Пауза.) И перестань, наконец, улыбаться! (Пауза.) Нет, нет, улыбайся. Извини, я невольно... Нет, не проклятая, - любимая, желанная, то не она следует за мной, это я гонюсь за ней, непрестанно... Преследую ее и хочу догнать в надежде, что когда-нибудь мне это удастся. Твоя улыбка, обожаемая, сладостная... Мое спасение и моя погибель. (Пауза.)
Сердишься? Нет, конечно же, нет. Это было бы величайшим счастьем для меня, это значило бы, что ты замечаешь меня. Но разве ты меня замечаешь? Разве знаешь, что я существую, замечаешь это? Мой удел - признание и вопросы, а твой - молчание. Что? Я слушаю тебя? (Пауза.) Ах, ничего, конечно же, ничего. Только молчание. (Пауза.)
Ну, хорошо, ладно. Сам не пойму, что со мной творится, извини. Ты ведь знаешь, из-за чего я так... Понимаешь... Ты все понимаешь. (Пауза.)
Перестань молчать! Ответь! Я хочу, наконец, говорить с тобой, за тем и пришел сюда, спустя столько лет... Нам необходимо раз и навсегда во всем этом разобраться, пришло время! Я больше так не могу, слышишь? Не могу! И прекрати, наконец, улыбаться, взгляни на меня, взгляни на меня!
Полный свет. Говорящий одет в габардиновый плащ, в одной руке держит чемодан, в другой - зонт. Он стоит спиной к зрителям и обращается портрету подвешенному высоко, фронтально. Это портрет Иосифа Сталина. Музыкальная иллюстрация - апофеоз.
Затемнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17