Снял боковую стенку и, оглянувшись на седовласого, на опустевшую вешалку подле двери, на коврик у входа, принялся за работу.
- Сколько ему было?
- Двадцать девять. Совсем еще молодой.
- Не знаете?..
- Как вам сказать... Одна и та же история. Неустроенность жизни, простите уж за шаблонную фразу, одиночество, усталость от всего, одним словом, да еще и то обстоятельство, что его нигде не печатают...
- Может быть, женщина, - сказал юноша и смутился всеобщим вниманием.
- Все может быть, - старик вздохнул и открыл чемодан. - Записку он не оставил?
- Нет. Ни намека. Просто ушел.
- Просто ушел, - повторил он слова седовласого и взглянул на первую страничку взятой наугад рукописи. - Почерк отвратительный. Жаль, что он писал по старинке, сейчас многие просто стучат по клавишам.
- Сможете разобраться?
- Да. Кстати, это его настоящие имя-фамилия?
- Настоящие.
- Красиво смотрелись бы на обложке. Жаль.
Юноша запустил компьютер и, подождав, пока он загрузится, закрыл боковую стенку. Быстро побарабанив тонкими нервными пальцами по клавиатуре, он разогнулся и снова перезагрузил машину.
- Порядок. Все готово. Работать должно, как и прежде.
- Спасибо, - коротко ответил старик, не отрываясь от рукописи. Разберусь даже быстрее, его почерк чем-то похож на мой.
- Тогда звоните... если что.
- Само собой.
- Всего хорошего.
Старик коротко кивнул в ответ, увлеченный повествованием. Дверь захлопнулась; послышались удаляющиеся шаги, и через мгновенье только барабанная дробь дождя за окном нарушала тишину.
Отложив одну рукопись в сторону, он взялся за другую. Не выдержав, сел в кресло, придвинув его к столу, вынул из верхнего ящика красный карандаш и чистый лист бумаги.
- Без названия, - пробормотал он. - Интересно. Что ж, так даже лучше.
"Звонок прозвенел, как всегда, неожиданно. Даже когда его ждешь и прислушиваешься к каждому шороху на лестничной клетке, он все равно заставляет вздрагивать..."
Старик вздохнул, взял карандаш в руку. Перечитав две первые фразы еще раз, он стал писать что-то на широких полях листа.
А дождь все так же неумолчно и безучастно стучал и стучал по стеклу.
1 2
- Сколько ему было?
- Двадцать девять. Совсем еще молодой.
- Не знаете?..
- Как вам сказать... Одна и та же история. Неустроенность жизни, простите уж за шаблонную фразу, одиночество, усталость от всего, одним словом, да еще и то обстоятельство, что его нигде не печатают...
- Может быть, женщина, - сказал юноша и смутился всеобщим вниманием.
- Все может быть, - старик вздохнул и открыл чемодан. - Записку он не оставил?
- Нет. Ни намека. Просто ушел.
- Просто ушел, - повторил он слова седовласого и взглянул на первую страничку взятой наугад рукописи. - Почерк отвратительный. Жаль, что он писал по старинке, сейчас многие просто стучат по клавишам.
- Сможете разобраться?
- Да. Кстати, это его настоящие имя-фамилия?
- Настоящие.
- Красиво смотрелись бы на обложке. Жаль.
Юноша запустил компьютер и, подождав, пока он загрузится, закрыл боковую стенку. Быстро побарабанив тонкими нервными пальцами по клавиатуре, он разогнулся и снова перезагрузил машину.
- Порядок. Все готово. Работать должно, как и прежде.
- Спасибо, - коротко ответил старик, не отрываясь от рукописи. Разберусь даже быстрее, его почерк чем-то похож на мой.
- Тогда звоните... если что.
- Само собой.
- Всего хорошего.
Старик коротко кивнул в ответ, увлеченный повествованием. Дверь захлопнулась; послышались удаляющиеся шаги, и через мгновенье только барабанная дробь дождя за окном нарушала тишину.
Отложив одну рукопись в сторону, он взялся за другую. Не выдержав, сел в кресло, придвинув его к столу, вынул из верхнего ящика красный карандаш и чистый лист бумаги.
- Без названия, - пробормотал он. - Интересно. Что ж, так даже лучше.
"Звонок прозвенел, как всегда, неожиданно. Даже когда его ждешь и прислушиваешься к каждому шороху на лестничной клетке, он все равно заставляет вздрагивать..."
Старик вздохнул, взял карандаш в руку. Перечитав две первые фразы еще раз, он стал писать что-то на широких полях листа.
А дождь все так же неумолчно и безучастно стучал и стучал по стеклу.
1 2