Теперь Софи могла сесть и постараться скрыть слезы унижения, подступавшие к глазам. Она взяла радиотелефон и, несмотря на дождь, вышла в садик.
Когда зазвонил мобильный, Хелен лежала на кушетке в гостиной и читала книгу.
– Привет, Софи, что случилось?
Она догадывалась, что звонок подруги каким-то образом связан с Мэтью, который, как она надеялась, в тот самый момент осознавал, что никогда больше не захочет покидать свой прекрасный дом и семью.
– Настоящая катастрофа, – говорила Софи. – По-моему, он считает, будто я пытаюсь произвести на него впечатление, потому что разоделась, как на праздник. И еще мне казалось, что я спокойна, но я переступила черту, и теперь он думает, что я волнуюсь из-за него. В общем, так и есть, но не по той причине, о которой он думает.
Она никак не могла остановиться. Вот здорово, подумала Хелен.
– Я уверена, что все не так, – сказала Элинор. – Готова поручиться, он тоже нервничает. Он, возможно, просто испытывает облегчение, что ты не швырнула ему в голову мясорубкой. Кстати, как он выглядит? Наверное, тоже принарядился, – добавила она, превосходно зная, что сама подвигла его к этому.
– На самом деле он очень хорошо выглядит. Не в обычных шмотках, в которых привык шататься по выходным.
– Вот видишь, – сказала Хелен-Элинор. – Если бы ты выглядела паршиво, а он явился при полном параде, то получил бы настоящее психологическое преимущество. Ты все сделала правильно, продолжай в том же духе. Не позволяй ему почувствовать, что он смутил тебя, возвращайся назад и покажи ему, что ты контролируешь ситуацию. Вперед, у тебя все получится!
– Ну хорошо. – Голос Софи звучал более уверенно.
Как раз тогда Норман просунул мордочку под руку Хелен и нетерпеливо мяукнул.
– Я не знала, что у тебя есть кот, – сказала Софи.
– О да, разве я никогда о нем не упоминала?
«О, черт побери, – подумала она, – теперь мне придется помнить, что у Элинор тоже есть кот».
– Как его зовут?
– Э… – Хелен огляделась в поисках вдохновения. – Подушка.
– Подушка?
– Да. Он толстый и похож на большую меховую подушку. Софи, почему мы говорим о моем коте, когда ты должна пойти к бывшему мужу и предстать перед ним в выгодном свете?
Софи осмотрела себя в зеркале в коридоре, практикуясь в уверенной улыбке, затем с псевдоуверенным видом вошла в гостиную.
– Кто-нибудь хочет выпить? – чуточку смущенно улыбнулась она.
– Ш-ш-ш, – сказала Сюзанна, которая играла роль наркодилера.
– Убей эту шлюху! – закричала Клодия, пытаясь вырвать у сестры джойстик. – Она сейчас смоется с твоим крэком. Застрели ее, черт возьми. Быстро!
Софи подумала, что, если бы ее спросили, она, вероятно, включила бы эти слова в список предложений, которые вряд ли стоит знать ее десятилетней дочери. Мэтью обернулся к Софи и улыбнулся – до ужаса знакомой улыбкой… Потом он встал.
– Я бы выпил чаю, – сказал он, потягиваясь. – Если можно.
Мэтью последовал за Софи на кухню и разложил по чашкам чайные пакетики, пока она кипятила чайник.
Они вели себя как люди, которые пятнадцать лет вместе хозяйничали на одной кухне – в сущности, так, конечно, и было.
– Ты думаешь, им стоит играть в такие игры? – спросила Софи, когда он искал в сушке над раковиной чистую чашку.
– Они из неполной семьи, значит, обязательно станут наркоманками и сядут в тюрьму; а раз так, значит, пусть учатся выживать. Оглянуться не успеешь, как какая-нибудь проститутка стащит у тебя весь товар. Главное – вовремя быть при оружии.
Софи рассмеялась:
– Я собираюсь научить их всему этому сама. Но не в ближайшие пару лет.
– Я заберу у них игру, если хочешь, – сказал он. – Раз уж столько лет я позволял им играть, во что им хочется, теперь, став временным папашей, я понял, что не имею права по воскресеньям потакать их прихотям и позволять делать то, что ты не одобряешь. Тем самым я, наверное, подрываю твой авторитет и пытаюсь стать их любимчиком?
– Пусть играют, но, может быть, не так часто. Я не хочу, чтобы к нам в дом заявились представители службы соцобеспечения.
Пока закипал чайник, в кухне повисло неловкое молчание, но Мэтью, похоже, не торопился вернуться в гостиную. Наоборот, похоже, было на то, что здесь, на кухне, ему было очень уютно. У Софи внутри все перевернулось. Вот так он мог сидеть и пару месяцев назад, когда они были обычными мужем и женой. Они сидели и разговаривали на кухне, пока дети играли в соседней комнате. Любой, кто посмотрел бы на них сейчас, подумал бы: как хорошо, что они все еще стараются нравиться друг другу, общаются, разговаривают, обсуждают дела прошедшей недели. На один короткий миг ей захотелось броситься к нему, зарыдать, упросить его вернуться – она постепенно забудет о том, что он сделал. Но Софи тут же вспомнила, что он сотворил с ней и с девочками. Ее замутило при мысли о том, что через пару Часов он уйдет домой к Хелен и к той новой жизни, которую выбрал. Она глубоко вздохнула и принялась искать молоко и сахарницу, которой не пользовалась с тех пор, как ушел Мэтью. Элинор права, она должна показать ему, что он не разрушил ее жизнь. Больше она никак не может ему отомстить. Только напомнить о том, чего он лишился, в надежде, что ему тоже захочется повернуть время вспять. Если он начнет сожалеть о том, что сделал, может быть, он поймет, что зря бросил ее. Пусть ему станет хотя бы на чуточку так же плохо, как было ей! К тому времени, когда они сели на кухне, Софи успела настолько овладеть собой, чтобы рассказать ему о разговоре с Сюзанной, который состоялся после того родительского собрания. Девочка испытала заметное облегчение, когда Софи Сказала, что ей не обязательно все время быть лучшей ученицей в классе. Теперь она как будто вообще махнула рукой на уроки и поговаривала о том, что станет косметологом.
– Мне она тоже это говорила, – отозвался Мэтью. – Боже, надеюсь, она это перерастет.
– Обязательно. Я дала ей пару недель, и затем она снова возьмется за учебу. Она просто проверяет нас, чтобы посмотреть, не обманываем ли мы ее.
– Надо было назвать ее Ширли. Или Кайли.
– Только ей так не говори, Мэтью. Иначе она и вправду захочет сменить имя.
Клодия позвала отца играть в «Эрудит».
– А ты с нами поиграешь? – спросил он. – Девочкам это понравится.
К тому времени, как Мэтью ушел – вскоре после оговоренных шести вечера, – Софи чувствовала себя так, словно у них завязываются совершенно другие отношения. Те, в которых они могут цивилизованно общаться друг с другом и со своими детьми. В их новых отношениях Хелен не было места, потому что у них с Мэтью имелось общее прошлое. Она понимала, что какая-то крошечная часть его не хотела уходить, возвращаться в ту квартиру, которую Клодия называла «грязной дырой». Ей показалось, что она одержала важную победу над Хелен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Когда зазвонил мобильный, Хелен лежала на кушетке в гостиной и читала книгу.
– Привет, Софи, что случилось?
Она догадывалась, что звонок подруги каким-то образом связан с Мэтью, который, как она надеялась, в тот самый момент осознавал, что никогда больше не захочет покидать свой прекрасный дом и семью.
– Настоящая катастрофа, – говорила Софи. – По-моему, он считает, будто я пытаюсь произвести на него впечатление, потому что разоделась, как на праздник. И еще мне казалось, что я спокойна, но я переступила черту, и теперь он думает, что я волнуюсь из-за него. В общем, так и есть, но не по той причине, о которой он думает.
Она никак не могла остановиться. Вот здорово, подумала Хелен.
– Я уверена, что все не так, – сказала Элинор. – Готова поручиться, он тоже нервничает. Он, возможно, просто испытывает облегчение, что ты не швырнула ему в голову мясорубкой. Кстати, как он выглядит? Наверное, тоже принарядился, – добавила она, превосходно зная, что сама подвигла его к этому.
– На самом деле он очень хорошо выглядит. Не в обычных шмотках, в которых привык шататься по выходным.
– Вот видишь, – сказала Хелен-Элинор. – Если бы ты выглядела паршиво, а он явился при полном параде, то получил бы настоящее психологическое преимущество. Ты все сделала правильно, продолжай в том же духе. Не позволяй ему почувствовать, что он смутил тебя, возвращайся назад и покажи ему, что ты контролируешь ситуацию. Вперед, у тебя все получится!
– Ну хорошо. – Голос Софи звучал более уверенно.
Как раз тогда Норман просунул мордочку под руку Хелен и нетерпеливо мяукнул.
– Я не знала, что у тебя есть кот, – сказала Софи.
– О да, разве я никогда о нем не упоминала?
«О, черт побери, – подумала она, – теперь мне придется помнить, что у Элинор тоже есть кот».
– Как его зовут?
– Э… – Хелен огляделась в поисках вдохновения. – Подушка.
– Подушка?
– Да. Он толстый и похож на большую меховую подушку. Софи, почему мы говорим о моем коте, когда ты должна пойти к бывшему мужу и предстать перед ним в выгодном свете?
Софи осмотрела себя в зеркале в коридоре, практикуясь в уверенной улыбке, затем с псевдоуверенным видом вошла в гостиную.
– Кто-нибудь хочет выпить? – чуточку смущенно улыбнулась она.
– Ш-ш-ш, – сказала Сюзанна, которая играла роль наркодилера.
– Убей эту шлюху! – закричала Клодия, пытаясь вырвать у сестры джойстик. – Она сейчас смоется с твоим крэком. Застрели ее, черт возьми. Быстро!
Софи подумала, что, если бы ее спросили, она, вероятно, включила бы эти слова в список предложений, которые вряд ли стоит знать ее десятилетней дочери. Мэтью обернулся к Софи и улыбнулся – до ужаса знакомой улыбкой… Потом он встал.
– Я бы выпил чаю, – сказал он, потягиваясь. – Если можно.
Мэтью последовал за Софи на кухню и разложил по чашкам чайные пакетики, пока она кипятила чайник.
Они вели себя как люди, которые пятнадцать лет вместе хозяйничали на одной кухне – в сущности, так, конечно, и было.
– Ты думаешь, им стоит играть в такие игры? – спросила Софи, когда он искал в сушке над раковиной чистую чашку.
– Они из неполной семьи, значит, обязательно станут наркоманками и сядут в тюрьму; а раз так, значит, пусть учатся выживать. Оглянуться не успеешь, как какая-нибудь проститутка стащит у тебя весь товар. Главное – вовремя быть при оружии.
Софи рассмеялась:
– Я собираюсь научить их всему этому сама. Но не в ближайшие пару лет.
– Я заберу у них игру, если хочешь, – сказал он. – Раз уж столько лет я позволял им играть, во что им хочется, теперь, став временным папашей, я понял, что не имею права по воскресеньям потакать их прихотям и позволять делать то, что ты не одобряешь. Тем самым я, наверное, подрываю твой авторитет и пытаюсь стать их любимчиком?
– Пусть играют, но, может быть, не так часто. Я не хочу, чтобы к нам в дом заявились представители службы соцобеспечения.
Пока закипал чайник, в кухне повисло неловкое молчание, но Мэтью, похоже, не торопился вернуться в гостиную. Наоборот, похоже, было на то, что здесь, на кухне, ему было очень уютно. У Софи внутри все перевернулось. Вот так он мог сидеть и пару месяцев назад, когда они были обычными мужем и женой. Они сидели и разговаривали на кухне, пока дети играли в соседней комнате. Любой, кто посмотрел бы на них сейчас, подумал бы: как хорошо, что они все еще стараются нравиться друг другу, общаются, разговаривают, обсуждают дела прошедшей недели. На один короткий миг ей захотелось броситься к нему, зарыдать, упросить его вернуться – она постепенно забудет о том, что он сделал. Но Софи тут же вспомнила, что он сотворил с ней и с девочками. Ее замутило при мысли о том, что через пару Часов он уйдет домой к Хелен и к той новой жизни, которую выбрал. Она глубоко вздохнула и принялась искать молоко и сахарницу, которой не пользовалась с тех пор, как ушел Мэтью. Элинор права, она должна показать ему, что он не разрушил ее жизнь. Больше она никак не может ему отомстить. Только напомнить о том, чего он лишился, в надежде, что ему тоже захочется повернуть время вспять. Если он начнет сожалеть о том, что сделал, может быть, он поймет, что зря бросил ее. Пусть ему станет хотя бы на чуточку так же плохо, как было ей! К тому времени, когда они сели на кухне, Софи успела настолько овладеть собой, чтобы рассказать ему о разговоре с Сюзанной, который состоялся после того родительского собрания. Девочка испытала заметное облегчение, когда Софи Сказала, что ей не обязательно все время быть лучшей ученицей в классе. Теперь она как будто вообще махнула рукой на уроки и поговаривала о том, что станет косметологом.
– Мне она тоже это говорила, – отозвался Мэтью. – Боже, надеюсь, она это перерастет.
– Обязательно. Я дала ей пару недель, и затем она снова возьмется за учебу. Она просто проверяет нас, чтобы посмотреть, не обманываем ли мы ее.
– Надо было назвать ее Ширли. Или Кайли.
– Только ей так не говори, Мэтью. Иначе она и вправду захочет сменить имя.
Клодия позвала отца играть в «Эрудит».
– А ты с нами поиграешь? – спросил он. – Девочкам это понравится.
К тому времени, как Мэтью ушел – вскоре после оговоренных шести вечера, – Софи чувствовала себя так, словно у них завязываются совершенно другие отношения. Те, в которых они могут цивилизованно общаться друг с другом и со своими детьми. В их новых отношениях Хелен не было места, потому что у них с Мэтью имелось общее прошлое. Она понимала, что какая-то крошечная часть его не хотела уходить, возвращаться в ту квартиру, которую Клодия называла «грязной дырой». Ей показалось, что она одержала важную победу над Хелен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86