Да, Вильям, который Шекспир и который, как утверждают демократы, покуривал «травку», все-таки был чертовски прав, говоря о многих чудесах, которые и не снились другу Горацио. Хотя Горацио не снилось, но мне-то приснилось. С этого времени я очень серьезно стал относиться к своим снам. Если что еще приснится, расскажу. Уже два часа ночи, пора спать. Чуть не забыл. Мой знакомый из Генштаба видел секретные военные карты и утверждает, что Америки на них нет! Надеюсь, он не спал.
Сон № 02
Засыпал я в тот день тяжело и мучительно, т. к. пытался посчитать нулевой доход от продажи газеты, прибавляя к нему сомнительный доход от реализации книг, подключая неизвестный элемент «X», не икс, а именно «х», за которым скрываются непредвиденные потери, т. е. невозврат денег от продавцов и распространителей. Из расчетов никак не получалось приобретение вещей второй необходимости, да и первой тоже с трудом. Из сложнейших социально-математических вычислений меня вырвал телефонный звонок. Когда ваша жизнь зачастую зависит от телефона, то вы уже начинаете определять по звуку и трели звонка, от кого он исходит и что несет. Этот звонок был ненашенским. От него веяло зарубежьем и буржуазностью. Это был сытый звонок, нет, даже пресыщенный. Я поднял трубку, и в мое ухо упала русская речь с легким иностранным акцентом. Говорил мужчина лет семидесяти. Он поведал, что является русским эмигрантом первой волны и перед тем, как собраться в мир иной, решил навестить Россию-мать. Про такое я видел в кино и читал в книжках. Но вторая часть его речи, меня заставила взволноваться больше. Он сказал, что привез привет от русского зарубежья. За словом «привет» явно был не только привет. Через час мы уже разговаривали в живую. Выяснилось, что я не первый представитель патриотического движения, с которым он счел нужным встретиться. Оказывается, он уже был в редакции одного издания, в котором ему по большому секрету сообщили, что все патриоты, кроме них, – жиды и агенты КГБ. После чего предложили чай без сахара и стали клянчить деньги. Растроганный эмигрант отдал все, что у него было от «привета русского зарубежья», но кое-что осталось. Соизмеряя финансовые возможности русского зарубежья из благополучной страны, я предположил, что это «кое-что» могло бы потянуть на пару номеров газеты. Усомнившийся в тотальном ожидовлении патриотических изданий русский эмигрант достал свой бумажник и раскрыл его. Из бумажника посыпались крупные купюры инвалюты; я резко наклонился, чтобы поднять падающую манну, и сильно ударился о край стола. От боли я проснулся. На лбу прощупывалась шишка. Объяснить причину ее появления я ничем не мог, даже внимательно осмотрев изголовье дивана.
Но была пятница, а у меня, как и у всех нормальных людей, сны с четверга на пятницу сбываются. Весь день я старался не отходить далеко от телефона, завидуя тем, у кого есть радиотелефоны, которые их владельцы используют для общения с собственными мозгами. Мои ожидания оправдались в 19 часов по зимнему времени. Какое правильное, летнее или зимнее, я уже не помню, но суть не в этом. Все сбылось, как во сне…
Мы сидели в кафе на Невском, и бодренький русский эмигрант, сетуя, что его внуки уже не говорят на русском, поведал мне страшную тайну. Оказывается, все патриоты, с которыми ему пришлось общаться, рассказывали друг о друге «страшные вещи». У него возникло впечатление, что у нас не патриотическое движение, а конкурирующие фирмы по продаже одного и того же товара. В конце разговора он все-таки достал бумажник… Я уже начал потирать свою шишку на голове, готовясь собирать инвалюту. «За кофе плачу я», – вежливо сказал эмигрант и достал из кошелька 10 р. Он был человеком воспитанным и помнил еще о русской щедрости.
Перед расставанием он спросил, как он может посетить редакцию нашей газеты и приобрести последние номера. Я, стесняясь нашей нищеты, объяснил, что мы не имеем помещения редакции и делаем газету на стареньком компьютере дома. Он спросил, на какой модели компьютера мы работаем? Я сказал, что у этой модели нет названия, т. к. она слеплена русским умельцем из других стареньких. Он сказал, что если доживет до следующего года, то привезет нам новенький компьютер. На следующий год он не приехал.
Интересно, с какими мыслями он покидал сей мир? О чем он думал, вспоминая Россию, ее будущее – патриотов? М-да…
И все-таки, откуда у меня на голове появилась шишка?
Начнем сначала. Если к нулю прибавить сомнительный доход от книг, ввести неизвестный «х» в качестве непредвиденных потерь, отнять инфляционные, еще отнять постоянный рост цен, питание и сигареты тоже отнять и прибавить внезапную помощь внезапного спонсора, то получится следующий номер газеты… Теперь можно спокойно уснуть. Или проснуться?
Сон № 03
– надежный водитель, мой давний приятель, из-за превратностей судьбы пересевший с иномарки на дедушкину вазовскую «шестерку». Под дождь, сумерки и однообразную дорогу меня тянуло ко сну, как говорят современные студенты, «плющило». Ох, и велик русский язык, каждое новое поколение находит в нем свое. На каком-то километре меня «сплющило» совсем, и все, что было вымучено сознанием, упало в темный подвал подсознания, и первая сигнальная отдалась второй.
Мой приятель остановил машину. Я спросил, что случилось. «Надо помочь», – устало ответил он и вышел из кабины. Я последовал за ним, разминая затекшие конечности. На обочине стоял «запорожец» в нем сидела женщина и шестеро детей от пяти до одиннадцати лет. У меня мелькнула мысль – «рожала каждый год». Возле машины стоял мужчина со всеми признаками лица кавказской национальности. Он что-то говорил своей женщине, которая пыталась выбраться из-под детей, и, видимо, помочь ему. Так как я в машинах не очень разбираюсь, даже «пятерку» от «шестерки» не отличу, то предпочел покурить «прощание с Америкой» – LM. Лицо кавказской национальности с вечным южным загаром и легким московским акцентом объясняло причину поломки своей машины моему приятелю. Мой приятель, человек очень отзывчивый, с усердием занялся ремонтом. Часа через два, после измывания над собственным телом, он констатировал, что машина ехать не может и придется брать ее на буксир. Кавказец скромно объяснил, что у него нет денег для оплаты буксировки, т. к. он беженец и все средства уходят на памперсы для детей. Конечно, мы не могли бросить жертв антитеррористической борьбы и приближающегося «справедливого возмездия» вместе с «гордым орлом», «несгибаемой волей» и еще кого-то из НАТО. До Питера оставалось километров двести, наша объединенная скорость с представителями братского народа была не более сорока. Останавливались мы через каждые полчаса, т. к. дети хотели писать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Сон № 02
Засыпал я в тот день тяжело и мучительно, т. к. пытался посчитать нулевой доход от продажи газеты, прибавляя к нему сомнительный доход от реализации книг, подключая неизвестный элемент «X», не икс, а именно «х», за которым скрываются непредвиденные потери, т. е. невозврат денег от продавцов и распространителей. Из расчетов никак не получалось приобретение вещей второй необходимости, да и первой тоже с трудом. Из сложнейших социально-математических вычислений меня вырвал телефонный звонок. Когда ваша жизнь зачастую зависит от телефона, то вы уже начинаете определять по звуку и трели звонка, от кого он исходит и что несет. Этот звонок был ненашенским. От него веяло зарубежьем и буржуазностью. Это был сытый звонок, нет, даже пресыщенный. Я поднял трубку, и в мое ухо упала русская речь с легким иностранным акцентом. Говорил мужчина лет семидесяти. Он поведал, что является русским эмигрантом первой волны и перед тем, как собраться в мир иной, решил навестить Россию-мать. Про такое я видел в кино и читал в книжках. Но вторая часть его речи, меня заставила взволноваться больше. Он сказал, что привез привет от русского зарубежья. За словом «привет» явно был не только привет. Через час мы уже разговаривали в живую. Выяснилось, что я не первый представитель патриотического движения, с которым он счел нужным встретиться. Оказывается, он уже был в редакции одного издания, в котором ему по большому секрету сообщили, что все патриоты, кроме них, – жиды и агенты КГБ. После чего предложили чай без сахара и стали клянчить деньги. Растроганный эмигрант отдал все, что у него было от «привета русского зарубежья», но кое-что осталось. Соизмеряя финансовые возможности русского зарубежья из благополучной страны, я предположил, что это «кое-что» могло бы потянуть на пару номеров газеты. Усомнившийся в тотальном ожидовлении патриотических изданий русский эмигрант достал свой бумажник и раскрыл его. Из бумажника посыпались крупные купюры инвалюты; я резко наклонился, чтобы поднять падающую манну, и сильно ударился о край стола. От боли я проснулся. На лбу прощупывалась шишка. Объяснить причину ее появления я ничем не мог, даже внимательно осмотрев изголовье дивана.
Но была пятница, а у меня, как и у всех нормальных людей, сны с четверга на пятницу сбываются. Весь день я старался не отходить далеко от телефона, завидуя тем, у кого есть радиотелефоны, которые их владельцы используют для общения с собственными мозгами. Мои ожидания оправдались в 19 часов по зимнему времени. Какое правильное, летнее или зимнее, я уже не помню, но суть не в этом. Все сбылось, как во сне…
Мы сидели в кафе на Невском, и бодренький русский эмигрант, сетуя, что его внуки уже не говорят на русском, поведал мне страшную тайну. Оказывается, все патриоты, с которыми ему пришлось общаться, рассказывали друг о друге «страшные вещи». У него возникло впечатление, что у нас не патриотическое движение, а конкурирующие фирмы по продаже одного и того же товара. В конце разговора он все-таки достал бумажник… Я уже начал потирать свою шишку на голове, готовясь собирать инвалюту. «За кофе плачу я», – вежливо сказал эмигрант и достал из кошелька 10 р. Он был человеком воспитанным и помнил еще о русской щедрости.
Перед расставанием он спросил, как он может посетить редакцию нашей газеты и приобрести последние номера. Я, стесняясь нашей нищеты, объяснил, что мы не имеем помещения редакции и делаем газету на стареньком компьютере дома. Он спросил, на какой модели компьютера мы работаем? Я сказал, что у этой модели нет названия, т. к. она слеплена русским умельцем из других стареньких. Он сказал, что если доживет до следующего года, то привезет нам новенький компьютер. На следующий год он не приехал.
Интересно, с какими мыслями он покидал сей мир? О чем он думал, вспоминая Россию, ее будущее – патриотов? М-да…
И все-таки, откуда у меня на голове появилась шишка?
Начнем сначала. Если к нулю прибавить сомнительный доход от книг, ввести неизвестный «х» в качестве непредвиденных потерь, отнять инфляционные, еще отнять постоянный рост цен, питание и сигареты тоже отнять и прибавить внезапную помощь внезапного спонсора, то получится следующий номер газеты… Теперь можно спокойно уснуть. Или проснуться?
Сон № 03
– надежный водитель, мой давний приятель, из-за превратностей судьбы пересевший с иномарки на дедушкину вазовскую «шестерку». Под дождь, сумерки и однообразную дорогу меня тянуло ко сну, как говорят современные студенты, «плющило». Ох, и велик русский язык, каждое новое поколение находит в нем свое. На каком-то километре меня «сплющило» совсем, и все, что было вымучено сознанием, упало в темный подвал подсознания, и первая сигнальная отдалась второй.
Мой приятель остановил машину. Я спросил, что случилось. «Надо помочь», – устало ответил он и вышел из кабины. Я последовал за ним, разминая затекшие конечности. На обочине стоял «запорожец» в нем сидела женщина и шестеро детей от пяти до одиннадцати лет. У меня мелькнула мысль – «рожала каждый год». Возле машины стоял мужчина со всеми признаками лица кавказской национальности. Он что-то говорил своей женщине, которая пыталась выбраться из-под детей, и, видимо, помочь ему. Так как я в машинах не очень разбираюсь, даже «пятерку» от «шестерки» не отличу, то предпочел покурить «прощание с Америкой» – LM. Лицо кавказской национальности с вечным южным загаром и легким московским акцентом объясняло причину поломки своей машины моему приятелю. Мой приятель, человек очень отзывчивый, с усердием занялся ремонтом. Часа через два, после измывания над собственным телом, он констатировал, что машина ехать не может и придется брать ее на буксир. Кавказец скромно объяснил, что у него нет денег для оплаты буксировки, т. к. он беженец и все средства уходят на памперсы для детей. Конечно, мы не могли бросить жертв антитеррористической борьбы и приближающегося «справедливого возмездия» вместе с «гордым орлом», «несгибаемой волей» и еще кого-то из НАТО. До Питера оставалось километров двести, наша объединенная скорость с представителями братского народа была не более сорока. Останавливались мы через каждые полчаса, т. к. дети хотели писать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59