Несколько секунд никто не мог прийти в себя. Первым опомнился Илья. Он бросился на Пантелеева с криком:
– Вяжи его!
Но в этом, видимо, не было необходимости. Кинорежиссер рухнул на пол и стал корчиться в ужасных конвульсиях. Казалось, сквозь него проходит электрический разряд огромной силы. Он бился об пол, точно эпилептик, сотрясался в безумном припадке. Нечто, как он надеялся, ушедшее навсегда, возвращалось в свое привычное обиталище. Чужой разум, как случайная квартира, оказался неприспособленным для него.
3
Машина, подпрыгивая на ухабах, неслась по направлению к Рязани. В кабине было трое: за рулем, то и дело протирая воспаленные, красные от бессонницы глаза, сидел Илья Безменов, на заднем сиденье, из последних сил борясь со сном, клевал носом Хохотва, рядом привалился в угол режиссер Комов, он же Пантелеев. Данный субъект был крепко связан по рукам и ногам, да при этом еще находился в бессознательном состоянии. Перед тем как погрузиться в машину, ему вкатили лошадиную дозу снотворного.
Илья чисто автоматически вел машину, на время вычеркнув из памяти все произошедшее. Сейчас главное – довести дело до конца, о том, что произошло в дачном доме, об оставленных без присмотра трупах, о предстоящих объяснениях он старался не думать. Только бы доставить этого монстра в Рязань, в передвижной цирк!
«Ну доставишь ты его, а дальше? – эта мысль неотступно вертелась в мозгу, не давая сосредоточиться на обдумывании дальнейших действий. – Дальше-то что? Там посмотрим, – убеждал себя Илья, – ведь развязка, по сути дела, уже наступила. Погиб Осипов, и тот, другой… А если все это бред?»
– Эй, ученый! – окликнул он Хохотву. – Ты бы поговорил со мной, а то я засыпаю, можем не доехать… Врежемся в какой-нибудь придорожный столб – и привет. Давай, говори.
– О чем?
– Да о чем угодно. Ты веришь, что все получится?
– Кто его знает? – Хохотва зевнул и потянулся. – А я тоже задремал. Может, и получится. Честно говоря, еще вчера я бы с уверенностью сказал, что все это вздор. А теперь, после случившегося… Даже не знаю… Я о другом думаю. Вот мы оставили в том доме Ивана Григорьевича и этого фотографа. Как-то не по-человечески.
– Да не береди ты душу. Сам понимаю, но промедление еще хуже. Мы ничего наверняка не знаем, а если он в действительности… – Илья замолчал, словно не решаясь произнести, – …оборотень, – наконец выговорил он. – Сколько он еще может натворить. Ты же сам видел…
– А если нет?
– Тогда… тогда… – Он снова замолчал, – Тогда мы пропали. Кстати, как он там?
– В отрубе. Действие снотворного кончится часа через четыре. Хорошо, привезем мы его в цирк… В клетку, что ли, засунем?
– Именно.
– А потом.
– Потом? Я думаю, если он действительно оборотень, то должно совершиться превращение, как только взойдет полная луна.
– И?
– Не знаю я!!! – закричал Илья. – Не приходилось мне до сих пор общаться с оборотнями. Да и вообще с потусторонними силами. Как легко и просто жилось! Ловишь себе преступников всех мастей: грабителей разных, убийц. Спору нет, мерзавцы. Но ведь вполне обычны. Все у них просто и понятно. И мотивы понятны, и способы. А тут!.. Ты помнишь, Осипов говорил, что все произошедшее вроде тщательно спланировано. А он сам вроде родственник этого… Я, честно говоря, не уловил, все так стремительно разворачивалось.
– Да и я тоже. Бормотал нечто невнятное. Ритуал… Жертва… Заранее распределены роли… Похоже, его выбрали не случайно.
– А как?
– Не знаю.
– Но ведь ты же ученый. Этнограф! Ты ездил к старикам, общался… В конце концов, ведь ты же специализируешься на этом!
– На чем я специализируюсь? На нечистой силе, что ли?
– А старики что говорят?
– Ничего они не говорят, я же рассказывал. Они считают, что с этим ничего поделать нельзя.
– Посмотрим, – скрипнул зубами Илья.
В Рязань они приехали под вечер. Быстро пронеслись по улицам и остановились перед шатром шапито.
Илья пошел разыскивать цыгана, а Хохотва остался сторожить пленника, который к тому времени начал приходить в себя.
Минут через пятнадцать прибежал возбужденный Капитан Блад. Он глянул на сидящего в машине и тут же выдохнул:
– Он!
– Кто «он»? – нетерпеливо спросил Илья.
– Тот парень, из-за которого мои мишки взбунтовались. Он их тогда смутил. Я бы его из тысячи узнал…
– Что дальше делать будем?
– Покуда перенесем его в мой вагончик. Вы туда же. Глаз с него не спускайте.
– Мы больше суток не спали.
– Ладно, один сторожит, другой кемарит – потом наоборот. Кончится представление, я приду, тогда и разберемся.
– А если он того… Превратится.
Цыган подумал:
– Тогда молитесь богу.
4
Пантелеев пребывал в странном состоянии, когда все происходящее воспринимается как сон. Сквозь этот сон он вспомнил, как его куда-то везли, потом тащили, и вот теперь он находится в непонятном помещении – не то в железнодорожном вагоне, не то в фургоне. И еще… Он сквозь оцепенение понимает, что все надежды рухнули.
Руки и ноги крепко стянуты, от пут они затекли, и теперь он их совсем не чувствовал, что же происходит? Вот его снова подняли и снова поволокли. Пантелеев ощутил острый, смутно знакомый запах. Где это он?
С рук и ног снимают веревки, вспыхивает свет. Он лежит на шершавом деревянном настиле, над головой железные прутья… Клетка? Он окинул глазами стены – точно, клетка. Его заперли! Попытался пошевелить затекшими членами. Сначала было очень больно, потом способность двигаться начала постепенно возвращаться. Он попытался сесть, застонал и снова откинулся на спину.
– Смотрите, ожил, – удовлетворенно проговорил Илья. – Очухался, собака. Эй, ты, убивец!..
Пантелеев повернул голову в сторону говорившего.
– Ты как?
– Выпустите меня отсюда, – глухо проговорил он.
– Ну уж нет. Столько ловили, и вдруг – выпустите. Тебе самое место в клетке.
– Вы жестоко пожалеете, подумайте о последствиях.
– Уже подумали. Иначе бы тебя здесь не закрыли.
– Ты оборотень? – спросил Капитан Блад. Пантелеев молча смотрел на цыгана. Так вот он куда попал. В цирк. Этого черномазого парня он помнил. Дрессировщик медведей. Так они собираются напустить на него зверей? Тот, кто сидит внутри, тоже встревожился. Пантелеев чувствовал это. Все в нем подобралось, мышцы напряглись, мозг лихорадочно искал возможность спасения.
– Выпустите меня, сволочи! – закричал он.
– Выпустим в свое время, – отозвался Безменов. – Если ты человек, то очень скоро, а если нечисть, тогда… – он не договорил.
– Вам нечего опасаться, – продолжил за него Хохотва, – действительно, если произошла ошибка и мы возводим на вас напраслину, то готовы извиниться, понести наказание в конце концов. Ведь в вашем доме найдены два трупа, как объяснить их происхождение?
– Глупости ты говоришь, – перебил его Илья, – как объяснить, как объяснить… Чего тут объяснять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107