Другие объясняют их погрешностью аппаратуры, - говорила Ари. - Я проверила аппаратуру не раз и не два: она работает с высокой точностью. Вы обратили внимание на последний Астрономический атлас? Все "ближние" галактики находятся от нас почти на одинаковом расстоянии. Из этого я делаю вывод: "Сатурн" вошел в область, которая непосредственно прилегает к центру Вселенной. Можно предположить: там генерируются совершенно неизвестные нам поля, их уже и отсюда чувствуют наши приборы. Что там подстрегает нас? Какие свойства этого пространства? Разве мы не можем это установить? По моим подсчетам, "Сатурн" подойдет к исследуемой зоне через тысячелетия. Какие опасности возникнут перед нашими потомками? Скажите, пожалуйста, Альга, не наша ли обязанность разведать трассу? Ведь если лететь с максимально возможной скоростью, можно достигнуть центра Вселенной за каких-нибудь семь-восемь лет.
- А что передали автоматические зонды, запущенные... точно уже и не припомню когда?
- В том-то и дело, что зонды исчезают за горизонтом связи, исчезают бесследно, не передав никакой информации.
- Неужели? - удивился Альга. - Никаких сообщений?
- Информация поступала с расстояния немного больше парсека. А затем связь обрывается. Вот почему я и решила лететь. Аппараты, какими бы они ни были умными и чувствительными, не могут бесконечно приспосабливаться к меняющейся среде.
- Это так, - согласился Альга, - потенции человеческого мозга значительно больше.
- Значит, вы поддерживаете меня?
- Без колебаний, Ари! Все это и очень важно, и чрезвычайно интересно. Такому исследованию стоит посвятить жизнь.
На ее чутком лице заиграла улыбка, и его охватило ощущение счастья. Созвучность и содружество беспокойных интеллектов - что может быть радостнее в жизни?! Просто странно, почему он сам не выдвинул такой очевидной и необходимой идеи разведывательного полета к центру Вселенной?
Но тут Ари неожиданно насупила брови и заговорила предостерегающим тоном. Представляет ли он себе степень опасности? Понимает ли, что это будет не обычный научный полет, имеющий нулевой коэффициент риска и радующий уже хотя бы переменой жизненных обстоятельств? Это путешествие будет очень тяжелым, долговременным и опасным.
- Вся наша жизнь - путешествие в неизвестное, - сказал Альга. - Если вы считаете, что я буду полезен...
- Я просто счастлива, что вы преодолели будничную инерцию. Итак, летим?
- Летим! - воскликнул Альга. И тут же был вознагражден поцелуем.
- Если вам нужно с кем-нибудь попрощаться, прощайтесь. До старта остается, - она посмотрела на хронометр, - тридцать три минуты.
- Я только предупрежу своего партнера по шахматам, что матч придется отложить на некоторое время.
- А я попрощаюсь с мамой.
Шли песчаной дорожкой по берегу озера - Ари в темно-синем платье, мама - в золотистом. Настоящий лесок рядом: живые березы, дубы, тополя. Но незаметно для глаза переходит он в лес иллюзорный, декоративный, который вроде бы тянется на десятки километров. Оттуда веет совершенно реальным ветерком, несущим лесные запахи и щебет птиц. Сейчас Ари особенно остро ощущает красоту этого клочка живой природы. В разведывательной ракете отсеки тесные, вода только для бытовых нужд, а о деревьях можно лишь мечтать.
Шли молча, прижавшись друг к Другу, шли словно по краю пропасти. Собственно, так оно и было: космическая пропасть рядом, за стеной корпуса. Мать ни о чем не спрашивала, дочь явилась к ней перед самым полетом и этим сказала все.
Сердце матери охвачено было тревожным чувством, но она скрывала его. Что ж, в конце концов Ари - самостоятельный человек. И, вероятно, придает этому полету чрезвычайное значение, если боялась, что мать начнет отговаривать. Ари, Ари... Живем один раз, и у каждого свой путь...
- Мне пора, мама.
- Я буду ждать тебя, доченька.
- Спасибо, что ты такая.
- Помни: я тебя жду.
Ари поцеловала мать и быстро ушла. Перед входом в Главный туннель обернулась и махнула рукой. Мать одиноко стояла у озера и плакала.
Быть может, это извечная судьба матерей - провожать детей в дальние дали. Где та мера, которой можно было бы измерить горе матерей всех времен? Наверно, и электронная машина зарыдала бы, если бы подключили ее к материнским сердцам...
Целый год регулярно появлялась Ари на материнском экране. Передав результаты исследований Научному центру, она сразу же связывалась с матерью. Голос ее всегда был энергичный, лицо - безоблачное. Они с Альгой движутся точно по линии "Сатурна". Масс-спектрометры и вся остальная аппаратура работают хорошо: уже обнаружены некоторые незначительные, совершенно незначительные изменения в компонентах потока космических частиц. Но, подчеркивала Ари, эти изменения имеют тенденцию к увеличению и, по всей вероятности, будут усиливаться.
Ее прогноз оправдался: на протяжении всего следующего года пучки хронотронов, так сказать, утолщались, росли, густели. Словно ручейки сливались в единый поток. Пришлось увеличить ускорение, чтобы как можно дальше проникнуть в этот объем. И изображение Ари на экране матери все больше и больше темнело, очертания его постепенно теряли контуры, размывались. Сквозь туманную завесу едва доносились отдельные слова:
- Хронотоны... не свойственны орбите... Предостерегаем "Сатурн"... мощное течение... компоненты поля... Измените, измените трассу!..
Экран совсем померк, пропал даже и шепот.
"Что же это?.. - думала мать. - Может быть, возвращаются? Последнюю информацию послали почти три года назад... Хотя рассуждения об этих условных годах лишены всякого смысла: каждая инерционная система имеет свое время..."
Свое время... Да, Ари и Альга несомненно имели свою, только им принадлежащую систему счисления времени. Но чем дальше двигалась их ракета, тем выразительнее проступали какие-то удивительные перемены в этой системе. Интенсивнее заработал не только хронотрон - масс-спектрометр частиц времени, но и собственные организмы. Усилился обмен веществ каждая клетка тела работала по какой-то безумно интенсивной программе.
- Я, кажется, заболеваю, Ари, - сказал Альга. - Все время мучают меня голод и жажда. Ем и не насыщаюсь, пью - и не могу напиться.
- То же самое происходит и со мной, - спокойно отвечала Ари. - Это нормальное явление.
- Нормальное?
- Да, мой милый. Взгляните на осциллограф: поток хронотронов усилился более чем в десять раз. Эти частицы не экранируются, все формы материи, по крайней мере, те, которые нам известны, прозрачны для носителей времени. Но они исключительно активны, в природе нет ни одной элементарной частицы, захваченной хронотроном.
- Естественно, вневременной материи не существует. Но мы ведь движемся с такой скоростью...
- Что время должно бы замедляться, верно?
1 2 3 4 5 6
- А что передали автоматические зонды, запущенные... точно уже и не припомню когда?
- В том-то и дело, что зонды исчезают за горизонтом связи, исчезают бесследно, не передав никакой информации.
- Неужели? - удивился Альга. - Никаких сообщений?
- Информация поступала с расстояния немного больше парсека. А затем связь обрывается. Вот почему я и решила лететь. Аппараты, какими бы они ни были умными и чувствительными, не могут бесконечно приспосабливаться к меняющейся среде.
- Это так, - согласился Альга, - потенции человеческого мозга значительно больше.
- Значит, вы поддерживаете меня?
- Без колебаний, Ари! Все это и очень важно, и чрезвычайно интересно. Такому исследованию стоит посвятить жизнь.
На ее чутком лице заиграла улыбка, и его охватило ощущение счастья. Созвучность и содружество беспокойных интеллектов - что может быть радостнее в жизни?! Просто странно, почему он сам не выдвинул такой очевидной и необходимой идеи разведывательного полета к центру Вселенной?
Но тут Ари неожиданно насупила брови и заговорила предостерегающим тоном. Представляет ли он себе степень опасности? Понимает ли, что это будет не обычный научный полет, имеющий нулевой коэффициент риска и радующий уже хотя бы переменой жизненных обстоятельств? Это путешествие будет очень тяжелым, долговременным и опасным.
- Вся наша жизнь - путешествие в неизвестное, - сказал Альга. - Если вы считаете, что я буду полезен...
- Я просто счастлива, что вы преодолели будничную инерцию. Итак, летим?
- Летим! - воскликнул Альга. И тут же был вознагражден поцелуем.
- Если вам нужно с кем-нибудь попрощаться, прощайтесь. До старта остается, - она посмотрела на хронометр, - тридцать три минуты.
- Я только предупрежу своего партнера по шахматам, что матч придется отложить на некоторое время.
- А я попрощаюсь с мамой.
Шли песчаной дорожкой по берегу озера - Ари в темно-синем платье, мама - в золотистом. Настоящий лесок рядом: живые березы, дубы, тополя. Но незаметно для глаза переходит он в лес иллюзорный, декоративный, который вроде бы тянется на десятки километров. Оттуда веет совершенно реальным ветерком, несущим лесные запахи и щебет птиц. Сейчас Ари особенно остро ощущает красоту этого клочка живой природы. В разведывательной ракете отсеки тесные, вода только для бытовых нужд, а о деревьях можно лишь мечтать.
Шли молча, прижавшись друг к Другу, шли словно по краю пропасти. Собственно, так оно и было: космическая пропасть рядом, за стеной корпуса. Мать ни о чем не спрашивала, дочь явилась к ней перед самым полетом и этим сказала все.
Сердце матери охвачено было тревожным чувством, но она скрывала его. Что ж, в конце концов Ари - самостоятельный человек. И, вероятно, придает этому полету чрезвычайное значение, если боялась, что мать начнет отговаривать. Ари, Ари... Живем один раз, и у каждого свой путь...
- Мне пора, мама.
- Я буду ждать тебя, доченька.
- Спасибо, что ты такая.
- Помни: я тебя жду.
Ари поцеловала мать и быстро ушла. Перед входом в Главный туннель обернулась и махнула рукой. Мать одиноко стояла у озера и плакала.
Быть может, это извечная судьба матерей - провожать детей в дальние дали. Где та мера, которой можно было бы измерить горе матерей всех времен? Наверно, и электронная машина зарыдала бы, если бы подключили ее к материнским сердцам...
Целый год регулярно появлялась Ари на материнском экране. Передав результаты исследований Научному центру, она сразу же связывалась с матерью. Голос ее всегда был энергичный, лицо - безоблачное. Они с Альгой движутся точно по линии "Сатурна". Масс-спектрометры и вся остальная аппаратура работают хорошо: уже обнаружены некоторые незначительные, совершенно незначительные изменения в компонентах потока космических частиц. Но, подчеркивала Ари, эти изменения имеют тенденцию к увеличению и, по всей вероятности, будут усиливаться.
Ее прогноз оправдался: на протяжении всего следующего года пучки хронотронов, так сказать, утолщались, росли, густели. Словно ручейки сливались в единый поток. Пришлось увеличить ускорение, чтобы как можно дальше проникнуть в этот объем. И изображение Ари на экране матери все больше и больше темнело, очертания его постепенно теряли контуры, размывались. Сквозь туманную завесу едва доносились отдельные слова:
- Хронотоны... не свойственны орбите... Предостерегаем "Сатурн"... мощное течение... компоненты поля... Измените, измените трассу!..
Экран совсем померк, пропал даже и шепот.
"Что же это?.. - думала мать. - Может быть, возвращаются? Последнюю информацию послали почти три года назад... Хотя рассуждения об этих условных годах лишены всякого смысла: каждая инерционная система имеет свое время..."
Свое время... Да, Ари и Альга несомненно имели свою, только им принадлежащую систему счисления времени. Но чем дальше двигалась их ракета, тем выразительнее проступали какие-то удивительные перемены в этой системе. Интенсивнее заработал не только хронотрон - масс-спектрометр частиц времени, но и собственные организмы. Усилился обмен веществ каждая клетка тела работала по какой-то безумно интенсивной программе.
- Я, кажется, заболеваю, Ари, - сказал Альга. - Все время мучают меня голод и жажда. Ем и не насыщаюсь, пью - и не могу напиться.
- То же самое происходит и со мной, - спокойно отвечала Ари. - Это нормальное явление.
- Нормальное?
- Да, мой милый. Взгляните на осциллограф: поток хронотронов усилился более чем в десять раз. Эти частицы не экранируются, все формы материи, по крайней мере, те, которые нам известны, прозрачны для носителей времени. Но они исключительно активны, в природе нет ни одной элементарной частицы, захваченной хронотроном.
- Естественно, вневременной материи не существует. Но мы ведь движемся с такой скоростью...
- Что время должно бы замедляться, верно?
1 2 3 4 5 6