На этот раз долго ждать не пришлось. Тотчас же появились двойники, уже не три, а целые толпы двойников, несколько Алойзов, Карелов, я сам в достаточном количестве экземпляров. Они гонялись друг за другом, отдыхали, разговаривали, звали друг друга, кричали, словом, делали в точности то же, что и мы совсем недавно.
Мы вернулись на борт мыслелета. Все было слишком запутанно, слишком сложно. Одно казалось несомненным: это не эхо времени. Слишком много жестов, гримас, слов, и все это - теперь, одновременно, а раньше, когда мы действовали сами, - с определенными промежутками. Может, на Земле и найдется какой-нибудь мудрец, который сумеет объяснить нам это. Вернуться бы на Землю...
Пятнадцать минут мы отдыхали, чтобы потом как следует сосредоточиться. Я отдал должное своим увлечениям и вспомнил литературу эпохи Просвещения... Гулливер среди лилипутов? Нет. Робинзон? Скорее всего, да. Какое изумление он пережил, услышав голос: "Робинзон! Бедный Робинзон!"
- Эврика! - воскликнул я. Оба мои товарища так и подскочили в креслах. - Нашел! Отгадал загадку! Мы - на попугаичьей планете!
Они не поняли. Тогда я быстро объяснил:
- Планета населена космическими попугаями, точнее, космическими хамелеонами, которые совершенно бессознательно, но очень точно воспроизводят внешний вид предметов и подражают голосам других существ. Быть может, кроме хамелеонов, никого другого на этой планете нет, а есть только растения, которые хамелеоны научились копировать; хамелеоном могло быть и убегающее от нас дерево. Когда стадо хамелеонов увидело людей, услышало их голоса, радости их не было предела. Каждое наше движение, каждый жест были точно зафиксированы, а затем повторены. Вот чем объясняются гримасы веселья, потом утомления и изумления; если когда-нибудь на этой планете высадится человек, то, введенный в заблуждение нашими копиями, которые, быть может, будут передаваться в роду хамелеонов из поколения в поколение, он подумает, что попал на другую Землю.
Наши имена, друзья, не войдут в историю, но наши лица, наши голоса теперь зафиксированы и, возможно, останутся в космосе до тех пор, пока существует род галактических хамелеонов.
110
- Поздравляю, слышал, слышал! Какой успех! - редактор "Обозрения ближнего космоса" вышел из-за стола и энергично пожал руку Петкевича. Но тот уже больше не мог сдерживать злость и взорвался:
- Вы поставили меня в идиотское положение! Вы специально подстроили все это!
- Что вы, я только помог вам попасть на симпозиум...
- Липа это, а не симпозиум! Литературный кружок космических хоббистов!
- Молодой человек, если вы по-прежнему хотите стать журналистом, вам следует избегать жаргона. Это так, между прочим. Что же касается мероприятия, в котором вы участвовали, оно носило несомненно научный характер: это симпозиум воображения. Исследователь космоса, лишенный воображения, не может рассчитывать не только на успех, но и просто на благополучное возвращение. Вы специалист в области литературы средних веков, вам но следует забывать о том, что если б не романы Жюля Верна и Жулавского, не проекты Кибальчича и Циолковского, то не было бы и полета Гагарина.
Редактор извергал потоки слов. Мартын не мог ничего возразить. Впрочем, откровенно говоря, он был склонен признать правоту редактора. Разве не воображение и его производная - мечта тысячелетиями были движущей силой, превратившей человека из кроманьонца в завоевателя космоса?
- А кроме того, - добавил редактор, шутливо улыбаясь, - согласитесь, что человеку противопоказано всегда быть чересчур серьезным. Время от времени ему просто необходимо пофантазировать, просто так, для развлечения...
- Значит, я прав, - упирался Петкевич. - Все, что происходило на симпозиуме, было высосано из пальца!
- А то, что вы пили? - с улыбкой спросил редактор.
- Это, я думаю, единственное заслуживающее доверия доказательство того, что межгалактические экспедиции реальны. Ни в Солнечной системе, ни в ее окрестностях мне не доводилось пробовать такого напитка...
Он лучше любого из синтетических напитков, даже лучше натурального томатного сока. Он бодрит, проясняет мысли, улучшает настроение... Вы пробовали его?
- Дорогой мальчик, - загадочно улыбнувшись, сказал редактор, - со временем ты поймешь, что никто не в состоянии точно указать, где проходит граница между вымыслом и правдой. Можешь ли ты утверждать, что космические хамелеоны родились только в твоем воображении и нигде во Вселенной на самом деле нет таких существ? Что же касается напитка...
Редактор открыл встроенный в стену шкафчик и вынул из него два сосуда, точь-в-точь таких же, как те, что применялись для экспериментов на симпозиуме, а также оригинальную емкость для жидкости из толстого темного стекла, похожую на сужающийся кверху цилиндр.
- Напиток этот - вовсе не монополия иных галактик. Некогда его создали земляне, но отказались от дальнейшего производства в период решительной борьбы со злоупотреблениями в этом деле. Нам удалось напасть на его след в Гастрономическом музее, мы воспроизвели технологию изготовления, и вот... - Редактор стал откручивать проволочку, и пробка, вытолкнутая таинственной силой, выскочила с громким хлопком. Из отверстия потекла струя пенящейся золотистой жидкости, которую редактор ловко направил в подставленный параболический сосуд, - ...вот теперь мы можем лакомиться им. За ваше здоровье, как говаривали в средние века. Раньше этот напиток называли шампанским...

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10