Бирюк Александр
Клад
Александр Бирюк
Клад
Привет Избавителю! - ревом возгласил
хор. - Смерть Крысолову!
Александр Грин
Грише совершенно не улыбалось оставаться одному в большой пустой квартире во втором часу ночи, но делать было нечего. За неделю им двоим предстояло закончить большущий ремонт, дело решала скорость, и потому история с глазом Куркина была некстати.
Уже за полночь с Куркиным приключилась неприятность. Ему в глаз попал маленький кусочек штукатурки и не позволял безболезненно моргнуть. Удалить зловредную пылинку никак не удавалось. О работе не могло быть и речи. И, быстро переодевшись, он отправился в "скорую помощь".
Гриша закурил и посмотрел на часы. До утра далеко. По его расчетам, Куркин вернется не раньше, чем через час. Если, конечно, с глазом все нормально. В тишине слышен был гул взлетающего в далеком аэропорту самолета. Изредка с улицы доносился шум проезжающего автомобиля, а с моря - заунывный гудок маяка. Окно выходило во внутренний двор, и свет из подъезда отражался в темных окнах противоположного дома.
Гриша затушил окурок, подошел к стене и чиркнул по ней металлическим шпателем. После нескольких минут тишины этот звук показался ему до того резким и громким, что он вздрогнул и испуганно прислушался. Одному в пустой квартире было не по себе, как в детстве, когда взрослые гасили свет и бросали его наедине с темнотой.
Гриша вздохнул, присел на корточки и, понемногу увеличивая темп работы, принялся сковыривать со стены куски старой штукатурки. Вдруг здоровенный шмат штукатурки отвалился с большим куском камня, и в образовавшемся углублении Гриша заметил широкую щель.
Его охватило приятное возбуждение. Он много раз слышал про всякие клады, замурованные в стенах старых домов. Еле переводя дыхание, Гриша схватил топор и принялся расширять щель. Пот лил с него градом, хотя в кухне не было жарко. С каждым новым ударом в стене все яснее вырисовывалась квадратная ниша. Гриша стал ее углублять. Вскоре путь ему преградил кирпич, отзывавшийся на удары чисто и звонко. Значит, там, за ним, было пустое пространство!
Проклятый кирпич долго не поддавался. Гриша дрожащими руками сжимал скользкое от пота топорище, тщетно стараясь не наделать чрезмерного шума. Старая глина гудела и звенела, но крошилась, как назло, очень неохотно.
Наконец кирпич побежденно всхлипнул и исчез в темной дыре. И тотчас Гриша увидел то, к чему стремились сейчас все его помыслы. Почему-то он был твердо уверен, что это то самое...
Внезапно успокоившись (ведь дело-то сделано!), Гриша изо всех сил дунул в дыру, сметая известковую пыль. В темноте проступили очертания верхней части металлического цилиндра, похожего на пятикилограммовую банку, в каких иногда продают томатную пасту. Стена в этом месте была толстая, капитальная, и скрывала истинные размеры банки.
Скорчившись в неудобной позе, Гриша ухватился за банку (если это была банка) обеими руками и дернул ее на себя. Из глубины дыры послышался неясный шорох, к ладони что-то мягко прикоснулось, и в следующий миг ее обожгло страшной болью.
Гриша вскрикнул и выдернул руку. На левой ладони явственно обозначились следы острых зубов.
"Крыса!" - пронеслось в голове. Гриша быстро наклонился и заглянул в дыру. И в самом деле, большая коричневая крыса сидела на банке и угрожающе скалила зубы. Усы ее противно топорщились в разные стороны. Рядом мелькнула тень еще одной, и массивная банка вздрогнула.
Гриша схватил топор и ткнул им в крысу. Тотчас послышался скрежет зубов о металл, и топор рвануло с такой силой, что Гриша его не удержал. Пришлось опять нагнуться за топором. И тут крыса кинулась Грише прямо в лицо. Защищаясь, он выставил вперед правую руку. Крыса вцепилась в ладонь, и Гриша заорал от ужаса и боли. Он резко махнул рукой, крыса сорвалась и шмякнулась о стену. Но зубы все же разорвали мякоть, и ладонь мгновенно окрасилась в алый цвет.
Пока Гриша управлялся с этой крысой, другая накинулась на него сзади. Это было уже слишком. Гриша вскочил и с ужасом увидел, что из дыры выпрыгивают и устремляются к нему десятки крыс, одна другой толще.
Вмиг улетучились все до единой мысли, в том числе и о банке с сокровищами. Не успел он сделать и шага к отступлению, как крысы дружно накинулись на него и с диким остервенением принялись кусать - за ботинки, за брюки, за ноги. Некоторые, самые шустрые, карабкались выше...
В панике Гриша перевернул кухонный стол и, воя от страха, кинулся к туалету. Было так жутко, что боли он уже не чувствовал; крысами кишела вся квартира. Гриша видел их маленькие омерзительные глазки, пылавшие злобой. Он вбежал в туалет, захлопнул за собой дверь и с силой прижался к стене, раздавив спиной крысу, повисшую на нем сзади.
Теперь он был в безопасности. В туалет крысы проникнуть никак не могли. Гриша победно засопел и стал разглядывать свои трясущиеся руки, на которых не осталось живого места. Все тело болело от укусов и ушибов, одежда была в крови. Гриша смочил кровоточащие руки в туалетном бачке, но боль не ослабла.
И тут же он вспомнил о кладе. Вот черт!
Нужно немедленно прорваться к дыре и вытащить банку! Но как?..
Крысиный топот на кухне понемногу стих. Тут Гриша вспомнил, что на подоконнике лежит пара брезентовых рукавиц. Это, конечно, не преграда для крысиных зубов, но все же кое-что. Вдобавок в кармане оказался шпатель. Тоже какое-никакое оружие. Гриша сжал его и осторожно приоткрыл дверь.
Крыс в кухне и в самом деле не было. В три прыжка он пересек кухню и схватил рукавицы.
Из дыры опять выскочила крыса и кинулась на Гришу. Но он был наготове и шпателем размозжил ей голову. Затем нагнулся к дыре и увидел невероятную картину.
Банка, которая так хорошо была видна, теперь наполовину исчезла в провале и с каждой секундой, увлекаемая крысами, уходила все глубже. Не обращая внимания на укусы, он мертвой хваткой вцепился в металл.
В дыре зашумело, раздался душераздирающий писк, но Гриша изловчился и что есть силы дернул банку на себя. Одна рукавица с треском разорвалась, и ладонь снова пронзила дикая боль. Держась из последних сил, он наконец извлек банку на свет. Вслед за ней из дыры посыпались разъяренные крысы.
То, что началось дальше, было уже полнейшим кошмаром. Крысы с сумасшедшим остервенением кидались на Гришу. Казалось, чувство самосохранения совершенно покинуло их. Они сражались не на жизнь, а на смерть. От отчаяния в нем самом пробудилась звериная ярость, и он обрушил на мерзких тварей всю оставшуюся мощь своего израненного тела.
В туалет он вполз на четвереньках, толкая банку перед собой. Он сбился со счета, прикидывая, скольких крыс задушил и пришиб. Они были все на одну морду, и Грише чудилось, что каждая убитая зверюга бросается на него снова и снова.
1 2 3